Смуглянка указывает ему на полог.
Не волнуйся, мать тоже знает. Но и твоей дочери никогда не достанется морской Керноа. Мишель скорее сбежит в равнины и изведется там от ярости и тоски.
Пауза.
Я поверженный Керноа, у меня нет сил править баркасом. На что мне гордость? (Наклоняется к пологу.) Прости, мать, когда-нибудь это должно было случиться… Смуглянка, я беру твою дочь при условии: пусть сама скажет, что хочет пойти за меня.
Голос матери. Я не хочу ее.
Смуглянка. Она хочет за тебя, Лан-Мария.
Лан-Мария. Гаид?
Гаид(стиснув зубы), Я стану твоей женой, если хочешь.
Голос матери. Дрянь!
Гаид(одушевленно). Я научусь водить баркас по восточным волнам. Я смогу все, что двадцать лет могла Мари-Жанна Керноа!
Лан-Мария(взволнованно). Гаид, ты никогда не сможешь. Знаешь, в чем гордость Керноа? Не в том, что мы моряки, — есть много моряков, и среди них много отважных. Но нужно быть одержимым, чтобы не уйти с этого берега, где нет ни одного причала, где волны смывают любой мол, а ветер уносит любое укрытие. Веками Керноа бросали вызов морю и ветру в яростных схватках, когда рушились утесы и шли ко дну корабли. Говорят, что первые из нашей породы были огородниками. Крестьянами. Море поглотило их поля. Тогда они стали моряками, чтобы пахать килями там, где раньше бороздили землю их плуги и сохи. Им принадлежит дно на шесть миль в открытом море. Всегда один баркас Керноа сторожит свои подводные земли, и его не прогонит никакая буря. Когда-то нас было много. В старых песнях поется о большом селенье под камышовыми крышами; оно было там, где сейчас бухта Мертвых. Там похоронены все мужчины Керноа и многие их жены. Последние вдовы и последние сироты ушли в равнины. Там затеряется память о них. А сейчас умирает моя мать и уходит брат. Это конец Керноа.
Гаид(твердо). Что ж, мы будем последними. Но тем, кто в бухте Мертвых, не будет стыдно за нас.
Лан-Мария. Знаешь ли ты глубину нашей страсти? Мы спускаем на воду баркас тогда, когда ни один рыбак в мире не решится рисковать жизнью. Керноа выходят в море не ради улова, а ради того, чтобы бросить вызов буре.
Гаид. Мы бросим вызов буре.
Лан-Мария. У тебя не хватит сил.
Гаид(упрямо). Что смогла твоя мать, смогу и я.
Лан-Мария. Правда, Гаид? Вот моя рука. Я научу тебя различать ветра и течения. Никому они так не ведомы, как мне, я видел их жизнь с вершины утеса.
Гаид. Ты будешь командовать баркасом, Лан-Мария.
Лан-Мария. Я не смогу занять это место.
Гаид. Я прошу тебя быть только капитаном.
Лан-Мария(с надеждой). А может быть, я и справлюсь? Ах, Гаид, ты даришь мне жизнь! Но нам надо будет помогать, Смуглянка.
Смуглянка. Увидите, на что я способна.
Лан-Мария. Двадцать лет, как эта мельница — моя игра. В жерновах ее нет зерна. Когда все уходили в море, я смотрел на них из верхнего окна. Их паруса и мои крылья раздувались одним ветром. А пустые жернова грохотали, как волны под килем. Мне казалось, что я с ними.
Гаид. С играми покончено, Лан-Мария. Ты станешь настоящим моряком.
Лан-Мария. Слушайте, дорогие женщины! Ветер крепчает. Мы поборемся с тобой, ветер бури! Скоро мы выйдем в открытое море. Пойдем, Гаид! В последний раз я запущу свои крылья. Это похоже на труд моряка. Я покажу тебе. Ты увидишь, как я силен и ловок. (Увлекает за собой Гаид, но останавливается и говорит с разочарованием.) Увы! Я забыл о Мари-Жанне Керноа, о хозяйке.
Смуглянка. Хозяйке никогда больше не подняться на баркас. Прошло ее время.
Лан-Мария(оборачиваясь). Пойдем. (Уходит, ведя за руку Гаид.)
Смуглянка. Мари-Жанна, ты должна наконец умереть. С тех пор как тридцать лет тому назад ты увела у меня Жана Керноа, я ношу в себе свою муку. Больше я не могу ждать ни часа.
Голос матери(умиротворенно и строго). Я готова. Ты своими руками уничтожишь плоды своей победы. Я боялась, что жила и боролась зря, но зато знаю, ради чего я умру. Ну, иди! Тебе не придется потратить много сил.
Смуглянка идет за полог.
Поднимается ветер. Крылья мельницы начинают вращаться. Слышен скрежет жерновов, шум крыльев.
Вдруг, еле переводя дух, вбегает Мишель — как раз в тот момент, когда Смуглянка появляется из-за полога.
Мишель. Снова ты, ведьма! Я тебе запретил приходить. (С ужасом замечает бледность Смуглянки. Охваченный страшным предчувствием, бросается за полог, почти тотчас же выходит из-за него и, шатаясь, прислоняется к стене.)
Смуглянка(с торжеством). Да, это я. Я больше не могла. У меня своя гордость! Она, и ты, и за вами ваши мертвые предки. Нельзя всегда ползать на брюхе. Я больше не раба, Мишель Керноа. Я освободилась!
