{264}; «что касается сельских пейзажей, то они однообразны; всюду пальмы, либо одинокие, либо в рощицах, и их становится все меньше по мере движения [вниз по Нилу], дома, построенные из глины и похожие на руины, бескрайние равнины, которые, в зависимости от сезона, становятся то морями, наполненными пресной водой, то грязными болотами, то зелеными полями, то пустынями; и со всех сторон далекий и туманный горизонт»{265}. Природа Дельты произвела на Вольнея более радостное впечатление: после прибытия в Рашид (Розетту) из Александрии, окрестности которой Вольней отнес к «Африканским пескам»{266}, путешественник видит «очаровательные» пейзажи этой местности - «отличительную особенность Египта» - с плодородными землями, богатой растительностью и знаменитым Нилом{267}. Вольней отмечает, что египетская почва намного плодородней французской, однако для европейских сельскохозяйственных культур она не подходит{268}.
В целом же, рисуя общую картину Египта, Вольней сообщает: «Чтобы описать Египет в двух словах, надо представить себе, с одной стороны, узкое море и горы; с другой - огромные песчаные долины, а посредине - реку, протекающую по долине в 150 лиг длиной и 3- 4 шириной»{269}. Вольней подчеркивает огромную роль Нила в жизни Египта: от этой реки «зависит все существование Египта, и политическое, и физическое»{270}.
Таким образом, оба автора отмечают исключительное плодородие египетской земли и непривычную для европейцев жару. И Савари, и Вольней изначально предполагали, что сухая и знойная погода должна провоцировать множество болезней среди египтян, однако признают, что в целом местные жители здоровы, и климат Египта вполне пригоден для жизни и даже, по мнению Савари, положительно влияет на здоровье египтян.
Этноконфессиональные характеристики населения
Оба путешественника подробно охарактеризовали этноконфессиональный состав населения Египта.
Савари выделяет несколько категорий арабов. Описывая землевладельцев и бедуинов, он разделяет первых на две группы, в зависимости от существующего у них порядка управления. Феллахи, которыми, по словам Савари, правят «тираны», «утратили добросовестность и порядочность, присущие их нации»{271}. По словам путешественника, они нападают на лодки, убивают людей и «участвуют во всех формах разбоя»{272}. Другие же арабы-землевладельцы, общинами которых управляют старшины-шейхи, отличаются совсем другими качествами: гостеприимством, благородством, честностью и великодушием{273}. Владения шейхов Савари называет «княжествами» (principauté), но подчеркивает, что шейхи «правят скорее как отцы семейств, чем как монархи»{274}. Примечательно, как Савари описывает общественное устройство у этой выделяемой им категории арабов: «При этом патриархальном правлении человек обладает всей полнотой свободы, будучи привязан к своему правителю (Prince) только чувством уважения и признательности»{275}. Более того, по мнению Савари, именно эта категория египетского населения могла бы оказать реальное сопротивление османам: «Если бы эти шейхи могли собрать и сформировать лигу против турок, они бы без труда изгнали их из Египта и стали бы его правителями. Однако политика мамлюкских беев мешает этому объединению: они сеют раздоры между шейхами, поддерживают слабых против сильных, признают главенство только тех, кого считают полезными для своих замыслов»{276}.
Третьей категорией арабов Савари называет бедуинов. По его мнению, они представляют главную угрозу для караванов. Однако Савари пишет о бедуинах как о людях честных, верных своему слову, гордых, гостеприимных и свободолюбивых: «Путешественник, принявший их покровительство, может не опасаться ни за свою жизнь, ни за свои богатства, поскольку их слово священно»{277}. Именно в их независимости Савари видит причину приверженности бедуинов кочевому образу жизни: «Не один раз правительство предлагало им земли, и они всегда отказывались, потому что тогда бы они должны были подчиниться тиранам»{278}.
Давая общую характеристику арабам и их человеческим качествам, которые Савари оценивает очень высоко, путешественник напоминает об их былом могуществе и обширных завоеваниях. По его словам, они «сохранили свой характер, религию и нравы. Если бы нашелся на Востоке еще один Магомет, способный собрать под тем же знаменем их разрозненные племена, он смог бы снова установить их господство над Азией и Африкой»{279}.
