шины в центр не пускают. Либо ходи пешком, либо садись в расписную карету, запряженную лошадью. Кучером может быть не всякий, возможность зарабатывать извозом ограничена жестким критерием: это должен быть межевский фермер. Чтобы сельское хозяйство не исчезло. А то в Межеве – одни дорогие бутики, самый дорогой из них, «ААллар», известен лишь избранным. В Межеве свои избранные – любители горной роскоши.
Столицей Савойи долгое время был город Шамбери. Здесь хранилась плащаница Христа, которую однажды повезли в Турин.
Статус Межева начал меняться в 20-е годы прошлого века. Сюда во время Первой мировой войны приехала баронесса Ноэми Ротшильд – ухаживала за ранеными, которых перевозили в Межев как в безопасное место. И решила превратить деревушку в райский уголок. На ее деньги построили дороги, первый отель, «Монблан», провели коммуникации, и Межев стал принимать гостей – друзей Ноэми. Она дружила с артистами, зазвала сюда Жана Кокто, Эдит Пиаф, Роже Вадима, и вскоре сюда съехался весь парижский бомонд. Кокто прозвал Межев 21-м округом Парижа. Дальше цепочка потянулась: приезжавшие туристы оставляли много денег, Межев становился все краше, а в 1930 году портной Арман Аллар изобрел принципиальное для гор новшество – лыжные брюки. По-французски они получили свое название, не брюки, а fuseau. До этого на лыжах катались в обычных широких штанах, которые надувались от ветра и создавали всяческие неудобства. Эластичные узкие брюки стреч и есть fuseau.
Шамонийские горцы – добрые люди.
Арман Аллар с детства мечтал стать лыжником, но полиомиелитная нога заставила его выбрать другую профессию, он стал портным, и в этом качестве вошел в мир большого лыжного спорта. Первый олимпийский чемпион по горным лыжам, Эмиль Алле, первым надел новые брюки своего приятеля Аллара. Именно его жалобы на неудобство брюк и сподвигли Аллара на то, чтобы придумать новый лыжный костюм. Поначалу Аллар со своей женой возили в Париж чемоданы fuseau, чтоб расширить клиентуру, но вскоре его брюки приобрели мировую славу, и любители лыж сами стали ездить за брюками в Межев. Аллару предлагали открыть магазины в Париже, в других странах, но он отказался, решив, что его бутик будет только в Межеве, кому надо – пусть приезжают за покупками. Он стал самым модным кутюрье горного мира. Тут не только лыжная одежда, а всё, от халатов до сумок, шелковые платки и кашемировые свитера – очень красиво, только очень дорого. Некоторые заглядывают в Межев исключительно за покупками: если вы одеты от Аллара – значит, бываете в Межеве, значит, вы – «член клуба». Чаще всего сюда прилетают на собственных самолетах. В Межеве есть аэродром, и я не преминула воспользоваться приглашением полетать на четырехместном «Мушкетере». Самолет планировал между склонами и вершинами массива Монблан, когда смотришь сверху, города и люди куда-то исчезают. Если б я прилетела с другой планеты, написала бы в отчете, что на Земле нет ничего, кроме черно-белых скал.
Он высится над Шамони, крайней точкой французской Савойи, за ней – Италия и Швейцария.
Самого Армана уже нет в живых, торговым домом занимается сын, и специально, чтоб сохранять инициал А в названии марки, он назвал своих сыновей Антуан и Александр. Как только Антуан подрос, включился в семейное предприятие: создал сайт. Дом Алларов – почти на всех открытках Межева, поскольку вечером он светится как сказочная избушка, он – центр города, как Кремль – центр Москвы, и само здание чуть выше других и частично из камня. В Межеве разрешается строить только деревянные дома в стиле шале не выше трех этажей. В таких живут межевцы, туристы, в таких же и рестораны – 91 на крохотный городок. Зимой здесь работает «классик» кулинарного искусства, имеющий три звезды Мишлен, Марк Вейра, а всегда – его ученик, молодой Эмманюэль Рено, уже заработавший две звезды. Есть и «простые» рестораны – традиционной савойской кухни: раклетт, савойское фондю (кусочки хлеба, которые макают в горячий сыр с вином, ставящийся на стол с горелкой, чтоб не затвердевал), тартифлетт (картофель, запеченный со сливками, ветчиной, грибами). Основа савой ской кухни – сыры, едят здесь только местные раблешон, сан-марселлен, томм, уважаемые во всей Франции. «Звездные» повара от традиционной кухни воротят нос: говорят, что все это выдумка для туристов. Раклетт – вообще швейцарская и только для согрева в сильные морозы, фондю – домашняя еда и тоже зимняя, а тартифлетт и блюдом-то назвать неудобно. Но туристам нравится – для них плохого не придумают.
Шамони было местом вдохновения для великих художников и писателей, пока их не сменили великие кулинары, дизайнеры, мастера отельного дела, породившие своих почитателей и критиков.
