Самые простые действия бывали для него мучительны. Он, кажется, совсем не понимал намеков. Но все равно Мерси любила его. Он никогда не спрашивал ее за что – боялся, что если она всерьез задумается, то поймет, что ошиблась. Просто лелеял эту мысль, прижимал ее к груди, поглаживал и берег с того самого дня, как Мерси сказала ему «да»: Мерси меня любит.
Позвонила Элис.
– Итак, я слышала, ты собираешься устроить юбилейное торжество.
– Верно, – согласился он. Отодвинул миску с чили и сел в кресле поудобнее. Элис обычно звонила в районе шести часов, когда он ужинал, чтобы составить компанию, так сказать. Вообще-то Робин не любил делать два дела сразу, поэтому всегда прерывал трапезу, пока они не попрощаются, но Элис об этом не знала.
– Я просто хотела сказать, – сообщила она, – что, по моему мнению, вечеринка-сюрприз никогда, ни при каких условиях не может быть хорошей идеей.
– Ладно, – согласился он.
– Так ты прямо сейчас расскажешь маме, что запланировал?
– Ну нет, дорогая.
На том конце линии повисла тишина. Наверняка дочь сейчас в отчаянии закатила глаза перед Кевином.
– И вообще, – не сдалась Элис, – это мы должны этим заниматься. Мы трое, ваши потомки.
– Мне очень приятно твое предложение, – сказал он. (Хотя она, вообще-то, ничего пока не предложила.) – Но я уже все придумал, спасибо. Я все устроил.
– Пап…
– Погоди-ка! – обрадованно воскликнул он. – Я все же хочу попросить тебя об услуге.
– О какой?
– Не могла бы ты позвонить Дэвиду и убедить его обязательно приехать? В воскресенье первого июля, в полдень. Скажи, это очень важно, чтобы он присутствовал. Ты лучше знаешь, как с ним разговаривать.
– Но… он может быть занят… – замялась Элис.
– Даже если он занят! Скажи, что это очень важно. Скажи, если нужно, они могут остаться на ночь.
– Ночевать он точно не захочет.
– Но попытайся, слышишь? Ты умеешь с ним ладить.
– Ну… – протянула Элис, – ладно.
Он чуть улыбнулся, мысленно поздравив себя.
– И насчет меню, – продолжила Элис.
– Я составил меню.
– Как это? И что ты намерен подать?
– Все под контролем, – успокоил он.
– Но я могла бы приготовить свои…
– Я все уже сделал. Спасибо, милая. Пока.
Он повесил трубку и придвинул к себе миску с чили.
Смогли прийти все, кроме обоих Робби (Малышка Робби этим летом работала вожатой в летнем лагере в Ренобот, а Малыш Робби уехал в Испанию по программе обмена от своего колледжа). Даже Дэвид с семьей смогли приехать. Элис не распространялась, трудно ли было его убедить, а Робин и не спрашивал. Она лишь сказала, что ночевать они отказались.
Робин заплатил соседке за уборку дома. Та провозилась целый день и привела в порядок только первый этаж. После этого он старался быть предельно аккуратным, чтобы не захламить жилье по новой.
Торт он заказал в супермаркете, потому как это надо совсем выжить из ума, чтобы пытаться испечь самому, особенно для Мерси. Все продукты, которые понадобятся, Робин заготовил заранее – очень простые, он не больно-то ловок в стряпне, – покосил газон и подрезал глицинию, которая заслонила половину крыльца.
А люди делают друг другу подарки на свои собственные годовщины? Разумеется, он был уверен, что да, хотя у них с Мерси это как-то не принято. Но что же ей подарить? «Золотой юбилей», так он называется, тогда, наверное, подарок должен быть из золота. Но Мерси не носила украшения. Даже обручальное кольцо, тоненькое как проволочка, обычно жило в мыльнице за кухонной раковиной. Кроме того, она, конечно, не подготовит никакого подарка для него, так зачем же ее смущать? Вот так он себя уговаривал.
– Ну что, каков план? – спросила Лили в пятницу накануне праздника. Он заскочил в семейный магазин, но только на минутку, поздороваться – в последние дни времени у него было в обрез. – Как ты уговоришь маму появиться в нужный момент?
– Я подожду до самого воскресенья, а потом позвоню и скажу, что Дэвид приехал.
– Дэвид, значит…
– Позвоню в студию и скажу, что они ехали куда-то там и заскочили по пути, и не хочет ли она зайти повидаться с ними.
– Предположим…
– Воскресенье же. Вряд ли она поедет к клиентам или еще что.
– Ну ладно, – вздохнула дочь, и Робин не понял почему.
Погода в воскресенье выдалась идеальной. Солнечно и тепло, но не жарко, не такая жарища, как на прошлой неделе, но вообще Мерси любит жару. Как большинство знакомых Робину женщин, она вечно жаловалась на сквозняки.
Он открыл все окна и двери и опустил маркизы. Стол он попросил накрыть соседку, заранее, еще когда та приходила прибраться, хотя это и означало, что в течение нескольких дней столовая будет более-менее недоступна, зато сейчас он только расставил блюда, не нуждавшиеся в холодильнике, – булочки, масло и салат из огурцов с уксусом. Потом поставил на холод газировку и несколько баночек пива для парней.
