Беннетт тоже поднялся:
— Есть, сержант, слушаю, сэр. Я пойду обеспечу вам транспорт, сэр. Сверим часы?
Анна надела пиджак и вздохнула:
— О господи, все время забываю, что вы — англичанин, и принимаю вас за слабоумного. Скажите, англичане рождаются с таким чувством юмора или это какая-то зараза, которую они подцепляют в воздухе?
По дороге в Монако Анна задремала, а Беннетт почувствовал, что настроение его стремительно улучшается. Хорошенькие девушки всегда поднимали ему настроение, а если По собирается заплатить этой такую кучу денег, ее подготовка должна действительно чего-то стоить. Правда, она невысокого мнения об англичанах, но после того, как обошелся с ней По, это и неудивительно. Он слишком быстро повернул направо, головка Анны соскользнула и легла ему на плечо, и остаток дороги он провел в приятных мечтах: а что, если не останавливаться в Монако, а рвануть в Италию, поселиться в маленьком отеле на побережье, а уж там он постарается изменить ее отношение к англичанам? Ага, подумал он, а потом в одно прекрасное утро они спустятся к завтраку и наткнутся на Симо, который голыми руками разорвет их на куски и выбросит в океан на съеденье акулам. Бр-р-р.
Анна проснулась, когда они въезжали на парковку, резко вскинула голову и протерла руками глаза.
— Вот мы и дома, — сказал Беннетт. — Вы уже были тут?
— По рассказывал об этой квартире, но меня сюда уже не пригласили.
Беннетт нажал на кнопку верхнего этажа.
— Вообще-то квартирка так себе, зато вид замечательный. И казино расположено поблизости, на случай если возникнет желание пощекотать себе нервы.
— Нет уж, щекочите сами, а я пойду приму душ.
Беннетт взглянул на часы.
— Погодите минутку. Наверное, надо позвонить По. Мне кажется, он хотел с вами поговорить.
Анна закатила глаза.
— Не могу дождаться.
По все еще пребывал в состоянии генерала, отдающего войскам последние команды перед решающим сражением. Он продиктовал Беннетту телефон ассистента Туззи, который должен был доставить их на борт яхты, несколько минут объяснял ему детали, а потом попросил передать трубку Анне. Она взял трубку из рук Беннетта с таким видом, будто боялась заразиться.
Ее разговор состоял от односложных слов, сказанных резким, холодным тоном. Анна была явно недовольна инструкциями, которые выдавал ей По. Потом она пожала плечами.
— Ладно, — сказала она. — Мне-то что, это твои деньги. — Анна в сердцах бросила трубку на рычаг и сердито взглянула на Беннетта. — Господи Иисусе!
— Что такое?
— Он хочет, чтобы я сыграла роль вашей секретарши. Маленькой мисс Херш. Что за бред!
— Ну почему бред?! — возмутился Беннетт. — По мне, так это совсем неплохая идея. Надеюсь, вы владеете стенографией?
— Не так хорошо, как искусством затыкать придуркам пяткой рот, так что оставьте при себе свои дурацкие шутки. — Она вскочила и направилась в прихожую за оставленной там сумкой. — Где тут ванная?
Беннетт показал рукой на винтовую лестницу, решив, что лучше он будет молчать, просмотрел записи, сделанные им под диктовку По, и набрал номер в Каннах. На другом конце провода ответила девушка, которая разговаривала с ним, как с любимым клиентом. О, как приятно, что месье позвонил. Она надеется, что перелет из Цюриха был не слишком утомительным. Где месье будет ужинать? Она может порекомендовать несколько уютных местечек. И если он соблаговолит быть в Порт-Канто назавтра в пять вечера, это будет просто великолепно. Соблаговолит? Прекрасно, там его будет ждать катер, чтобы доставить на борт Ragazza di Napoli. Мистер Туззи планирует устроить грандиозный ужин в честь своих гостей, так что месье Беннетт и его ассистентка (последнее было произнесено с чуть заметным пренебрежением в голосе) наверняка получат удовольствие. Она заверила Беннетта в том, что лично готова услужить ему по всем вопросам независимо от времени суток, и напоследок пожелала bon voyage.[47]
Ну вот, дело сделано. Назад дороги нет. Что у него есть — поддельный кейс, поддельные визитки и поддельная и очень недоброжелательная помощница. Разработать план в деталях невозможно, пока они не прибыли на место и не осмотрели яхту. Они должны хорошо представлять себе расположение кают и меры безопасности, которыми обеспечил себя итальянец. Ладно, ничего не поделаешь, остается только ждать.
— Беннетт? В этой дыре есть пиво?
Анна с мокрыми от душа волосами, одетая в джинсы и свежую футболку поднялась по лестнице в гостиную, и Беннетт попытался представить ее в роли секретарши. Его ассистент в джинсах и старенькой куртке? Нет, так не пойдет. Конечно, прекрасно, что девушка так легка на подъем и из багажа берет с собой только сменные трусы, но ей нужен нормальный гардероб. Он прошел на кухню и принес две бутылки «Кроненбурга».
— Анна, прошу вас не принимать мои слова близко к сердцу, но у вас достаточно одежды?
Она поднесла бутылку к губам и сделала солидный глоток, прежде чем ответить:
— Конечно.
