оний с зарубежными странами.
Властям с большим трудом удалось подавить эти народные движения, охватившие значительную часть испанских колоний в Южной Америке.
Миранда внимательно следил за развитием событий, о чем говорит наличие в его архиве документов, имеющих к ним отношение. В числе этих документов фигурируют письма и сообщения к Миранде его друзей из различных мест, свидетельствующие о том, что уже в эти годы будущий глашатай независимости Испанской Америки располагал сетью доверенных лиц и информаторов.
В этот знаменательный 1780 год, когда, казалось, пожар из английских колоний вот-вот перекинется в испанские владения, фигура Миранды, креола и жертвы произвола властей в метрополии, всплывшая в губернаторском дворце в Гаване, не смогла не привлечь всех тех, кто был враждебно настроен к испанскому господству. Сыну дона Себастьяна Миранды было лестно получить в 1781 г. в Гаване коллективное послание, подписанное крупнейшим плантатором Венесуэлы Хуаном-Висенте Боливаром и другими видными мантуанцами, в котором они сообщали о своей готовности восстать против испанского владычества и просили его возглавить их борьбу.
Мы не знаем, как реагировал Миранда на это послание. В своем дневнике он не мог писать об этом из соображений конспирации, а воспоминаниям он, как мы уже сказали, не любил предаваться. Можно, однако, предположить, что предложение видных мантуанцев возглавить их борьбу
с испанским владычеством оказало немаловажное влияние на его последующее решение порвать с Испанией.
Между тем испанский экспедиционный корпус, прибывший на Кубу, вскоре включился в борьбу против англичан в Северной Америке. В апреле 1781 г. Миранда участвует в осаде и штурме английской крепости Пенсакола во Флориде. Эта операция была проведена испанскими войсками, наступавшими со стороны Луизианы, и десантом под командованием генерала Кахигаля, прибывшим с Кубы. Гарнизон Пенсаколы после ожесточенных боев сдался испанцам; захват этой крепости был большим подспорьем для армии Вашингтона, находившейся под по^ стоянным давлением английских войск.
Победа под Пенсаколой наконец принесла долгожданное повышение каракасцу — он был произведен в подполковники, а его покровитель бригадный генерал Ка-хигаль получил чин генерал-лейтенанта. Вернувшись в Гавану, Кахигаль назначил Миранду начальником своей личной канцелярии и в мае 1781 г. направил его к англичанам на остров Ямайку с поручением провести обмен пленными. В то время в Гаване скопилось большое число пленных англичан, которых следовало кормить, а на Ямайке — пленных испанцев, не менее обременительных для англичан. Обе стороны договорились об обмене, осуществить который было поручено Миранде. Кахигаль сообщил об этом министру колоний в Мадрид, объясняя, что в качестве своего эмиссара он избрал Миранду, ибо последний свободно владеет английским языком.
Министр одобрил предложенный Кахигалем обмен пленными, однако возражал против поручения этой деликатной операции Миранде, к которому в Мадриде продолжали относиться со все возрастающим недоверием. Но Кахигаль не мог отменить своего приказа, так как Миранда к тому времени уже находился на Ямайке.
Кроме задания обменять пленных, Кахигаль поручил каракасцу по секрету от английских властей закупить на Ямайке несколько кораблей. Следует отметить, что Ямайка в то время была важным форпостом англичан в Карибском море, и, естественно, испанцев интересовало все, относящееся к ее обороне. Миранда должен был также разведать расположение и количество английских вооруженных сил в этом районе, их вооружение, раздобыть планы крепостей и любые другие сведения разведывательного характера, за которыми охотились генералы всех стран и всех времен как во время войны, так и в годы мира. На эти цели Кахигаль выдал Миранде крупную сумму денег.
В Кингстоне — столице Ямайки — Миранда договорился с английским негоциантом Филиппом Алвудом, что тот приобретет для испанцев на свое имя три парусника и доставит их на Кубу. Взамен Миранда разрешил Алву-ду ввезти без пошлины в Гавану некоторое количество товаров. Миранда раздобыл подробные данные о военноморских силах англичан, сосредоточенных в районе Ямайки, о численности и вооружении английского гарнизона в Кингстоне, планы оборонных сооружений.
В заключенное Мирандой с англичанами соглашение об обмене пленных каракасцу удалось включить пункт, согласно которому на участников корсарских рейдов не распространялся статус пленных.
Этот беглый перечень совершенных Мирандой на Ямайке дел показывает, что он блестяще справился с возложенной на него миссией. Миранда при этом проявил себя ловким дипломатом и находчивым разведчиком. Но в Гаване вместо награды его ожидали одни только неприятности.
Вернувшись на Кубу, Миранда немедленно написал рапорт Кахигалю об условиях приобретения трех парусников и получил у него разрешение Алвуду ввезти без пошлины товары на остров. Однако таможенные власти вопреки указанию губернатора наложили секвестр на товары англичанина и сообщили об этом в Мадрид.
