Миранда посылает и принимает агентов, пишет письма, устанавливает новые связи в Венесуэле и других испанских колониях. Он продолжает активную переписку со своими друзьями в Лондоне в надежде, что, получив жестокий урок в Буэнос-Айресе, английское правительство поймет, наконец, что не захват этих колоний, а превращение их в независимые государства может открыть необъятные рынки Южной Америки английским товарам и капиталам.
9 марта 1807 г. Миранда пишет Ванситтарту: «Недавняя катастрофа в Буэнос-Айресе должна доказать английскому правительству всю нелепость идеи завоевания Южной Америки. Я не ошибся ни что касается этого вопроса, ни что касается легкости, с какой можно проникнуть в эти страны при условии, что независимость и свобода их жителей будет основной целью такого мероприятия».
Это письмо неопровержимо доказывает, что Миранда никогда не был'слепым орудием в руках английского правительства, как это пытаются утверждать некоторые исследователи — апологеты испанского колониального режима.
В английских правящих кругах не было единства мнений в вопросах политики по отношению к испанским колониям. Наряду со сторонниками их завоевания, которые преобладали в правительстве, в нем были и сторонники Миранды. Тэрнбулл, Ванситтарт и другие друзья каракасца верили ему, готовы были поддержать его планы.
В марте 1807 г. в Англии правительство лорда Гренви-ла ушло в отставку, ему на смену пришел кабинет, возглавляемый герцогом Портлендским. Новое правительство заинтересовалось проектом отделения Южной Америки от Испании, представленным на его усмотрение старым неприятелем Миранды французским генералом Дюмурье.
Этот политический авантюрист, предавший Французскую революцию в один из самых критических моментов ее истории, после бегства из Франции долго околачивался при различных королевских дворах Европы. В 1800 г. он был в России, а три года спустя осел в Лондоне, где отстаивал претензии принца Луи-Филиппа Орлеанского на французский престол.
Шансы принца Орлеанского на французский престол были в то время весьма проблематичными, поэтому Дюмурье задумал пристроить своего патрона в Испанской
т
Америке. Он принялся сочинять английскому правительству докладные записки, в которых доказывал, что испанские колонии должны быть преобразованы в наследственную монархию под протекторатом Англии, во главе же этой монархии следует поставить принца Орлеанского. Дюмурье предложил осуществить этот план, начав с завоевания Мексики. Для этого он просил предоставить ему иолмиллиона фунтов стерлингов и разрешение навербовать в Ирландии 6 тыс. добровольцев.
Дюмурье, конечно, не мог не знать о деятельности Миранды в Англии, о его связях с английскими официальными кругами, о его планах освобождения испанских колоний. Чтобы избавиться от этого конкурента, Дюмурье пытался всячески очернить Миранду, выдавая его за «скрытого якобинца» и «агента Соединенных Штатов». В одной из своих записок английскому правительству, датированной 12 июня 1806 г., этот интриган писал: «План Миранды основан на демократических принципах; Миранда работает не на кого иного, как на Соединенные Штаты; если бы он имел успех, то революция в испанских колониях стала бы не только демократической, но и
О \ О
американской» .
После же неудачной попытки каракасца освободить Венесуэлу Дюмурье со злорадством отмечал: «К счастью, революционные проекты, задуманные генералом Мирандой с такой смелостью и приведенные им в исполнение с такой робостью, ни к чему не привели. Если бы он имел успех, то эта революция, вызывающая возмущение всех честных людей, всех собственников, без различия их взглядов на свободу, повлекла бы за собой столь же ужасный хаос, как и революция на Сан-Доминго. У этого вождя не хватило бы пи выдержки, ни способности навести порядок».
Инсинуации Дюмурье нашли благожелательный отклик в правительстве герцога Портлендского. Английские реакционеры пуще всего боялись занести в испанские колонии «республиканскую заразу».
«Я всегда испытывал ужас,— признавался генерал Уэлсли,— к «революционизированию» любой страны, исходя из политических соображений. Я всегда говорил, если какой-либо народ сам восстанет — прекрасно, но не подталкивайте его к этому, иначе вы возьмете на себя опасную ответственность».
Английские друзья держали Миранду в курсе этих событий и настаивали на его возвращении в Лондон. 24 октября 1807 г. Миранда оставил остров Тринидад и направился в Англию, куда он смог прибыть только 21 декабря. В Лондоне его ждали верная подруга Сара Эндрюс и сыновья Леандр и Франсиско. Последнего, родившегося вскоре после его отъезда к берегам Венесуэлы, Миранда увидел впервые. Но неутомимому конспиратору некогда было предаваться утехам семейного очага. Не теряя времени, он вновь штурмует английских государственных деятелей, убеждая их поддержать движение за независимость испанских колоний. Он встречается с министром иностранных дел Джорджем Каннингом, министром колоний Кэстэрли, с Ванситтартом, Тэрпбуллом и другими влиятельными лицами. Теперь он выдвигает идею образования на «Колумбийском континенте» не одного, а четырех независимых государств: первое в составе Мексики и Центральной Америки, второе — Венесуэлы, Новой Гранады и Кито, третье — Перу и Чили и четвертое — Буэнос-Айреса.