— Я хотел спросить, у вас есть что-нибудь кроме джинсов и футболок? Вечерние платья? Юбки? Что-нибудь в этом роде?
— Вечерние платья? — Она покачала головой. — Нет, я их все оставила в Нью-Йорке, вместе с моими бальными нарядами, шляпами для коктейля и шубами из шиншиллы. А что такое? Вы хотите, чтобы я устраивала вам ежедневный показ мод? Хорошо, я буду каждый день менять футболки.
Да, непросто будет работать с этой дамочкой. Она нарочно над ним издевается.
— Дело в том, — терпеливо произнес Беннетт, хотя ему хотелось хорошенько встряхнуть Анну за шкирку, — что я должен изображать консультанта по инвестициям, а вы, извините, мою секретаршу.
— Вот спасибо, что напомнили.
— Не надо язвить. Это не моя идея, помните? Задумайтесь на секунду, пристало ли высокопоставленному специалисту по инвестициям из Цюриха — а там все просто помешаны на дресс-коде и тому подобной ерунде — разъезжать по миру с секретаршей, одетой в джинсы и футболки?
Анна пожевала нижнюю губу и неохотно кивнула.
— Нет, — сказала она, — не пристало.
— Поэтому вас надо приодеть. У вас в гардеробе должно быть несколько обязательных вещей, в том числе деловое платье или униформа, называйте как хотите. Придется возвращаться в Ниццу, но мне кажется, я знаю, куда именно мы поедем.
Анна подняла брови.
— Вы что, большой специалист в женской одежде? Впрочем, мне все равно — чем уродливее я буду выглядеть, тем лучше.
Был уже вечер, когда они подъехали к бутику, в котором — казалось, с того времени прошла уже вечность, — Сюзи очистила свою кредитку до последнего цента. Продавщица явно запомнила Беннетта и, пока Анна примеряла обновки, наградила его испепеляющим взглядом.
— Félicitations, monsieur. Toujors les jolies nanas, eh?[48]
— Это моя коллега по работе. — Он откашлялся. — Мы вместе работаем.
Девушка тонко улыбнулась и отправилась к полкам посмотреть, не забыла ли она предложить Беннетту еще какую-нибудь вещицу подороже.
Анна вышла из примерочной кабины, одетая в приталенный костюм из жатого шелка. Как она прелестно выглядит, подумал Беннетт, у нее даже походка изменилась, когда она оделась в нормальную одежду. Другая женщина! Походкой манекенщицы — бедра вперед, плечи чуть ссутулены, колени прижаты друг к другу — Анна прошла к зеркальной стене и критически оглядела себя, не обращая внимания на восторженный лепет продавщиц.
— Неплохой покрой, — сказала она Беннетту. — Как вы думаете, юбка не слишком короткая для Цюриха или надо поискать что-нибудь, закрывающее щиколотки?
Беннетт не спеша изучил ее ноги. Да, что за дура эта девчонка, на ее месте он бы забыл про джинсы раз и навсегда.
— Ну что же, длина чуть выше колена, — сказал он задумчиво. — Это деловой стиль, и одновременно выглядит вполне современно. В принципе, если секретарша может позволить себе такие юбки, значит, ее непременно ждет повышение, и в самом недалеком будущем. Но голые ноги — это уже перебор. Вам надо купить еще пару юбок и непременно чулки или что вы там носите. А за туфлями поедем к Клержери. Это совсем рядом.
Анна уже шла назад в примерочную кабину, но остановилась и оглянулась на Беннетта.
— Откуда вы знаете про все эти магазины?
— Помните, я рассказывал вам про Сюзи? Она-то накупила вещей на всю Англию.
Два с половиной часа спустя Беннетт объявил, что удовлетворен качеством амуниции для своей новой секретарши. Он был удивлен, поскольку неожиданно для себя понял, что ему приятно наблюдать за превращением «крутой» армейской девчонки в элегантную женщину. Да и Анна, несмотря на ее стоны и заверения в том, что следующий магазин окажется последним в ее жизни, была польщена таким неприкрытым интересом с его стороны. Хоть Беннетт и пытался не выказывать восхищения, сыпля своими низкопробными шуточками направо и налево, было очевидно, что он глаз не может от нее отвести, и это ее трогало. В отличие от По, чья лесть была отточена, а комплименты всегда выверены настолько, что их можно было записывать как образец придворного стиля, спонтанный энтузиазм Беннетта вызвал у нее теплое чувство благодарности. Беннетт вообще-то добрый человек, — сказала себе Анна, — он только редко это показывает.
На выезде из Ниццы они застряли в пробке. Разговаривать было практически невозможно из криков чаек, тарахтения двигателей и истерического громыхания проносящихся мимо скутеров. Беннетт с тоской думал о том, как бы ему хотелось сейчас выпить бокал прохладного белого вина. Да и поесть бы не помешало! Они ведь целый день потратили на шопинг. Внезапно приняв решение, Беннетт вдавил педаль газа в пол, резко вывернул руль, обогнал идущий впереди тяжеловоз и вклинился перед ним в сантиметре от огромного бампера. Возмущенный водитель наградил его оглушающим гудком, но Беннетт в качестве извинения помахал рукой и свернул на дорогу, ведущую к морю. Уровень шума сразу же понизился.