Миранда тогда требует, чтобы Питт немедленно воз->атил ему без оставления копий все его документы — эедложения/ планы, записки и прочие бумаги, касаю-;иеся положения в испанских колониях и проектов их звобождения. Когда Питт вновь начинает играть в мол-анку, Миранда угрожает лично явиться на Даунинг-грит, в резиденцию премьер-министра, за своими доку-ентами. В ответ Питт вновь посылает ему несколько со-ен фунтов стерлингов.
Эти подачки раздражают Миранду. Он сообщает Питу, что категорически отказывается от какой-либо помощи английского правительства, если она не будет сопровождаться действиями Англии, направленными на дости-кение независимости колоний,
Угрозы, протесты, требования каракасца в адрес Пит-га, конечно, не могут поколебать решения английского правительства жить в мире с Испанией. Но насколько прочен будет этот мир, как долго он продлится? На этот вопрос никто не знает пока что ответа, хотя всем ясно, что рано или поздно этот мир будет нарушен по вине той или другой стороны и тогда Питт вновь вынужден будет прибегнуть к услугам Миранды, в кармане которого ключи к испанским колониям...
Поунал, друг Миранды и доверенный человек Питта, пытается убедить каракасца набраться терпения, не раздражать скрягу премьер-министра, не упускать из виду главного дела — освобождения колоний.
21 августа 1790 г. Поунал пишет Миранде пространное письмо, в котором подробно излагает свою точку зрения: «В прошлом мне приходилось бывать в таком же положении, в каком Вы сейчас находитесь, поэтому я могу понять Ваши чувства и порождаемые ими мысли. Вы совершенно правы, когда утверждаете, что не примете какой-либо финансовой помощи, если она не будет сопровождаться действиями, направленными на осуществление Ваших планов. Но не забывайте и никогда не упускайте из виду своей главной задачи, которая должна оставаться Вашей первостепенной целью. Не жертвуйте ею в угоду каким-либо чувствам. Не ставьте себя в безвыходные условия, которые не позволят Вам в будущем вновь вернуться к своим планам. Не ссорьтесь с единственной державой (будем говорить откровенно), которая в состоянии воспринять Ваш план и реализовать его...
И если бы они (Питт, английские министры.— И. Г.) знали Вас так хорошо, как я, то они использовали бы Ваши услуги для осуществления Ваших планов. Будь я министром, я договорился бы с Вами и послал бы Вас в Северную Америку, где Вы моглрг бы подготовить людей и обстановку для освобождения Мексики. И я дал бы Вам не единовременное пособие, а постоянное жалованье — скромное, но которое позволило бы Вам осуществить большое дело в этой стране; я нашел бы и другие пути для того, чтобы Вы приносили пользу — с честью для Вас и с пользой для них (то есть англичан.—if. Г.); если же они не имеют других или более широких планов за исключением предусмотренных на случай войны, которой они стремятся избежать, то они недостойны Ваших услуг. Тем не менее я заканчиваю тем же советом, каким я начал. Не забывайте, что Ваша главная цель должна быть Вашей первой, последней, единственной задачей и постоянной линией поведения, которой должно быть под чинено все. Хотя Вы презираете деньги до такой степени, что чувствуете себя оскорбленным людьми, которые пред лагают их Вам, лучше берите их, чем ставить себя в положение, в котором Вы не сможете преследовать свою главную цель... Я, несмотря на мои преклонные годы, надеюсь дожить до того времени, когда Вы возглавите Мексику и, опираясь на нее, освободите большую часть Ваших несчастных угнетенных соотечественников. Попытайтесь поэтому договориться с лицом, с которым Вы ведете теперь переговоры (Питтом.— И. Г.), о предоставлении Вам скромной ежегодной ренты, которая позволила бы Вам поехать в Северную Америку и жить там» 4.
Договориться с Питтом о чем-либо было невозможно. Он не отвечал на письма Миранды, отказывался вернуть его документы. Ехать в Соединенные Штаты? Но оттуда пишет Нокс, ставший военным министром: надеяться пока что на помощь США не приходится. Правящие круги северной республики симпатизируют Миранде только на словах, а на деле норовят загребать жар чужими руками. Теперь единственным надежным пристанищем Миранды в Лондоне становится русское посольство, которому он передает различные сведения о действиях анг-
Лийского йравйтёльства. Перёсылая очередные сообщений Миранды Безбородко, С. Р. Воронцов пишет ему 2(13) июля 1791 г.: «Я покорно прошу предать огню сие послание, ибо естьли б оное как ни есть попалось по несчастию кому-либо на глаза и дошла бы здешнему министру наималейшая наметка на Миранду, то сие бы сделало ему величайший вред, а я бы потерял весьма верный канал для будущих сведений» 5.
Судя по всему, сотрудничество Миранды с С. Р. Воронцовым продолжалось вплоть до отъезда его во Францию. Письмо Миранды С. Р. Воронцову от 9 декабря 1791 г. на этот счет весьма красноречиво 6:
«Мой дорогой граф.
