Отель Клюни (Музей Средневековья) знаменит не только своей богатейшей экспозицией, но и удивительным садом, спроектированным согласно средневековой французской традиции и в сооветствии с образностью и символикой этой эпохи. В Средние века считалось, что любой земной сад – это отражение сада райского, Эдема. Поэтому в центре сада должен быть источник живой воды – фонтан, а под садом – подземные воды, символизирующие влагу забвения. Каждое растение имело свою символику, так, например, розы, фиалки, лилии и ирисы были атрибутом Небесной Девы, Богородицы.
Средневековый сад – это огражденное пространство, ибо Эдем был огражден. Сад Музея Средневековья тоже укрыт от внешнего мира, и когда попадаешь туда со стороны бульваров Сен-Жермен или Сен-Мишель, чувствуешь себя почти что в раю. В этом саду есть Лес единорога с детской площадкой. Единорог – белоснежный олень (или жеребец) с рогом во лбу – символизировал в Средние века добродетель и благородство. Он считался спутником Девы Марии.
Именно в чудесном лесу, согласно английскому бестиарию Эшмола (Bestiaire Ashmole, Англия, около 1210 г.), обитает волшебный единорог. В этот лес или сад приходит чистая дева, к которой единорог приникает, как ребенок – к матери, и здесь его настигает жестокий охотник. Пролитая кровь единорога, настигнутого охотником, символизировала в средневековых бестиариях крестные страдания Христа во имя человечества.
В то же время в средневековых легендах, связанных с образом единорога, это мифологическое животное часто не погибает от руки охотника, а, напротив, сражает своим рогом недостойных. Единорог может охранять райские врата, защищать чистую деву. Считалось, что единорог был первым животным, которому в саду Эдема Адам дал имя.
Архангел Гавриил, приносящий Деве Марии благую весть о рождении Христа, в иконографии часто изображался в виде охотника, который гонит навстречу Богородице «украшенного драгоценностями единорога». Охотничьи пояса, удерживающие это сказочное животное, именовались: «Вера, Надежда, Любовь» или «Честность, Справедливость, Милосердие».
На гобеленах из Музея Средневековья Дама восседает за изгородью из роз, а укрощенный единорог лежит у ее ног. Рядом с Дамой находится и другой геральдический зверь – лев. В католическом искусстве средневековой Франции единорог – это воплощение справедливого суда, силы и мужественности. Однако, у ног Дамы (Девы Марии) он тих и смирен, как ребенок, прильнувший к матери.
Парижский Музей Средневековья
В Бестиарии Эшмола «небесным единорогом» назван Христос: «Notre-Seigneur Jésus-Christ est une licorne céleste don’t on a dit: “Il a été chéri comme les fils des licornes”. Et, dans une autre psaume: “Ma corne sera élevée comme celle de la licorne”» – «Наш сеньор Иисус Христос – это небесный единорог, о котором сказано: “Он был возлюблен как сыновья единорогов”. И в другом псалме: “Мой рог поднимется, как у единорога”». Согласно бестиарию Эшмола, один-единственный рог на лбу единорога символизирует Слово Христово, а также единосущность Отца и Сына («Я и Отец – одно» (Иоанн. 10: 30)). Единорог сопровождает чистую деву, являющуюся прообразом Девы Марии, – только ей он подчиняется и только к ней устремлен. В то же время рядом с Девой единорога может настичь охотник: единорог должен пролить свою кровь во имя людей.
Серия гобеленов «Дама с Единорогом» состоит из шести полотен, пять из которых носят самостоятельные названия и символизируют зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. Шестой гобелен получил название «A mon seul dеsir» («Моему единственному желанию»). Если пять остальных гобеленов символизируют пять земных чувств (зрение, слух, обоняние, вкус и осязание), то шестой является аллегорией того самого «шестого чувства», о котором писал русский поэт Николай Гумилев в одноименном стихотворении («Кричит наш дух, изнемогает плоть, / Рождая орган для шестого чувства»).
О «шестом чувстве» писал теолог Жан Жерсон, понимавший под ним духовную любовь и глубокую веру, средоточием которых является сердце любящего. «Шестое чувство», по Жану Жерсону, это чувство пребывания в руках Божьих, охватывающее душу верующего. На шестом гобелене («A mon seul desir») Дама кладет в ларец драгоценное ожерелье (по другой версии – вынимает его из ларца). Ожерелье символизирует единство многообразия, непрерывность и цикличность. «Ожерелье, рассматриваемое как некий шнур, становится космическим символом связи и уз», – пишет Х.Э. Керлот. В данном случае это символ связи земного и небесного, пяти земных чувств и шестого – надмирного, небесного – чувства.
Средневековый гобелен
Средневековые гобелены «Дама с единорогом» – жемчужина экспозиции Музея Средневековья, шедевр ткацкого искусства Фландрии, приобретенный музеем в 1882 г. А вот дети могут увидеть в «Лесу единорога» скульптуры всех зверей, изображенных на знаменитых гобеленах, – льва, кролика, обезьяны, лисицы и, конечно же, самого единорога.
