а реке Гамбия); в Индийском океане — остров Бурбон (Реюньон) и пять факторий в Индии (Пондишери, Янаон, Чандернагор, Карикал и Маэ); в Северной Атлантике — архипелаг Сен-Пьер и Микелон».
Обеднев территориями, Французская империя, как следствие, обеднела и населением. Причем весьма существенно. По данным, приведенным П. П. Черкасовым, «всего на 1815 г. в немногих сохранившихся владениях Франции проживало менее 1 млн человек (в том числе 100 тыс. французов) против 35 млн в начале XVIII в.». Так плачевно завершилось не только правление императора Наполеона, но и первая глава французской колониальной истории.
Почему же великий полководец и государственный деятель, столь удачливый на европейском пространстве, потерпел сокрушительное поражение за его пределами? Причин тому немало. Одни исследователи считают, что наиболее катастрофическим для Французской колониальной империи XVII–XVIII вв. стало длительное вооруженное противостояние с «владычицей всех морей и океанов» — Великобританией. Негативно оно сказалось и на экономическом положении самой Франции. Дело в том, что, вводя в 1806 г. континентальную блокаду против Англии, Наполеон хотел тем самым не только подорвать ее могущество, но и создать благоприятные условия для гегемонии французской промышленности. А вместо этого французская хлопчатобумажная промышленность на многие годы осталась без важнейших видов колониального сырья (хлопка, индиго и т. д.), в результате чего из 1700 имевшихся в дореволюционной Франции бумагопрядилен к 1811 г. осталось только 300. Не удалось одержать победу над Туманным Альбионом и военным путем. И вот почему. Как считают историки, несмотря на то, что и сама Франция всегда входила в число великих морских держав, своей главной сопернице она проиграла из-за малопонятной и некомпетентной военно-морской политики Наполеона. Для императора французов, привыкшего к победам на суше, развитие флота представлялось чем-то второстепенным. В результате, в отличие от британского флота, французский не имел ни достаточной судоходной базы, ни достойных кадров. Недаром разделяющий эту точку зрения П. П. Черкасов считал, что «решающий удар по морской и колониальной экспансии Франции, остановившейся почти на три десятилетия, нанес выдающийся английский флотоводец адмирал Нельсон, разгромивший в сражении под Трафальгаром 21 октября 1805 г. объединенный франко-испанский флот под командованием адмирала Вильнёва». Историк был убежден, что именно «Трафальгар положил конец амбициозным глобальным замыслам Наполеона».
Кроме того, среди причин, которые «лишили Францию всех ее колониальных владений, поделенных между Англией, Португалией и Испанией», Черкасов называл «поражение в России в 1812 г. и последовавшее за этим падение наполеоновской империи».
Еще одно, весьма интересное предположение было высказано А. Ю. Ивановыв в его книге «Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта». «Наполеон — дитя Средиземноморья, — пишет он, — и когда он действовал в его пределах, то будто пользовался покровительством прекрасных богов, вершивших дела в этой части света… Но когда он удалялся от этих мест, то его гений слабел». И ведь, действительно, все самые неудачные походы наполеоновских войск были связаны с далекими и мало знакомыми странами. Это и вторжения в Египет и Россию, и карательные экспедиции в заморские колонии (Сан-Доминго, Гваделупа), где вместе с местным населением против них «воевали» незнакомые (нередко называемые Наполеоном варварскими) традиции, религия и даже природа: палящий зной пустыни, лютый холод русской зимы, чума, желтая лихорадка и прочие экзотические для европейцев болезни. А еще непонятная, ведущаяся не по правилам так называемая «партизанская война». И именно все эти обстоятельства, а не отсутствие «прекрасных богов», покровительством которых Наполеон и его армия якобы не могли воспользоваться, имели решающее значение для негативного исхода военных кампаний вдали от близкого и родного Средиземноморья.
Нередко одну из причин развала Французской колониальной империи видят в ее непомерном росте или в слишком больших амбициозных планах Наполеона, которые он не в силах был реализовать даже физически. Другими словами, на осуществление таких масштабных проектов, как создание великой империи на Востоке или воссоздание французской империи на американском континенте, одного его гения не хватило. Недаром после поражения под Трафальгаром он сам с горечью восклицал: «Я не могу быть одновременно повсюду». Однако А. Ю. Иванов, задавшийся вопросом о том, «можно ли быть в одно и то же время на Дунае, у берегов Испании, в Карибском море, в Египте, в Австралии?» — дал на него неожиданный ответ: «Оказывается, можно. И примеры тому — государства и нации, создавшие мировые империи. Лучше всех это получилось у англичан, испанцев и португальцев, оказавших позитивное влияние на развитие многих стран разных континентов. Наполеон не смог дать народам подобных импульсов».