Я был уже готов к отъезду в Ричмонд7, когда г-н Жоли 8 вручил мне Вашу драгоценную записку. Я не премину шаг за шагом продолжать работу и сообщать Вам все важное, что произойдет,— прилагаю ежедневную сводку о ее продвижении здесь с самого начала до настоящего момента... У меня нет нужды предупреждать Вас об осторожности!
Секретарь С...9 пока не появляется; он безусловно в Париже, и существует мнение, что он прибудет сюда со дня на день. Я не замедлю отправиться в Ричмонд в следующий понедельник.
Прощайте, мой дорогой граф, пусть благополучие всегда сопутствует Вам и Вашим милым детям.
Ваш де М-а.
P. S. Мои наилучшие пожелания леди и лорду Беннинг».
Сотрудничество Миранды с С. Р. Воронцовым укрепляло позиции каракасца, но оно вовсе не означало, что взамен Екатерина II была готова оказать активную помощь своему протеже в осуществлении его «главной задачи». Императрица слишком была напугана Французской революцией, чтобы ввязываться в войну с Испанией из-за далеких американских земель. В конце 1791 г. умирает князь Потемкин, на поддержку которого так сильно рассчитывал Миранда. Кто же из великих держав окажет ему теперь помощь?
В доме одного из английских деятелей Миранда встречается в начале 1792 г. с дипломатическим агентом революционной Франции Талейраном. Бывший епископ и ари-
стократ, перешедший на сторону революций, вНраДчйвь1и, хитрый и дальновидный политикан, Талейран с первого же взгляда распознал в Миранде человека, услуги которого могут пригодиться новым властям Франции. В богатейшей французской колонии Сан-Доминго произошло недавно восстание, неизвестно чем оно кончится. Осведомленный о том, какое значение придают Миранде и его связям английские правящие круги, Талейран считает, что было бы хорошо использовать его в интересах Франции на Сан-Доминго или в испанских колониях.
Искусно расставляет свои сети Талейран каракасцу. Он приглашает Миранду приехать в Париж. Революционная Франция — враг всяческого деспотизма, рассчитывайте на ее поддержку, говорит хитрый дипломат Миранде.
Собственно говоря, у каракасца и нет другого выбора. Рассчитывать на Питта бесполезно, на Екатерину — тоже. Остается Франция, возвестившая всему миру пришествие нового порядка, основанного на принципах свободы, равенства и братства.
19 марта 1792 г. Миранда пишет письмо Питту: «Вы считаете, сэр, что справедливо и разумно присвоить себе то, что принадлежит другому, и не выполнять обязательства и обещания, сделанные Вами от имени Вашей страны? Ибо это к английской нации я обращался через Ваше министерство, сообщая важные для нее планы, что я и не подумал бы сделать, если б речь шла только о Вас, почтеннейший мистер Питт. Или Вы рассчитываете, что после моего отъезда Вы сможете воспользоваться моими проектами как Вам заблагорассудится? Нет, сэр, Вам не следует никогда забывать, что все идеи, воплощенные в этих планах, были специально сообщены Вам с целью способствовать свободе и счастью испано-американских народов и благосостоянию и чести Англии, что не противоречило одно другому. И если Вы попытаетесь использовать эти проекты с любой другой целью, то будьте уверены, что мои соотечественники найдут средства, чтобы расстроить Ваши коварные намерения.
Ваш секретарь, мистер Смит, прислал мне несколько дней тому назад четыре из десяти документов, которые я имел честь вручить Вам, и заявил, что остальные невозможно было найти. Сэр! Документы, лично врученные премьер-министру Великобритании, которые, по его мнению, представляют большое государственное значение,— утбряны! Позвольтё Мйё воздержаться от комментариев по поводу столь странных событий...» 10
Это было последнее прости Миранды Питту, на которое каракасец не рассчитывал получить ответ. В тот же самый день Миранда выехал из Лондона в Париж. В жизни странствующего рыцаря испано-американской независимости начиналась новая глава...
Нам неизвестно, как отреагировал Питт ни на последнее письмо Миранды, ни на его отъезд, а по существу бегство во Францию. Возможно, он даже обрадовался, что наконец избавился от столь назойливого, но малополезного для него в данных обстоятельствах союзника, услугами которого в то время он, по всей вероятности, не особенно дорожил.
Что касается русских друзей Миранды, то они были возмущены переходом Миранды в стан революции. Прибыв в Париж, Миранда направил 30 августа 1792 г. через своего друга Джона Тэрнбулла письмо С. Р. Воронцову, у которого хранилась часть его архива, объясняя причины, побудившие его покинуть Англию.
«В то время, когда я надеялся иметь удовольствие видеть Вас и поговорить с Вами о делах в Европе и т. пописал Миранда G. Р. Воронцову,— мне вдруг выпало стать генералом французской армии, армии свободы, и вот сейчас я уезжаю, чтобы принять командование одной дивизией на границе.
То, что я присоединился к защитникам свободы, не должно удивить Вас, поскольку Вы знаете, что свобода — мое любимое божество и что я посвятил себя служению ему задолго до того, как Франция подумала заняться этим... Однако что еще сильнее вдохновило меня — это надежда суметь однажды стать полезным моей бедной родине, которую я не могу оставить на произвол судьбы.