В Межеве, возможно, продолжая заложенную все той же баронессой Ротшильд традицию милосердия, добросердечия, заботятся обо всех. Детей обучают и развлекают, давая отдохнуть родителям, инвалидные коляски не знают преград (во Франции это именуется «адаптированным туризмом»), межевские пенсионеры тоже не скучают: они переименовались в «послов Межева» – бесплатно помогают туристам. Их можно вызвать по мобильному из туристического офиса, и они повозят, проводят, покажут. Меня такой «посол» отвез на своей машине на аэродром. Его за это покатали на самолете. В Межеве есть и место для духовного уединения: четырнадцать часовен, повторяющих станции иерусалимской Via Dolorosa. Это был первый шаг глухой межевской деревни к совершенству: в позапрошлом веке местный священник решил, что живущим столь близко от неба и думать следует побольше о небесном. К часовням просто так не подойдешь, надо долго подниматься в гору, то есть совершить паломничество. Что тогда сказать о тех, кто взбирается на снежный Монблан? Он высится над Шамони, крайней точкой французской Савойи, за ней – Италия и Швейцария.
Шамони более суров, чем Межев, но для любителей гор родина альпинизма – место поклонения. Здесь построили самый высокий в мире подъемник, поднимающий на пик высотой 3842 метра, Aiguille du Midi (Срединная игла). В Шамони сходят лавины, здесь погибло много людей и было стерто с лица земли много домов. После того, как Гораций Бенедикт де Соссюр впервые покорил Монблан, стали думать о том, как покорить лавины. Долго следили за их маршрутами и в конце концов, размежевались: для людей в Шамони свои места, для лавин – свои. С тех пор город стал словно с пролысинами: кучка домов, потом пустырь. Пустыри принадлежат лавинам, хотя они и посещают их изредка.
До середины XVIII века людям не приходило в голову подниматься к вершинам: считалось, что там обитают духи и человеку нельзя подбираться столь близко к небу. После того, как первый храбрец рискнул и вернулся живым, небо перестало быть страшным. Шамонийские горцы – добрые люди, Вернер Рейнхольд спас когда-то Рильке, которому было нечего есть и нечем платить за жилье. Зная, что Рейнхольд многим помогал, поэт написал ему письмо, и тот подарил ему один из своих домов – Мюзо, где Рильке написал свои лучшие вещи. Шамони было местом вдохновения для великих художников и писателей, пока их не сменили великие кулинары, дизайнеры, мастера отельного дела, породившие своих почитателей и критиков.
2006
Французы
Парижские ясновидящие
Франция – страна католическая, но на сегодняшний день в ней 30 тысяч кюре и 48 тысяч только лицензированных гадателей.
Живя в Париже, я ежедневно поражалась немыслимой в России жизни по расписанию и ее оборотной стороне – гудящему улею иррационального.
Франция – страна католическая, но на сегодняшний день в ней 30 тысяч кюре и 48 тысяч только лицензированных (и как минимум вдвое больше нелицензированных) гадателей. Для сравнения: врачей-терапевтов 80 тысяч и психиатров 10 000.
Не знаю, каким словом перевести французское «voyant», буквально – «видящий», но оно обозначает всех, кто занимается астрологией, нумерологией, гадает на картах таро, и ясновидящих просто. 10 миллионов французов признают, что регулярно консультируются у этих людей. В 1993 году вышел первый во Франции «Guide de la voyance» (путеводитель по ясновидению, или гадателям), составленный так же, как путеводители по отелям и ресторанам: три звездочки (высшая оценка), две, одна, и еще три градации, означающие сомнительное качество. Всё дается с описанием гадателей, их специализации и манеры вести прием. Теперь таких справочников появилось много. Есть гид ясновидения по телефону, которое распространено больше всего – вроде секса по телефону. Это дешевле, не надо записываться, ждать, идти на прием – на внезапно возникший вопрос можно получить немедленный ответ, или испробовать звонок как способ улучшения настроения. По телефону работают и одиночки, и целые конторы, где отвечает секретарша и соединяет с одной из двух-трех десятков гадалок, которые там работают. Гадание – доступный и выгодный бизнес во Франции. Одна русская эмигрантка рассказывала мне, что пока не нашла себе во Франции работы по специальности, зарабатывала гаданием на картах. Из природных качеств ей хватило двух: куражу и общей сообразительности.
Ежегодно в Париже проводится три крупных фестиваля: Festival de la voyance в роскошном отеле «Лютеция» в ноябре, Salon de la voyance в сентябре и Парапсихологический салон в выставочном комплексе Espace Champeret в феврале
Ежегодно в Париже проводится три крупных фестиваля: Festival de la voyance в роскошном отеле «Лютеция» в ноябре, Salon de la voyance, тоже в отеле, в сентябре и Парапсихологический салон в выставочном комплексе (espace Champeret) в феврале. По разу я была в каждом из них. Сначала – на салоне парапси, как это называется по-французски (французы сокращают все длинные слова), в качестве осмотра достопримечательностей. Повел меня туда приятель, издатель и поэт, который, как многие теперь, сверяется с астрологией, и чтоб лучше меня узнать, когда мы начали общаться, заказал в автомате мою астрологическую карту.