И все-таки нельзя не согласиться с тем, что чем обширнее территория владений, тем сложнее ею управлять и удерживать ее в своем подчинении. Особенно, если она находится вдали от метрополии и служит лакомым кусочком для прожорливых соседей. Как тут ни вспомнить мудрое изречение Бенджамина Франклина: «Большая империя, как и большой пирог, легче всего объедается с краев». В 1814 г. такой пирог под названием «Первая Французская колониальная империя» был хорошенько «объеден» странами, участницами Венского конгресса. Но уже в том же году пришедшая на смену императору французов королевская власть, а затем его преемник Наполеон III начали лепить из «остатков пирога» Вторую колониальную империю, просуществовавшую аж до 1962 года.
Заокеанские авантюры Наполеона III, или Несбывшиеся мечты о «латинской империи»
В истории Франции было два императора — великий Наполеон Бонапарт, он же Наполеон I, и его племянник Шарль Луи Наполеон Бонапарт, известный как Наполеон III. По мнению многих историков, в отличие от своего знаменитейшего дяди, он не отличался талантами выдающегося полководца и государственного деятеля. Зато не уступал великому родственнику в честолюбии и, что немаловажно, в везении.
Карьера бунтовщика, авантюриста и создателя собственной империи Шарля Луи Наполеона Бонапарта была головокружительной. В 1848 г. будущий император Наполеон III стал первым президентом Франции, избранным прямым голосованием граждан. Но, несмотря на везение и удачу, его путь во власть был куда более длительным и извилистым, чем у его величественного дяди — не представилось случая покомандовать батареями при Тулоне или стать героем подавления Вандемьерского мятежа. Кочевая жизнь за границей, две неудачные попытки государственного переворота, камера крепости Гам, в которой будущий президент и император провел долгие шесть лет…
Он пришел к власти с помощью революции, а пал в результате неудачной кампании франко-прусской войны. Жизнь этого человека была полна безумных приключений, авантюр, романтики и политических мечтаний, которым не суждено было сбыться до конца. О том, кто он — достойный продолжатель дела своего прославленного дяди или бесталанный авантюрист, историки спорят по сей день.
Создатель Второй Французской империи, Наполеон III, без сомнения, был личностью таинственной и противоречивой, недаром же его двоюродная сестра принцесса Матильда неоднократно признавалась: «Иногда мне хочется расколоть его голову, чтобы посмотреть, что в ней». Может, из-за свойственных ему непредсказуемости и закрытости долгие годы образ этого человека был представлен только в мрачных тонах. На третьем императоре французов было поставлено клеймо душителя республики, узурпатора и интригана — деятеля, которого М. Е. Салтыков-Щедрин называл не иначе, как «бандитом». На восприятии потомками имени Наполеона III сказалось также то, что ему при жизни так и не удалось найти взаимопонимание с широкой общественностью. Хотя среди друзей членов императорской фамилии были такие блестящие литераторы, как Проспер Мериме, Гюстав Флобер и Жорж Санд, ни один из них не стал «воспевателем» империи и ни один не мог сказать, что понимает загадочную душу ее создателя. И если симпатизирующие императору предпочитали оставаться наедине со своими догадками, то его противники, напротив, не желали хранить молчание. По наблюдению британского историка Эрика Хобсбаума, «…Луи Наполеон имел несчастье объединить против себя все полемические таланты своего времени, но было бы достаточно и одних только обличительных памфлетов Виктора Гюго и Карла Маркса, чтобы похоронить память о нем». Трудно не согласиться с этим умозаключением, ведь эти два авторитетных человека — Виктор Гюго и Карл Маркс — не пожалели презрительных эпитетов, чтобы охарактеризовать императора в своих сочинениях: «Наполеон малый», «мелкий пошляк», «пигмей», «ничтожество, стоящее у власти» и др.
Суровым критиком Луи Наполеона долгое время был еще один его соотечественник — Эмиль Золя, создавший обличительный портрет бонапартистской империи в знаменитом цикле «Ругон-Маккары». В романе «Нана» писатель проводил прямую аналогию между главной героиней, парижской салонной проституткой, вышедшей из низов общества, и режимом Второй империи. Правда, позднее, уже в годы Третьей республики, Золя в корне пересмотрел свой прежний взгляд на Наполеона.
Современники либо вовсе не признавали за Луи Наполеоном каких-либо способностей, как это делал Отто фон Бисмарк, отзывавшийся о нем, как о «великой, но не признанной бездарности», либо видели в нем «гениальную бестию». В историографии его образ парадоксальным образом сочетал обе точки зрения: императора описывали как расчетливого, коварного, хитрого, но лишь в той мере этих качеств, которая необходима удачливому дельцу и аферисту, и вовсе не в том значении, которое они получают в отношении государственного деятеля и правителя. До сих пор даже у себя на родине Наполеон III остается по преимуществу отрицательным персонажем для подавляющего большинства французов. Когда в апреле 2008 г. исполнилось 200 лет со дня его рождения, этот юбилей прошел во Франции практически не замеченным. Все ограничилось скромными мероприятиями в г. Биаррице, во многом обязанном своей известностью Наполеону III и императрице Евгении. И лишь министерство обороны Франции решилось тогда отправить в Англию, где покоятся останки императора, военно-транспортный самолет с небольшой делегацией. У могилы Наполеона III был отслужен молебен, после чего делегация вернулась в Париж.