{373}. Потому очень сомнительно, чтобы население, а тем более наместник сирийской провинции Сайда Ахмад-паша аль-Джаззар, который менее чем через год успешно отразит атаку армии Бонапарта, могли проявлять подобную реакцию на вторжение французов в Египет. Очевидно, что этот пассаж из Courrier de l’Égypte отражает скорее желания Бонапарта, нежели действительность, и написан для воодушевления французских солдат.
Подобных примеров на страницах Courrier de l Égypte множество: очень часто публиковались обращения шейхов дивана к шерифу Мекки{374}, к главнокомандующему, к населению Египта и т. д. Все эти письма источают дружелюбность и благодарность со стороны шейхов к французам. Так, в первом подобном письме к шерифу Мекки, опубликованном в выпуске № 6 от 2 дополнительного дня VI года Республики (18 сентября 1798 г.) египетские шейхи сообщают шерифу о приходе французов и их победах над мамлюками, в одобрительном тоне отзываясь о политике французской администрации и, в частности, командующего армией по облагораживанию Каира, о его заботливом отношении к каравану паломников и подчеркивают, что «французы, в большинстве своем, преисполнены почтения к нашему Пророку и книге нашего священного закона и многие из них даже признают преимущество исламизма{375} среди других религий». В своих обращениях к египетскому населению, опубликованному в № 14 от 10 брюмера VII года (31 октября 1798 г.) члены дивана, призывая население не поддаваться на провокации со стороны зачинщиков восстания, называют Бонапарта «личным защитником бедных». В письмах дивана к Бонапарту и Мену шейхи также рассыпаются в комплиментах командующим и всячески выказывают одобрение их действий{376}. А в письме, опубликованном в № 91 от 15 фримера IX года (6 декабря 1800 г.), шейхи обращаются к первому консулу Бонапарту с пожеланиями дальнейших побед и с надеждой, что он когда-нибудь снова посетит Египет. Письмо исполнено восхищения и изобилует похвалами в адрес Бонапарта.
Все эти письма, несомненно, писались под контролем, а зачастую и под диктовку французов{377}. То, что эти обращения публиковались затем и в Courrier de l’Égypte, доказывает, что Бонапарт, а вслед за ним и Мену (при Клебере подобные письма не публиковались), старались, чтобы в миф о преданности египтян французам поверили не только жители арабского Востока, но и французские войска, сталкивавшиеся с сопротивлением и презрительным отношением со стороны местного населения и восстаниями.
Этой же цели служили и обращения командующих к дивану и прокламации, адресованные населению Египта, также публиковавшиеся на страницах Courrier de l’Égypte, в которых описывались благие дела французов, излагались заверения в дружбе и предостережения от непослушания, за которым последовало бы жесткое наказание{378}. По-видимому, эти документы должны были усилить уверенность французских войск в своей силе и лояльности к ним египтян.
Образ жителей Египта как благодарных друзей французов постоянно появляется на страницах Courrier de l’Égypte не только в вышеприведенных документах, но и в обычных статьях и заметках газеты. Особенно стоит отметить описания праздников{379}. В Courrier de l’Égypte излагается официальный взгляд французской администрации на эти праздники. Так, в № 1 от 12 фрюктидора VI года (29 августа 1798 г.) в описании праздника разлива Нила автор статьи отмечает, что египтяне «возносили хвалы Пророку и французской армии, проклиная своих беев и тиранов». В отчетах о праздновании дня Республики{380} всегда подчеркивается присутствие местного населения на этих торжествах и его участие в них вместе с французами. В № 8 от 6 вандемьера VI года (27 сентября 1798 г.), в описании первого празднования дня Республики в Каире, подробно описаны установленные французами декорации - триумфальная арка, гирлянды и обелиск, на котором были выгравированы на арабском языке надписи «Французской республике, год 7», «Изгнанию мамлюков, год 6», а в зале празднования, где был накрыт стол, французские флаги висели рядом с флагами Османской империи. Таким образом, французы хотели, чтобы этот праздник выглядел всеобщим, и на страницах Courrier de l’Égypte всячески подчеркивали дружелюбие и лояльность местного населения к иноземным войскам.
