История. Историография на народном языке возникла в эпоху крестовых походов. Первый поход был воспет очевидцем Ричардом Паломником, произведение которого утрачено. Амвросий, неталантливый, но наивный и добросовестный жонглер, посвятил 12 тысяч стихов описанию Третьего крестового похода, в котором он сопровождал своего господина Ричарда Львиное Сердце. Четвертый поход послужил темой для первых двух образцовых произведений французской прозы: для «Conquete de Constantinople» Жофруа Виллардуэна, маршала Шампанского, и для рассказа одного пикардийского рыцаря, Роберта де Клари. Виллардуэн был одним из тех «сановников», которые отвлекли Четвертый крестовый поход к Константинополю; его книга представляет собой ловкую и пристрастную апологию его поведения; она написана с могучей простотой: «Она напоминает “Песнь о Роланде”, как Геродот — Гомера», — говорил Гастон Пари. Роберт де Клари является, наоборот, представителем бедных рыцарей, простых солдат; в нем меньше благородства, чем в шампанском маршале, но еще более безыскусственности, и он умеет живо воссоздавать те великие события и прекрасные зрелища, которые он видел. Наконец, Седьмому крестовому походу, то есть экспедиции Людовика Святого, мы обязаны рассказами сира Жуанвиля. Книга Жуанвиля, подобно произведениям Виллардуэна и де Клари, есть драгоценный литературный памятник, потому что она нисколько не претендует на название литературного произведения. Добрый сенешаль, превосходный тип рыцаря XIII в., в 80-летнем возрасте продиктовал биографию Людовика IX, другом и спутником которого он был 50 лет назад. Некоторые части его рассказа носят на себе следы старческой слабости, но другие настолько живы и свежи, что кажется, будто они были написаны тотчас после событий. Нет сомнения, что Жуанвиль вел дневник, который он лишь исправил в старости, когда королева Жанна Наваррская попросила его изложить письменно «слова и прекрасные деяния» святого короля. Как исторический документ для истории Седьмого крестового похода, мемуары Жуанвиля, быть может, уступают ясным и точным письмам, которые писал из Египта своим французским друзьям Жан Сарацин; но стиль Жуанвиля прелестен: автор отдается течению непринужденной беседы, и если он немного фантазирует и путает, то с избытком искупает эти недостатки своим добродушием, своей простотой и искренностью.
Привычка писать историю народным языком, возникшая во времена крестовых походов, распространилась на Западе очень рано. К несчастью, жонглеры, усвоившие этот новый литературный вид, не ограничивались, подобно Амвросию и шампанским рассказчикам, изложением виденного; они перелагали в стихи, снабженные рифмами или созвучиями, старые хроники, разукрашивая их по примеру собирателей древних эпопей. «История англичан» Жофруа Гемара, переложившего между 1147 и 1151 гг. в плоские стихи историю Британского острова от похода аргонавтов до смерти Вильгельма Рыжего, представляет собой такое же искусственное произведение, как поэмы о короле Артуре. То же следует сказать о поэмах Жерсье Васа; его «Roman de Rou», написанный между 1160 и 1174 гг., останавливается на 1107 г. и, следовательно, описывает лишь такие события, при которых автор не присутствовал. К той же категории произведений относятся 40 тысяч стихов современника Васа, Бенуа де Сент-Мора, который также не довел англо-нормандскую историю до своего времени. Несравненно более интересны и гораздо выше по форме сочинения Журдена Фантома, анонимного биографа Гильома Маршала, Гильома Гюйара и Филиппа Муске: это произведения очевидцев; благотворное влияние действительности удерживает их авторов от столь распространенной в Средние века склонности к условным банальностям. Журден Фантом изложил в стихах историю войны Генриха II Плантагенета с шотландским королем в 1173–1174 гг. Филипп Муске из Турне очень скучен, когда излагает по известным источникам историю мира от Троянской войны до своего времени (около 1240 г.), и очень интересен, когда рассказывает историю Фландрии в XIII в. Гильом Гюйар, сержант в армии Филиппа Красивого, посвятил 12 тысяч стихов войнам этого государя во Фландрии. Но самый талантливый из этих поэтов-летописцев — Аноним, книга которого, найденная недавно, представляет собой один из замечательнейших памятников средневековой литературы. «В ней, — говорит П. Мейер, открывший ее, — очень подробно излагается история Гильома Маршала, графа Пэмброка, бывшего регентом Англии в первые годы царствования Генриха III и умершего в 1219 г. Автор — быть может, герольд норманнского происхождения — скрыл свое имя, но мы знаем, что он составил свою работу по очень надежным источникам, что он был современником событий, о которых рассказывает, и что он добросовестен и проницателен». Кроме того, он талантлив; его стиль гибок, легок, силен и гладок; он неподражаем в передаче анекдотов; иногда он возвышается до трагической простоты.
