омым. Кто-то из них не брал трубку, другие извинялись, что здесь они ничем помочь не могут. От отчаяния Махмуд обратился к усачу, который, похлопав его по плечу, ответил:
– На очной ставке встретитесь!
– На очной ставке?!
– Ага! Так что не переживай!
Совсем поникший духом, Махмуд сел с ними в машину, утешая себя тем, что его хотя бы не подвергли унижениям. До сих пор его и пальцем не тронули, а между тем он помнил, как ас-Саиди с полковником Суруром шутили, что встреча с правоохранительными органами Ирака вредна для здоровья. «Все пропало!» – стал убиваться Махмуд. Он будто летел в пропасть, теряя связь с реальностью и готовясь рассказать им все, абсолютно все, о чем бы они ни спросили, даже о Зейне, с которой он провел минувшую ночь. Он расскажет все, опишет все позы, в которых они занимались любовью. Он ничего не скроет! Он докажет свою невиновность!
– Тринадцать миллионов долларов! – сам не веря, твердил он про себя, пока автомобиль с номерами государственной службы увозил его на бешеной скорости в неизвестном направлении.
Расследование в отношении полковника Сурура еще не было завершено. Следственной группе из офицеров иракских спецслужб и представителей американской военной полиции требовались неоспоримые вещественные доказательства, чтобы предъявить ему обвинение. Пока еще можно было избежать катастрофы, полковник действовал. Его звонки друзьям в генеральских погонах помогли затянуть расследование. Но этого было недостаточно! Они обязаны принять во внимание то, какую неоценимую помощь он оказал государству в борьбе с терроризмом, как его чествовали, как прикалывали на грудь медали. Они должны все это вспомнить, прежде чем поднять на него руку.
Полковник был сильно расстроен из-за происшествия в квартале аль-Батавин, поэтому срочно собрал у себя в кабинете весь штат астрологов, включая ученика, но не для того, чтобы выслушать их предсказания и получить советы, а чтобы объявить свое окончательное решение. В погоне за преступником они заставили его совсем потерять голову, сбили с верного пути и запутали в мире метафизики. Что между ними самими идет подковерная борьба, которая уже вышла из-под контроля, он вовремя не раскрыл. И вот из-за них у него самого неприятности. Его отправят в отставку и, может, даже предадут суду вместо разыскиваемого ими бандита, на поимку которого они бездарно потратили несколько месяцев.
– Вы все уволены! – прокричал полковник, ожидая, что лица у них вытянутся.
Однако реакции не последовало.
– Нечего сказать?! Вы не удивлены?! – вскричал он на главного астролога.
– А я это предвидел! Это все из-за моего горе-помощника. Он меня люто ненавидит. Вы, мой господин, ни при чем. Вашей вины в провале операции нет.
Ответ застал полковника врасплох. Конечно, прежде чем явиться к нему в кабинет, они раскинули свои карты, посмотрели в зеркала и погадали на четках из фасолин. Они знали, что он им сообщит об увольнении. Но он-то рассчитывал на другое их поведение, что они станут оправдываться, просить его простить их и дать шанс загладить свою вину тем, что бросят все силы на решение его проблем. В глубине души он действительно лелеял надежду на то, что они мановением волшебной палочки избавят его от неприятностей, которые на него свалились. Но идти на попятную и забирать свои слова об их отстранении обратно он уже не мог. Иначе на него будут смотреть как на тряпку! Да и решить его проблемы не так-то просто! Ведомство его разваливалось на глазах, и поддерживать дисциплину полковник был не в силах. Приказ об увольнении его сотрудников стал логичным концом работы Отдела. Теперь он остался один…
Главный астролог вернулся в свою комнату и принялся не спеша складывать вещи в сумку. Он зашел в ванную, смочил бороду мыльной водой, достал ножницы, отрезал половину ее длины и подровнял то, что осталось. Теперь, в новом образе, он был похож на обывателя с аккуратной бородкой.
Он снял с себя балахон и бросил его в корзину для отходов, будто артист, отыгравший на сегодня роль сказочника в детском спектакле. Астролог надел хлопковую рубашку в нежно-голубую полоску, брюки из темного сукна и сандалии, взялся за ручку сумки и уже собирался навсегда покинуть стены этого учреждения и вернуться к себе в квартал аз-Заафранийя на южной окраине Багдада, как заметил на полу тонкую полоску из красного песка. А когда искал кожаный чехол от мобильного, обнаружил, что красноватые крупицы были буквально везде, даже в его постели. Не успел он выйти из комнаты, как туда зашел младший астролог. Неслыханная дерзость с его стороны! Он, похоже, желал присутствовать при его сборах, чтобы продемонстрировать, кто остается за хозяина. Ну, по крайней мере, он будет последним, кого отсюда выгонят. Главный астролог, за которым наблюдал ученик, еле сдерживался, чтобы не крикнуть ему в лицо: «Дурак! Все пропало из-за тебя!» – и не кинуться душить его. Но это было бы бессмысленно. Он отомстит ему при других обстоятельствах. Он может чувствовать человека на расстоянии, всюду мысленно следовать за ним и забрать его жизнь в любой момент. Просто раньше не доводилось прибегать к этому способу.