Мотив преданности местных жителей французам красной нитью проходит через все выпуски Courrier de l'Égypte. На страницах газеты французы предстают освободителями, принесшими блага цивилизации египтянам и стремящимися улучшить их жизнь, за что те им очень благодарны. В № 106 от 18 вантоза IX года (9 марта 1801 г.) утверждалось: когда английские войска стали высаживаться в Египте, местные жители заявили, что готовы разделить судьбу французов и даже предложили тем увеличить налоги (!). Очевидно, газета выдавала желания французов за действительность.
В подтверждение лояльности египтян на страницах газеты встречаются заметки о том, что жители Египта помогали французам в преследовании мамлюков, называя себя при этом «французскими бедуинами»{381}, восхищались достижениями французской армии{382}, а в № 91 приводится письмо дивана Бонапарту, где утверждается, что «народ Египта и французы - есть не что иное, как одна нация».
Этот образ преданных французам местных жителей присутствует в Courrier de l'Égypte даже при описании восстаний. Так, в отчете Директории, приведенном в № 14 и 18, Бонапарт сообщает, что бунтующая «чернь» не встретила широкой поддержки у населения. Главнокомандующий подчеркивает, что «все мусульмане, работающие у французов в администрации, в полиции и даже в качестве слуг, неоднократно выказывали непоколебимую преданность, несмотря на опасность для их жизни», а шейхи дивана, которые, по его словам, с началом восстания собрались у него, «были готовы к любым действиям, которые генерал счел бы необходимыми и предоставляли любые сведения, которые мы у них запрашивали относительно характера жителей Каира и манеры их поведения - эти знания, приобретенные ими за долгое время, очень важны». Бонапарт подчеркивает, что «вероятно, большинство из них было более расположено к французам, чем к повстанцам». Зачинщиками восстания командующий армией называет шейхов аль-Азхара невысокого положения, которые, по его мнению, завидовали шейхам, вошедшим в диван, а последовавшие за вожаками повстанцы были обуреваемы жаждой наживы, а не стремлением к какой-то конкретной цели. Образ преданных египтян, представленный в отчете Директории и затем воспроизведенный на страницах Courrier de l'Égypte, должен был подбодрить французских солдат, только что столкнувшихся с ожесточенным сопротивлением, и убедить Директорию в успехе авантюрного Египетского похода.
Еще одна тенденция, проявившаяся в газете, это изображение противников французов, в данном случае - османов и мамлюков, исключительно в уничижительном виде. После битвы у пирамид французская армия преследовала мамлюков как в Верхнем Египте, так и в Сирии, и поэтому те все время изображались в газете поверженными и несчастными, а французы, напротив, - воинами, которые одерживают постоянные победы над мамлюками. Примечательно, что изначально французы, пришедшие в Египет как «друзья Султана», не писали в Courrier de l’Égypte ничего плохого об османах. Однако как только османская армия двинулась в Египет, на страницах газеты появилась информация о слабости их армии, о разногласиях внутри нее{383}, о плохом обращении турок с пленниками{384} и о беспричинной жестокости по отношению к своим же подданным{385}. Так, в статье о продвижении османской армии под предводительством визиря Юсуф-паши по Сирии{386} говорится, что турки вырезали местное христианское население, и дается следующий комментарий: «Слепая ярость охватила визиря, в то время как наше поведение в отношении мусульман должно было бы побудить его к действиям более благоразумным и менее варварским». О том же, что ранее французы вырезали тысячи жителей в сирийском городе Яффа, в газете не сообщалось. В № 81 от 3-го дополнительного дня VIII года (20 сентября 1800 г.) появилась дезинформация о смерти великого визиря Юсуфа-паши, что подавалось как событие, несущее перемены арабскому миру: «Предполагается, что Великий шериф Мекки, так же как и некоторые другие арабские государи, воспользуются этим моментом, чтобы полностью сбросить османское иго». Эта заметка должна была ободрить французских солдат, знавших о приближении армии султана.
В негативном ключе подается и Джаззар-паша - противник Бонапарта в Сирии, причем это делается с целью показать в выгодном свете французов. Газета пишет о нем, как о бесчестном и жестоком тиране, который собирается напасть на Египет. Сообщается, что его солдаты дезертируют{387}, что население его не поддерживает{388} и что Джаззар распространяет слухи о жестокости французов, хотя сам жестоко и несправедливо обращается с паломниками, отказавшимися от его помощи{389}. На этом фоне французы, оказавшие почтение паломникам, на страницах Courrier de l’Égypte отличаются от Джаззара в лучшую сторону.
Как отмечает Сами Ва