В столице, казалось, только этого и ждали: Миранда немедленно был обвинен вместе с Алвудом в контрабанде. Кроме того, у военного министра Испании вызвал неудовольствие пункт соглашения об обмене пленных, приравнивавший корсаров к пиратам, хотя именно англичане пользовались этим средством в борьбе с Испанией. Было совершенно очевидным, что министр придирался к Миранде и для расправы с ним раздувал дело Алвуда.
Оценив отрицательно результаты миссии Миранды на Ямайке и сделав резкий реприманд Кахигалю за его покровительство своему адъютанту, военный министр уже от имени короля потребовал без промедления арестовать Миранду и заключить его в гаванскую крепость Сан-Карлос де ла Кабанья.
Пока этот приказ следовал йз Мадрида на Кубу, в Гаване противники Кахигаля из числа колониальных чиновников во главе с епископом Эчеверрией, считавшим губернатора и Миранду опасными либералами, продолжали травлю каракасца. Они сообщили в Мадрид, что Миранда якобы повинен в том, что во время пребывания в Гаване бывшего коменданта Пенсаколы, английского генерала Кампбелла, показал ему крепость «Принсипе».
И вновь следует грозное указание из Мадрида Кахи-галю начать новое следствие против Миранды, на этот раз по обвинению в выдаче военных секретов врагу, иначе говоря, по обвинению в государственной измене.
Получив почти одновременно из Мадрида эти указания военного министра расправиться с Мирандой, Кахигаль отказался привести их в исполнение. В своем ответе министру он с негодованием отверг обвинения, выдвинутые против его адъютанта, подчеркнув, что он блестяще выполнил на Ямайке порученную ему миссию. Кахигаль характеризовал Миранду как в высшей степени опытного и образованного офицера, знающего четыре иностранных языка и незаменимого на посту адъютанта. Что касается обвинения Миранды в выдаче военных секретов английскому генералу Кампбеллу, то оно является вымыслом, писал Кахигаль в Мадрид, ибо когда генерал Кампбелл по недосмотру сопровождавшего его испанского офицера посетил крепость «Принсипе», то Миранды в этот день вообще в Гаване не было.
В заключение Кахигаль просил военного министра отменить основанный на клеветнических обвинениях приказ об аресте Миранды, оставить его на прежней должности и присвоить ему за отличную службу чин полковника. Свой ответ Кахигаль заканчивал довольно резко: «Если король мне не доверяет или считает неспособным выполнять возложенные на меня обязанности, то прошу меня от них освободить и разрешить вернуться в Мадрид для более полного и детального отчета».
Пока ответ Кахигаля был доставлен в Мадрид, пока, из Мадрида пришли новые инструкции в Гавану, прошло полгода. Между тем Миранда продолжал служить адъютантом при губернаторе и пользоваться его полным доверием.
22 апреля 1782 г. из Гаваны для захвата находившихся под контролем англичан Багамских островов направилась военно-морская экспедиция в составе нескольких кораблей под командованием Кахигаля, которого сопровождал Миранда. Задуманная операция увенчалась полным успехом. Англичане почти без боя сдались Кахигалю. Соглашение о капитуляции англичан было выработано Мирандой. Кахигаль и его адъютант надеялись, что эта новая блестящая победа принесет им признание вышестоящего начальства. Но и на этот раз то, что им следовало поставить в заслугу, им было поставлено в вину. Главнокомандующим испанскими силами в Карибском районе был в ту пору 26-летний генерал Бернардо де Гальвес, брат военного министра. К нему в Луизиану Кахигаль послал с сообщением об одержанной победе Миранду. Придравшись к тому, что каракасец в официальной реляции не упомянул его имени, главнокомандующий приказал арестовать креола, подвергнуть секвестру все его бумаги и под конвоем направить в Гавану в распоряжение Кахигаля.
Возмущенный Кахигаль немедленно освободил арестованного, посоветовав ему на время спрятаться. Между тем положение самого Кахигаля становилось с каждым днем все более шатким. В декабре 1782 г. из Мадрида сообщили, что он смещен со своего поста и что на его место назначен новый губернатор. Для Миранды это могло означать только одно — тюрьму, суд и, возможно, обвинительный приговор. Стоило ли рисковать собой в этих условиях? Во имя чего? Десять лет на службе у испанского короля убедили его в том, что испанские власти думают только об одном: сохранить любыми средствами свою власть в колониях. Креол для них — потенциальный враг, ожидать ему от Испании милостей и бесполезно и глупо.
Все эти годы он служил верой и правдой Испании, сражался за ее честь и славу, не щадил себя. И вместо благодарности его преследовали, унижали, обвиняли в недостойных поступках, сажали под стражу, наконец отдали под суд. Конечно, будь он испанским грандом, как дон Бернардо де Гальвес, он давно уже занял бы соответствующую его способностям командную должность. Но он был креолом, пасынком, чуть ли не ублюдком для испанских аристократов, и пока они правят в Мадриде, для него в Испании и ее колониях не будет ни места, ни покоя.