Английские министры встречаются с Мирандой, выслушивают ejro, намекают на возможную поддержку, но все это делается для маскировки. В действительности английское правительство преследует свои собственные цели, а связь с Мирандой нужна им только для отвода глаз. Пусть каракасец считает, что именно ему будет оказана поддержка. А там будет видно, что делать. Может быть, и Миранда пригодится для осуществления планов правительства его величества короля Великобритании...
Тяжелые испытания выпали на долю Франсиско Миранды в эти годы. Его попытка освободить Венесуэлу от испанского владычества с помощью Англии не удалась. Он не встретил на родной земле того отклика, на который рассчитывал. Испанцы его считали предателем и агентом англичан, англичане — агентом американцев, американцы — русских, русские — французов. Только патриоты, борцы за независимость колоний, верили ему и знали, что за пределами Испанской Америки у них лишь один надежный и верный друг — генерал Франсиско Миранда,
Каракас восстал!
После Тильзитского мира с Россией, заключенного в 1807 г., Наполеон обратил свои взоры на Пиренейский полуостров, казавшийся ему крайне ненадежным флангом его континентальной империи. Особенно раздражала корсиканца Португалия, традиционно связанная с Англией. Он решил, завоевав Португалию, расчленить ее на несколько мелких княжеств. Испании была уготована несколько иная участь. Французский император намеревался посадить на испанский престол одного из своих многочисленных братьев, приобщив, таким образом, к своей империи не только Испанию, но и ее заморские владения.
В октябре 1807 г. Наполеон подписал с испанским правительством в г. Фонтенбло тайный договор о разделе Португалии, дававший ему право направить войска в эту страну через Испанию. Вскоре французские войска перешли Пиренеи и через северную Испанию вторглись в Португалию. Узнав об этом, лузитанский королевский двор в страхе погрузился на корабли английской эскадры, стоявшей в Лиссабоне, и бежал в Бразилию. Португалию оккупировали французские войска.
Расправившись с Португалией, Наполеон стал прибирать к рукам Испанию. Его войска, которыми командовал прославленный маршал Мюрат, сперва захватили север страны, а потом начали продвигаться к ее сердцу — Мадриду. Действия французов вызвали панику в правящей Испанией камарилье, видное место в которой играл любовник королевы Годой. По его совету королевская семья решила было последовать примеру португальского двора и бежать в заморские владения, однако этому не суждено было осуществиться. Народ столицы восстал, свергнул ненавистного временщика и заставил Карла IV отречься от престола в пользу своего сына. Последний, вопреки воле французов, объявил о своем восхождении на трон под именем Фердинанда VII и образовал в Мадриде правительство. Два дпя спустя Карл IV взял свое отречение обратно. Отец и сын, оба ограниченные, порочные и ковар-tibie мракобесы, люто ненавидели друг друга, интересы народа были им совершенно чужды, их интересовало одно — как удержать в своих руках власть, обезвредив своего соперника. Оба они искали «защиты» у французов, подхалимничали и пресмыкались перед Наполеоном, кото^, рый не преминул воспользоваться в своих целях интригами этих ничтожных властителей Испании. Якобы для ула, живания возникших в испанской королевской семье споров Наполеон вызвал в Байонну — французский город нач границе с Испанией — сперва Фердинанда, а затем и его1 отца Карла IV с супругой.
Население Мадрида воспротивилось отъезду Карла, опасаясь, не без основания, как это подтвердили дальнейшие события, что его отсутствием воспользуются французы для захвата всей территории страны. 2 мая в Мадриде началось восстание, свирепо подавленное войсками Мюра-та, который под охраной отправил Карла IV и членов его семьи в Байонну. Вслед за этим Мюрат подчинил себе испанскую правительственную хунту и объявил себя наместником высланного во Францию короля.
Между тем в Байонне Наполеон разыгрывал как по нотам задуманный им фарс с участием испанских Бурбонов. Без особого труда он заставил Карла IV отречься от престола в свою пользу, а Фердинанда — отказаться от прав на престолонаследие. После этого Наполеон отдал испанскую корону своему брату Жозефу Бонапарту, которого провозгласили королем Испании собравшиеся в Байонне раболепные гранды.
Наполеон составил для Испании весьма куцую конституцию, устанавливавшую в стране конституционный монархический строй. Согласно этому документу, население американских колоний уравнивалось в правах с населением Испании. Это должно было послужить приманкой для креолов, жаждавших равноправия.
Конституция была безропотно принята грандами в Байонне, после чего новоиспеченный король Хосе I, как величали Жозефа, в сопровождении своей свиты направился в Мадрид, а члены испа