Если вы прошли школу солонок, не ожидайте, что вас позовут делать перечницы.
Наличие большого количества профессиональных школ, заточенных под нужды разных индустрий, позволяет Франции получать подготовленных профильных специалистов по всем направлениям. Торговые представители, квалифицированные секретари и ассистенты, техники и начальники смен для заводов, логисты – для всех этих и многих других подобных направлений есть школы или программы неполного высшего. Как ни странно, но основную массу французов пока слабо привлекает высшее образование. Многие осведомлены, что ум приносит не только радость, но и горе. Специалист с высшим образованием имеет высокие требования к рынку труда и дольше будет искать место, соответствующее вложенному времени и средствам.
Даже если высшее образование в университетах и некоторых высших школах бесплатно, размер средств на съем жилья, жизнь и другие текущие траты без гарантии трудоустройства отпугивают многие семьи потенциальных студентов. Мало кого из французов прельщает потратить еще 5 лет за партой. К тому же люди держат в уме продолжительность трудового стажа для выхода на пенсию. Высшее образование отдаляет время начала трудовой жизни, значит, и время выхода на пенсию.
Я позволю себе еще одно наблюдение. В русской литературе есть культ ответственности. Я полагаю, что с детства во многих семьях в ребенка закладывается стремление улучшить его материальное и социальное положение. Продвижение по вертикали – отличный стимул для многих из нас. В России я ни разу не встречала человека, который не хотел бы стать начальником чего-нибудь. Однако мало кто из желающих стать начальником знает реальный вес груза ответственности за себя и своих сотрудников.
Французы довольно рано познают его и в основной массе редко стремятся к руководящим должностям и постам с ответственностью. А высшее образование именно это и предполагает.
Первые годы моего трудового стажа во Франции прошли в сфере производства и логистики. И многие из моего окружения работали на позициях техников и совершенно не стремились к позиции инженеров с более длительным рабочим днем и более широкой сфере обязанностей. Их вполне устраивал график с 8 утра до 5 вечера, сокращенный день в пятницу, выходные и доплаты в случае переработки. Должность инженера не прельщала их ни более высокой зарплатой, ни более интересными задачами. Наоборот, они стремились к рутине, строго очерченному кругу задач и минимальному проявлению инициативы на рабочем месте. Именно это и входило в их понимание спокойной и размеренной жизни.
Если француза все же не пугает полная рисков и переработок жизнь кадра (сотрудника с высшим образованием), то его путь лежит к нескольким типам высших учебных заведений. Помимо традиционных для нас университетов есть коммерческие школы, инженерные школы и другие узкоспециализированные школы для разных индустрий (микротехника, армия, политика, отели и ресторанный бизнес и так далее), а также консерватории для творческих профессий.
Одним из самых престижных и стабильных для будущего выборов является инженерная школа. Внутри таких школ есть четкая градация и специализации. У Франции богатая инженерная традиция, и профессия инженера открывает многие двери. Это имеет как положительные, так и отрицательные последствия: инженерные школы формируют рациональное логическое мышление, вместе с тем это мышление однотипно. Из-за этого многие компании Франции сталкиваются с управленческими проблемами и непониманием человеческого фактора. Я до сих пор вспоминаю собрание Дирекции одного предприятия в сфере нефтехимии: «Скажите нам, как управлять людьми, мы знаем только машины. Люди – это сложно».
Те, кто выбирает предпринимательство, финансы, логистику, маркетинг и другие сферы, связанные с деятельностью частных предприятий, устремляются в бизнес-школы. Это дорогие частные школы, после которых довольно легко найти работу. Они дают необходимые знакомства, подкованность и умение себя держать.
Подход бизнес-школы нацеливает студентов на самостоятельное изучение и самосовершенствование. В мире бизнеса информация циркулирует со скоростью света и устаревает, не успев добраться до адресата, поэтому навыки поиска нужного знания, его использования и умение стратегически мыслить ценятся выше. Внутри бизнес-школ есть своя классификация. Парадоксально, что в стране, которая пропагандирует равенство, есть такая дискриминация в зависимости от диплома. Лучшей школой считается HEC Paris, Haute Ecole de Commerce. Обучение в Парижской школе стоит от 16 000 евро в год. Кстати, во Франции есть несколько школ HEC, расположенных в крупных городах. Но лучшей считается именно парижская.
Несмотря на высокую стоимость обучения, есть программы, позволяющие получить финансирование. Согласно такой программе, студент должен работать в компании, которая взамен платит небольшую зарплату и оплачивает его обучение. Это называется «контрактом аппрентиссаж». Для обеих сторон это выгодно: студент получает возможность учиться и опыт работы, а компания – относительно дешевую и квалифицированную рабочую силу плюс налоговые льготы.