Ученик тоже переоделся, но в пижаму. Он готовился ко сну. Сегодня съезжать отсюда он и не думал. Младший астролог с вызовом взглянул на учителя и застыл, желая, чтобы этот момент, когда главный астролог летел вниз со своего пьедестала, превращаясь в обычного человека, длился бесконечно.
Вслух ни один не произнес ни слова, но каждый про себя прокручивал воображаемый диалог, сверкая глазами. Чуть не задыхаясь от обиды, главный астролог перекинул через плечо сумку и захлопнул за собой дверь.
Остальные собирались не так поспешно, решив уехать завтра с утра, ведь многие были родом из дальних провинций. Никто не видел, как главный астролог вышел из здания. Им ни до кого не было дела, ведь каждый из них считал себя самым могущественным экстрасенсом, заслуживающим звания главного. Полковник Сурур и не догадывался, что между его сотрудниками то и дело вспыхивали ссоры. Благодаря своей интуиции он принял единственно правильное, хотя и смелое решение – прогнать их всех.
О разладе среди гадателей сокрушался и главный астролог, когда ловил такси. Он остановил машину, назвал старику водителю адрес, договорился о цене и забросил сумку на заднее сиденье. Сам же сел рядом с таксистом, который, увидев, как одет его пассажир, пустился в рассуждения о религии. Когда старик коснулся вопроса конфессий и заговорил о политических партиях, астролог, позабыв, что он не на работе и с Отделом уже покончено, не выдержал:
– Для Аллаха нет конфессий и нет никаких партий!
Водитель замолк, и через несколько минут астролог заметил, что они едут по совершенно пустой дороге. Машина замедлила ход, как будто до водителя только-только дошло, что они заблудились. Сначала он вглядывался через толстые стекла очков вперед, потом резко повернул голову назад. Сглотнув слюну, он обратился к астрологу:
– Кажись, заплутали!
Он собрался уже сдать назад и вернуться туда, откуда приехал, как дорогу ему преградили американцы. Солдаты, светя мощным фонарем им в лицо, потребовали отъехать в переулок, освободив улицу. А там водитель совсем уж растерялся, не зная, куда теперь сворачивать:
– Прости, брат! Я тут недалеко живу… Сейчас на дорогах такая ситуация непростая… Благослови тебя Аллах! Тебе лучше поймать другую машину… Я не поеду…
Астролог попробовал воздействовать на него уговорами, но старик уперся и ни в какую не хотел везти его дальше. Он высадил пассажира и поспешно уехал. Астролог встал на обочине, ожидая, что мимо проедет такси. Но через две минуты он понял, что лучше пройти немного вперед и выйти на широкую улицу, где есть хоть какое-то движение. Путь оказался не короток, переулок уходил куда-то вдаль. Темнело, а фонари освещения почему-то не зажигали. Астролог был не из робкого десятка. Он привык полагать, что контролирует происходящее, даже если не знал, как будут дальше развиваться события. Он убеждал сам себя, что все идет так, как он вообразил, и именно так часто и получалось. Поэтому он уже не отдавал себе отчета, насколько объективно судит о том, чем чреваты те или иные его поступки.
Он знал, или по крайней мере обманывал себя, что ему известно, что за события ждут его сегодняшним вечером. И эти события его не страшили, хотя раньше ничего подобного он не испытывал – не пробовал вкуса смерти.
От жужжащего роя мыслей в голове он почувствовал усталость и вспомнил, что не пообедал сегодня в Отделе, а между тем приближалось время ужина, что немаловажно для человека в его возрасте. При его хрупком телосложении даже эта сумка тянула плечо тяжелой ношей. Он шел по темной улице, пока на полдороге через круглые очки, единственный оставленный им аксессуар от феерического образа колдуна в балахоне, он не разглядел силуэт мужчины. Силуэт не шевелился, мужчина не двигался ни в ту ни в другую сторону. Он просто стоял лицом к астрологу, будто ждал, пока тот подойдет к нему сам.
В горле у астролога пересохло, и он пожалел, что не захватил бутылку минеральной воды из холодильника в комнате. Он остановился в двух метрах от мужчины, фигура которого словно была окутана дымкой. Ну что, настало время обратиться к нему? Может, есть шанс молча пройти мимо? Астролог не был так наивен. Он понимал, что это именно та встреча, которую он много раз представлял. И главное, не дать слабину и не показать, что он боится. Он прожил жизнь достойно и сейчас, перед своим палачом, не унизится до роли потерявшей волю жертвы.
– За этой стеной, уходящей вдаль, две школы для девочек – начальная и средняя. А вон там жмутся лавки торговцев и мелкие автомастерские. Над ними – офисы. За час до захода солнца служащие покидают их и расходятся по домам. В это время улица пуста. Возможно, конечно, машина проедет, нарушив тишину, а может, и не проедет.
– Ты думаешь, я боюсь и решу позвать кого-то на помощь? – ответил старый астролог мужчине, чьи черты лица были погружены во тьму.