Другую этническую группу («расу») - коптов - Савари называет коренными жителями Египта: «Они - единственные потомки древних египтян; подчиненные на протяжении двух тысяч лет иностранным правителям, они потеряли гений и науку своих предков, но сохранили множество их обычаев и древний разговорный язык»{280}. По мнению Савари, именно коптский язык может стать ключом к разгадке иероглифов. Коптов путешественник характеризует как людей «добрых, гуманных и гостеприимных»{281}. По его словам, они подвергаются эксплуатации и притеснениям со стороны беев, которые «грабят их без сожаления, и они [копты] рады, если могут сохранить свою жизнь ценой потери имущества»{282}. Однако такая ситуация, по словам Савари, не вызывает бунтов со стороны коптов, поскольку «недостаток энергии оставляет их в униженном положении и бедности, которые они переносят без ропота»{283}.
Еще одним народом, проживающим в Египте, Савари называет магрибинцев, отмечая, что те из них, кто живет в Каире, зачастую занимаются разбоем. Савари пишет о магрибинцах совсем немного, однако отмечает, что они занимаются либо торговлей, либо военным делом.
Турки-османы изображены в сочинении Савари тиранами и разрушителями благополучия Египта. Именно с их приходом, по мнению Савари, началось запустение в этой стране{284}.
Рассказывая о жителях Египта, Савари также упоминает о сирийцах-христианах, греках и евреях и отмечает, что они занимаются торговлей и ремеслами, а также служат на таможнях. Не особо подробно останавливаясь на описании этих народов и объединяя их в одну группу, Савари пишет, что они часто используют свое положение на таможне для притеснения европейских купцов.
Подводя итоги описанию жителей Египта, Савари сообщает, что ими правят мамлюки, и это, по его мнению, не удивительно: у египтян, считает он, совершенно отсутствует воинственный дух, к тому же они уже долго находятся в рабстве: «Любая нация, которая нападет на Египет, без труда его подчинит; с такой же легкостью она подчинит Эфиопию, а, завладев золотом этих земель и став хозяйкой вод Нила, она будет по своему усмотрению направлять их в Египет, обеспечив неиссякаемое изобилие»{285}.
Вольней, размышляя о «нациях», отмечает, что Египет повидал множество завоевателей за всю свою историю и относится к тем регионам, где всегда проживало множество «рас», однако, в силу их религиозных или политических различий, они так и не стали единой, гомогенной общностью{286}. Тем не менее, по словам Вольнея, этнические группы смешивались друг с другом, «что привело к путанице, в которой стало сложнее выявить характер каждой из них»{287}. Тем не менее Вольней выделяет четыре основные «расы», проживающие в Египте: арабы, копты, турки и мамлюки.
Первых он делит на три группы: арабы, прибывшие в Египет из Аравии для его покорения с войсками полководца Амра ибн аль-Аса в VII в., чьими потомками стали современные Вольнею египетские феллахи и ремесленники; африканские или западные арабы - потомки арабских завоевателей Мавритании, пришедшие в Египет в разные периоды; живущие в пустыне бедуины. Про последних Вольней пишет: «Невежественные и бедные, бедуины сохранили свой характер, отличающийся от остальных наций вокруг»{288}. По словам путешественника, бедуины многочисленны, но разъединены, а потому сами египтяне их больше воспринимают как воров и бродяг, нападающих на крестьян и караваны.
Второй «расой» Египта Вольней называет коптов - «потомков людей, которых завоевали арабы, так сказать, смеси египтян, персов, а также греков»{289}. Тем не менее Вольней отмечает, что по строению лица и тела они не похожи ни на греков, ни на арабов. Он считает, что причина такой конституции коптов состоит в том, что они являются прямыми потомками древних египтян, а те, по мнению Вольнея, были негроидами, но со временем за счет смешения с греками и римлянами стали светлее. Путешественник подчеркивает, что копты являются христианами, однако сектантами, поэтому Греческая церковь враждует с ними. В обществе копты, по словам Вольнея, в основном занимают должности писарей, чиновников и откупщиков, за что их не любят крестьяне.
Турок-османов, чье происхождение и историю завоеваний он описывает, Вольней выделяет в третью «расу», отмечая, что они являются «правителями Египта, или, по крайней мере, имеют этот титул»