Мишель пристально смотрит на нее, стоя у стены.
(Становится уверенней и говорит обличительным тоном, иногда с оттенком презрительной иронии.) Я освободила и тебя. Ты тоже был рабом. Самым подневольным из нас. У тебя не было сил. Тебе безумно хотелось уйти, бросить все. Что ж, теперь ты можешь уходить. Я разорвала твои путы. Ты должен благодарить меня. (Приближается к нему почти вплотную.)
Мишель поворачивается к ней, хватает ее и бросает на земляной пол.
Убирайся! Тебе здесь нечего делать. Теперь хозяйка здесь я! Моя дочь выходит замуж за Лан-Марию. Слышишь? Моя дочь выходит замуж за твоего брата. Твоего брата Лан-Марию! Не веришь мне? Спроси саму них. Они сейчас придут. Придут рука об руку и пригласят тебя на свадьбу. Дружкой.
Мишель срывает со стены пеньковый трос, на котором еще болтается пробковый поплавок, и начинает завязывать его в узел.
(Встает.) Да. Я знала, что умру с нет лей на шее. Ио мне все равно! Я прожила всю жизнь ради вот этих десяти минут. И считаю, что жила не зря. А ты, ничтожный дурак, ты любил мою дочь, и она тебя любила. А ты все потерял из-за гордыни Керноа. Гордыня Керноа отняла у меня твоего отца. Но я в душе своей взрастила гордыню больше вашей, и я победила вас. Всех!
Мишель. Ведьма!
Смуглянка(подходит совсем близко к нему и обнажает свое горло). Ну же! Что за моряк — не умеет связать затяжного узла! Я и то умею связать петлю на веревке, когда привязываю корову. Тебе помочь?
Резким движением он накидывает петлю ей на шею. В этот момент распахивается дверь и появляется Лан-Мария, опирающийся на Гаид, которая с вызовом смотрит на Мишеля.
Лан-Мария. Друзья, страшный прилив. Северный ветер бушует. На этот раз мои крылья обломятся. Слышите, как они воют? (Замечает их позу.) Что с вами? Что случилось?
Смуглянка. Ваша мать наконец преставилась.
Лан-Мария(снимая шляпу). Да примет господь ее душу! (Направляется за полог.)
Мишель(не выдерживает). Она умерла не своей смертью. Эта женщина задушила ее своими руками.
Лан-Мария. Смуглянка? Почему?
Мишель(в ярости). Почему? Потому что ты оставил ее здесь одну, когда пошел ворковать с ее дочкой. Ловко сыграли они на твоей слабости, жалкий калека. Дух твой не сильнее тела!
Лан-Мария(страдальчески). Мишель!
Мишель. А не был ли ты с ними заодно? Вы хотели прогнать меня отсюда и остаться одни, греясь теплом собственного позора.
Гаид(гневно). Ты сам хотел уйти! Кто больше трус: ты — сильный, но оставляющий борьбу, или твой брат-калека, позвавший нас на помощь, чтобы выстоять вместе?
Мишель. Сильно сказано! Вы убили Мари-Жанну Керноа, потому что на ней держалось все и она заставляла держаться и меня. И я бы держался, клянусь громом животворящим, если бы девка эта не перевернула мне душу. Но теперь я свободен, как сказала только что эта ведьма. Я старший Керноа, единственный. Мне принадлежит баркас. Попробуйте его отнять! И это я вас всех отсюда прогоняю. Ищите, ищите где хотите вашу геенну огненную, свой адский жребий я ни с кем не разделю.
Лан-Мария. Мишель, не нужно… Успокойся… Все это…
Мишель(исступленно). Вон из дома! Я последний морской Керноа! Сапожники нужны людям, Лан-Мария, но я ступаю босыми ногами. Иди, мни кожу и уведи с собой этих самок — своей ядовитой слюной пусть смолят тебе дратву!
Смуглянка. Уйдем! Но мы вернемся. Немного осталось ждать.
Лан-Мария(робко). Гаид?
Гаид(не глядя на него). Я остаюсь. Я в его власти. Лан-Мария, хромая, выходит. Короткая пауза.
Гаид. Лан-Мария!
Мишель. Куда ты, Лан-Мария! Братец! (Убегает следом.)
За ним — Гаид.
Смуглянка(снимает петлю с шеи и бросает ее на землю). Неужели страдания напрасны?
Гаид(появившись в дверях, безжизненным голосом). Все кончено.
Смуглянка. Я знаю.
Гаид. Лан-Мария бросился под мельничные крылья.
Смуглянка(угрюмо). Да будет так!
Гаид. Мать, я боюсь. Что с нами будет?
Смуглянка отвечает уклончивым жестом.
Мишель(появляется, медленно неся ¡брата; опускает на пол, прислонив его голову к своему колену). Лан-Мария, зачем ты это сделал?
Лан-Мария. Я хочу уйти за своей матерью и вместе с пей. Здесь я никому не нужен. Теперь я уверен, что ты останешься. Я всегда хотел сделать как лучше. Мишель. Керноа, тебе не в чем себя упрекнуть. Лан-Мария. Когда ты отнесешь в баркас Мари-Жанну Керноа, чтобы… в бухту Мертвых… отнеси и меня. Если сочтешь меня достойным.
Мишель. Я отнесу тебя, Керноа. Я не позволю тебе гнить в земле.
Лан-Мария(бредит, движения его рук и тела напоминают движения гребца).