У каждого из этих животных есть своя символика. Лев символизирует рыцарскую доблесть и силу, кролик – кротость и терпение, лисица – хитрость и ловкость, а обезьяна – это пародия на человека, человек, отраженный в кривом, бесовском зеркале. Однажды в своей любимой зале Музея Средневековья, в которой выставлены знаменитые гобелены, я застала обычную для парижан, но удивительную для меня картину. На полу и на скамьях около гобеленов сидели детишки лет пяти-шести, а молодой симпатичный учитель объяснял им религиозную (точнее – католическую) символику «Дамы с единорогом». «Что символизирует лилия?» – спрашивал мэтр, а детишки кричали: «Деву Марию, мсье!» «А какие еще вы видите растения на каждом гобелене?» – продолжал учитель. «Розы!» – кричали дети. «А что символизируют розы?» «Нашу Даму, Марию, мсье!» «А Единорог?» «Христа, потому что он сопровождает Даму!»
Вы можете представить себе наших детсадовских детишек или даже первоклассников, которые бы так же объясняли символику фресок в одном из православных храмов? Увы, нет. А жаль… Во Франции жива и почитаема традиция католического воспитания детей, и первоклассники знают, что именно символизируют четверо евангелических животных – орел, лев, телец и человек. Однажды я увидела примерно такую же сцену в Венсеннском замке, когда младшие школьники вместе с учителем рассматривали немногие сохранившиеся фрески. Дети бойко и быстро отвечали на такие вопросы учителя, на которые ответил бы далеко не каждый из наших студентов.
К сожалению, эпоха атеизма оставила тяжелый и горестный след в наших умах и сердцах. Мы не знаем и азов религиозной символики в искусстве, а во Франции этому учат даже малышей. Поэтому дети не просто гуляют по «Лесу единорога» в Музее Средневековья, а слушают рассказы учителей о символике каждой скульптуры.
Сад Музея Средневековья разделяется на «Огород», где растут капуста, чеснок и лук, «Уголок медицинских трав» с наиболее популярными в Средние века лекарственными растениями – шалфеем, иссопом, рутой и полынью. Есть «небесный сад», где растут розы, фиалки, лилии, ирисы и маргаритки, символизирующие Деву Марию. А есть еще «Сад любви» и «Куртуазный сад» с изысканными растениями – гвоздиками, тимьяном и, конечно, с изящными скамеечками и аллейками.
Я очень люблю бродить в этом саду, сидеть на деревянных скамеечках и слушать, как визжат от восторга детишки в «Лесу единорога». Вообще Музей Средневековья очень любим детьми и подростками: мальчики приходят в неистовый восторг от рыцарской экспозиции музея: всех этих лат, мечей, шлемов, щитов, шпаг, алебард и мушкетов, а также рыцарских гербов и лошадиной сбруи. Девочкам нравятся более мирные вещи: изящные деревянные гребешки, на которых вырезаны сцены из Священного писания, и средневековые ювелирные украшения – например, знаменитая Золотая роза – ажурное, почти эфемерное творение на тонком, витом стебле.
Люди среднего возраста охотно заходят в Зал витражей, в котором струится сине-золотой мерцающий свет. На витражах католических соборов и поныне преобладает синий, символизирующий сияние духовности, глубокую веру. В этом зале собраны фрагменты витражей из разных соборов Франции – и все они мерцают, переливаются, полыхают то огнем, то золотом, струят благородный и торжественный темно-синий цвет.
А ведь есть еще зал, в котором выставлены значки и броши, украшавшие плащи паломников. Все эти исполненные глубокой веры люди спешили к святым местам, и украшения на плащах были своего рода опознавательным знаком для окружающих. Любой, даже самый скаредный трактирщик, увидев на плаще запыленного, усталого человека, скажем, раковину – символ св. Иакова Компостельского, – должен был без лишних слов предоставить гостю пищу и кров, и притом бесплатно. Даже разбойники, которых было немало на дорогах Франции и Европы, не трогали паломников. Обидеть доброго человека, спешащего поклониться святыне, считалось святотатством. Пилигримов не только не грабили, но и окружали почетом и вниманием. И все это благодаря значкам, приколотым к плащу или шляпе! Суровая эпоха – Средневековье, но именно она поражает нас чудесами мужества и веры.
Я утверждала, что не могу назвать свое любимое место в Париже, ибо таковых слишком много. Но, увы, я была неправа. Наверное, мое любимое место – это район станции метро «Клюни-Сорбонна», с Музеем Средневековья, бульварами Сен-Мишель и Сен-Жермен, старейшими корпусами Сорбонны, Люксембургским садом и Пантеоном. Сколько удивительно насыщенных, но промелькнувших как одно счастливое мгновение часов я проводила в этом уголке Парижа – лакомясь зелеными стручками фасоли с сухариками и чесноком в одном из студенческих кафе, приветствуя мраморных королев в Люксембургском саду или рассматривая отрубленные каменные и мраморные головы французских королей в Музее Средневековья!
Представьте себе, в Музее Средневековья есть зал отрубленных голов. Дело в том, что кровожадным парижским якобинцам недостаточно было толкать людей под нож гильотины, они решили еще и – в назидание потомкам – обезглавить статуи королей и святых с портала собора Парижской Богоматери. Теперь головы и туловища этих статуй хранятся в отдельном зале музея. Сюда я прихожу подумать о бессильной злобе и тщете революций! Какая же бесплодная и жгучая ярость кипела в сердцах якобинцев, есл