В последнее время стала развиваться альтернатива частным бизнес-школам – Институты управления предприятием, IAE. Основное отличие бизнес-школ состоит в том, что большая часть преподавателей – практикующие руководители компаний и консультанты, в то время как в IAE преподавательский состав по большей части сформирован из университетских преподавателей. Обучение в IAE значительно дешевле, но не дает высоко оцененного большинством рекрутеров диплома бизнес-школы и ее обширных связей.
Свою жизнь во Франции я начала именно с поступления в IAE в городе Нант. Помимо традиционного экзамена на знание французского языка и мотивационного письма от меня попросили письма с прошлых мест работы. Тогда я круто меняла свой карьерный путь: от истории я решила перейти к бизнес-сфере. Поскольку на старших курсах университета я уже работала в организации профессиональных выставок и экспорте, комиссия дала «добро» на поступление. Иначе путь с гуманитарным образованием был бы закрыт.
В университетах и инженерных школах обучение проводится за счет государства. Внести придется только 200–300 евро за запись на курс. Общежитий в привычном нам понимании нет. Есть жилищные комплексы от университета с недорогими студиями, но часто там не так много мест. Другой вариант – помощь на аренду.
Тогда мое поступление было пару раз под угрозой срыва. В Университете Ренна мне отказали, потому что им показался недостаточным мой уровень языка. Знание государственного языка Франции – одно из главных условий поступления. Стандартным требованием считается B2, продвинутый уровень. Но университеты вправе снижать или повышать эту планку. Гуманитарные специальности или факультеты с высоким конкурсом эту планку завышают. Естественные специальности, где можно без проблем объясняться на языке формул, с радостью примут студента с более низким уровнем.
После того как комиссия одобрит ваше досье, школы зовут потенциального студента на собеседование. Тогда я жила в Испании и спасительный европейский вид на жительство открыл мне такую же процедуру поступления, как и европейцам. На первом собеседовании все прошло хорошо. Я поступала на специальность «Менеджмент и управление предприятием». Но комиссия столкнулась с непредвиденно большим конкурсом со стороны местных.
Моя кандидатура понравилась комиссии, и они предложили мне попробовать силы на программу второго высшего. В итоге в 25 лет я оказалась среди инженеров с 10-летним, а то и 20-летним опытом работы и менеджеров среднего звена, которые готовились к руководящим должностям. Тогда в моем багаже было три года работы в офисе и два года параллельной работы в школе. На первом занятии мои одногруппники выдавали фразы, которые мой мозг переваривал часами. Их опыт в разы превышал мой. После трех дней занятий я проспала 12 часов. Это было трудно, но того стоило!
Обучение в Высшей школе открыло мне множество сторон жизни французского общества. Например, перфекционизм. Самую высокую оценку 20 получить очень сложно. Понимание совершенства у французов философское. К нему можно и нужно стремиться, но его невозможно достичь. Поэтому оценка 20 должна быть занесена в Красную книгу. Самая высокая оценка, которую мне довелось получать, была 18. И многие французы сказали мне, что это очень хороший результат. Большая часть студентов рада оценке 14–16 баллов.
Мы много работали в группах по 3–4 человека. Оценивается также общий результат. В русской школе большая часть работ основывалась на индивидуальных результатах. Работа в группе вызвала у меня много вопросов: а что, если кто-то из участников слабее в плане знаний и захочет вылезти за счет других? А кто-то, наоборот, возьмет на себя большую часть работы? Французский принцип: вы должны договориться. Большая часть дальнейшей карьеры и работы будет проходить в коллективе. И такая организация готовит студентов к выстраиванию рабочих отношений.
В нашей программе был общий курс и четыре специализации. В рамках специализации можно было выбрать работу над бизнес-проектом. Многие студенты пришли уже со зрелыми проектами, где полностью сформировать концепцию бизнеса им предлагали успешные предприниматели. Пусть во Франции и нет такой мощной культуры предпринимательства, как в США, но здесь тоже ценят смекалку и умение построить успешную компанию.
Все экзамены были письменными. Сдавать их было тяжело, потому что, в отличие от устных экзаменов, лист бумаги безразличен к очарованию, улыбке, шутке и ораторскому таланту. Тем, что позволило мне в свое время не ударить в грязь лицом даже перед самыми суровыми экзаменаторами на историческом факультете МГУ.
У французов есть своя техника письменных эссе. Его называют диалектическим планом. Безупречная система из трех составляющих, тезиса – антитезиса – синтеза, позволяющая детальный и глубокий анализ. Сначала вы выдвигаете гипотезу, затем выдвигаете основные тезисы, пытаетесь подобрать контраргументы и разбить вашу гипотезу, а затем резюмируете написанное. Если вы не натренированы годами французской школы, то первое время будете получать низкие оценки.