Другие памятники народной литературы. В Средние века во Франции много писали на народном языке. Дидактическая литература, которая первоначально сосредоточивалась в руках духовных лиц, подобно историографии, с XII в., как и эта последняя, начинает разрабатываться также светскими лицами. С этого времени было издано множество псевдонаучных компиляций на простонародном языке: «Lapidaires», «Bestiaires», «Computs», «Livres de proprietes des choses», переведенных с латинского, и даже философских трактатов вроде «Secret des Secrets», который приписывался Аристотелю. «Image du monde» Готье Мецского (1245) есть энциклопедия науки духовных лиц для мирян, подобно «Tresor» Брунетто Латини. С другой стороны, была переведена или сочинена на светском языке целая религиозная литература: библейские рассказы[25], легенды о Пресвятой Деве, агиографические легенды[26], благочестивые рассказы, трактаты о нравственности, псалмы, мистерии и миракли. Во всем этом много нелепого. Книг, оригинальных по содержанию и форме, очень мало, и эти книги, как, например, «Coutumes de Beauvoisis» Филиппа Бомануара, в свое время далеко не пользовались той известностью, которую заслуживали.
Искусства
Готическое искусство. Происхождение готической архитектуры. Развитие и распространение нового способа строения церквей. Военная и гражданская архитектура. Декоративные искусства: скульптура. Декоративные искусства: живопись. Декоративные искусства: живопись по стеклу. Низшие искусства. Музыка.
Готическое искусство. Если XII и XIII вв. были замечательны с точки зрения истории литературы, то еще более важное место они занимают в истории искусств. В XII в. готическое искусство отделилось от романского; в XIII в. оно создало идеальные образцы. Но в чем состояла так называемая готическая революция? Когда и где она происходила?
Происхождение готической архитектуры. Переход от романского искусства к готическому совершился в течение первой половины XII в., особенно он был заметен в Валуа, Бовези, Вексене, парижском округе и части суассонского.
Около 1100 г. в Иль-де-Франсе решили подпирать ребра остроконечных сводов, здесь их предпочитали колыбелеобразным и куполообразным сводам, при помощи арок, крестообразно переброшенных по диагоналям над каждой частью свода. Эти арки, которые не только укрепляли свод, но и значительно облегчали его постройку, назывались ogifs, ogives[27]. К 1125 г. они использовались очень часто.
Кроме того, иль-де-франсским зодчим пришла в голову мысль облегчить давление сводов на точку скрещения стрелок. С этой целью они изобрели аркбутан, и введение этого нового архитектурного органа дало возможность блестяще разрешить задачу, которая издавна занимала архитекторов, именно, увеличить легкость и высоту зданий, не ослабляя их прочности. Раньше умели строить лишь низкие, массивные церкви. Но с того дня, как стали помещать под кровлей боковых хоров возле каждого столба тщательно подогнанные под пару арки, опиравшиеся с одной стороны на то место стен корабля, где приходится давление главных сводов, а с другой стороны — на прочные наружные контрфорсы, помещенные вне боковых хоров, — задача была решена. Действительно, благодаря этому приспособлению, прототипом которого являются подпорки, которые приставляют к стенам домов, чтобы они не накренялись, зодчий получает свободу действия: так как прочность здания зависит теперь лишь от прочности аркбутанов, этих неподвижных подпорок, и от прочности их стоек, внешних контрфорсов, то он может позволить себе поднять ключи сводов на высоту, ранее неизвестную; он может пробивать в боковых стенах, теперь уже бесполезных для равновесия здания, громадные отверстия, впускающие целые потоки света, который так скупо впускали скошенные внутри окна прежних романских сооружений. Таковы были некоторые из последствий скромного изобретения, сделанного иль-де-франсскими каменщиками в начале царствования Людовика VI.
Иль-де-франсские зодчие, которые первые начали систематически употреблять скрещивающиеся стрелки и аркбутан, издавна отдавали явное предпочтение трехгранным аркам и уже с конца XI в. употребляли их вместо полукруглой арки, бывшей тогда в моде в большинстве других стран. Поэтому и все те, кто подражал архитектурной манере Иль-де-Франса, предпочитали ломаную арку. Но некоторые ошибочно считают вообще присутствие ломаной арки (неправильно называемой стрельчатой) основной чертой, позволяющей с первого взгляда отличить готическое (или «стрельчатое») здание от романского. Главная характерная черта готического здания — не трехгранная арка, а свод, лежащий на скрещивающихся стрелках, и подпорная арка.
В Иль-де-Франсе есть еще множество церквей, построенных в эпоху выработки готического стиля; по ним можно изучить первые попытки, первые успехи и борьбу нового искусства против традиции; таковы церкви в Мориенвале, в Камброн-ле-Клермон, в Сен-Жерме, в Сен-Лью-де-Ессерен, капелла в Белльфонтайне, церковь Св. Стефана в Бове и т. д. В самом Париже можно указать на хоры