Хотя Кевин, конечно же, непременно притащит шампанское. Этот парень помешан на шампанском. По любому поводу – день рождения, праздник, выпускной – он должен явиться с «шампусиком», как он говорит. И всегда с дорогущим, чистый грабеж, по мнению Робина. Самому Робину больше по душе пиво или «Доктор Пеппер». Он подозревал, что остальным тоже, но они все такие вежливые. Бормочут «Спасибо, Кевин», и «Здоровья всем», и «Как изысканно», а сами отхлебнут глоточек, отставят бокал и забывают о нем или выходят с бокалом в кухню якобы по делу, а возвращаются с пустыми руками.
О, на что только не пойдет эта семейка, лишь бы не испортить идеальную картинку, как они ее себе представляют!
И точно, Кевин явился с особой термозащитной сумкой, самый первый прибыл, вошел через заднюю дверь и прямиком к холодильнику, пока остальное семейство медленно тянулось следом – Элис, Эдди и маленькая Кендл со своим пупсом, без которого она минуты прожить не могла. Сразу за ними приехали Лили с Моррисом и Сереной. Между Кендл и Сереной всего год разницы – малявки-детсадовцы, – и обе застенчиво разглядывали друг друга, пока взрослые суетились на кухне, периодически совершая набеги в столовую, чтобы проверить, все ли в порядке.
– Прекрасные цветы, пап, – сказала Элис.
– Спасибо, я их купил в «Джайнт», – ответил Робин.
– Не возражаешь, если я немного их переставлю?
– Нет, валяй.
Хотя, признаться, он думал, что справился очень даже неплохо. Он купил тюльпаны, ярко-красные, цветы сначала были совсем плотными бутонами, но продавщица заверила, что к воскресенью как раз распустятся, и не обманула.
А вот сейчас он занервничал.
– Чертовски трудно рассчитать, сколько ехать от Филли, – волновался он. – Надеюсь, Дэвид со своими не опоздают.
– Не переживайте. По моему опыту, при любом раскладе доберутся часа за два, – успокоил Моррис. – Что по абсолютно пустому шоссе, что толкаясь в пробке – два часа вынь да положь, по-любому.
Моррис вообще молодец, всегда умеет успокоить человека.
Трое внучат стайкой вылетели во двор – первым Эдди, и сразу подхватил баскетбольный мяч с заднего крыльца, а за ним девчонки, которые в брате души не чаяли. (Да и у Робина он был любимчиком: единственный, кто обожал мастерить и строить.) Элис принялась обрезать кончики стеблей тюльпанов над кухонной раковиной, а Кевин открыл дверцу холодильника, в очередной раз любуясь бутылками шампанского.
– Может, сядем в гостиной, – предложил Робин, но тут сквозь стук мяча во дворе расслышал звук подъезжающей машины. Подошел к двери – и точно, маленький синий «жук» Дэвида остановился рядом с BMW Кевина.
– Дэвид приехал! – радостно закричал Эдди и, стуча мячом, помчался к «жуку».
Дэвид вылез из машины и тут же поднял руку, ловя мяч, а тем временем Грета вышла с другой стороны и наклонила спинку кресла, чтобы Эмили и маленький Николас могли выбраться с заднего сиденья. Эмили выросла на добрый фут, показалось Робину. Почти подросток, высокая и стройная, волосы совсем по-взрослому уложены в узел на затылке. Она сразу пошла в дом вместе с матерью, а маленький Николас – лет семь ему, кажется, – задержался, глядя, как папа с солидного расстояния забрасывает мяч в корзину.
– Всем привет! – крикнул Робин от двери, но, вместо того чтобы выйти навстречу, скрылся в кухне, снял трубку телефона на стене и набрал номер Мерси.
– Алло?
– Привет, дорогая.
– Привет, милый. Как дела?
– О, все нормально. Но знаешь, ни за что не догадаешься: Дэвид со своими приехал.
– Дэвид!
– Ага, заглянули по пути, они вроде путешествуют, и вот решили по дороге…
– Черт возьми!
– Ну да, и я подумал, что, может, ты захочешь зайти поздороваться.
– Ну разумеется! Сейчас буду.
– Тебя подбросить?
– Нет-нет, я пешком.
– Не задерживайся только! – практически пропел он. Повесил трубку и только тогда вернулся к семье.
Почти все взрослые, кроме Дэвида, толпились на улице. Эмили тоже задержалась с ними рядом, поближе к матери, как будто стеснялась, а Грета держала в руках диковинный цветок, вроде орхидеи, в глиняном горшке.
– Здравствуйте, Робин, – приветствовала она. – Поздравляем с юбилеем. Это подарок для вас обоих.
Она сделала шаг навстречу и вручила цветок. Одета она была, как всегда, старомодно, в темно-синее платье с поясом и коротко подвернутыми рукавами. (А вот Эмили уже жила в современности: она надела джинсы и белую свободную блузку.)
– Надеюсь, она не потребует особенного ухода, – сказала Грета.
– Спасибо, – ответил Робин. От цветка исходил запах дождя, чистый и свежий, лучше любых духов. Он глубоко вдохнул аромат и только потом спросил: – Как доехали?
Не ответив, Грета обернулась к дочери.
– Поздравь Робина, – велела она.
И Эмили, робко шагнув вперед, проговорила:
– Поздравляю с годовщиной, Робин.
У нее бывала возможность назвать Робина и Мерси «дедушкой» и «бабушкой», но она никогда так не говорила, а Робин и не настаивал. (Она и Дэвида до сих пор называла «Дэвидом», хотя, и это было очевидно, обожала его.)