Несмотря на всю популярность слова «нация» в годы Французской революции, само понятие тогда еще не устоялось. Если доминирующим было представление о нации как о совокупности всех французов, то существовала и иная точка зрения, согласно которой под нацией понималась совокупность всех граждан. Это проявлялось, в частности, в революционных конституциях, в разделении граждан на активных и пассивных, в предоставлении права избирать и быть избранным не всем жителям страны, а только гражданам, не отказываясь при этом от принципа народного или национального суверенитета.
Поскольку французская нация рассматривалась прежде всего как политический организм, было особенно важно, чтобы она действительно стала единой. Однако этого единства лишь предстояло достигнуть.
«Политика исключения», о которой уже шла речь, исключала из нации ее врагов или тех, кто считался таковыми. Гражданское устройство духовенства, эксцессы дехристианизации, насаждение культа Верховного существа, теофилантропия уничтожали религиозную базу возможного единства. В этих условиях революционеры стремились объединить нацию всем, чем только было возможно.
Уже в 1789 году были отменены сословия и сословные привилегии, уничтожены корпорации, цехи, рыцарские ордена. В конце 1789 – начале 1790 годов была создана новая административно-территориальная система, при которой конгломерат провинций со своими обычаями, правами и привилегиями сменился юридически равными между собой департаментами. Изначально даже предполагалось сделать их одинаковыми по размеру – в виде нарисованных на карте прямоугольников. С тех пор количество департаментов постоянно менялось, система видоизменялась, но в общем и целом она существует по сей день.
В последующие годы участники Революции прикладывали немало усилий для того, чтобы территория страны стала еще более единой. Строились мосты и каналы, прокладывались и улучшались дороги. В 1790 году Клод Шапп, бывший священник, увлекавшийся механикой и физикой, приступил к экспериментам по созданию семафорного телеграфа. В 1793 году вошло в обиход и само слово «телеграф» (от греческих слов «далеко» и «пишу»), в 1794 году заработала первая телеграфная линия между Парижем и Лиллем. Текст сначала кодировался, а потом передавался посредством фигур, которые составляли горизонтальные и вертикальные перекладины. Шапп доказывал, что создание телеграфа – «лучший ответ тем публицистам, которые полагают, что Франция слишком велика, чтобы быть республикой».
С того же 1790 года была начата работа над еще одной реформой, которая окажется вкладом Французской революции в историю всего мира, – реформой мер и весов, в результате которой появилась сегодняшняя метрическая десятичная система. Метр в ней был привязан к длине меридиана, литр определялся как объем кубического дециметра воды, килограмм – как вес литра воды. До того в стране существовало несколько сотен разнообразных единиц измерения, которые, даже если и назывались одинаково, в различных регионах могли иметь разное значение. Ко второй половине 1795 года метрическая система была окончательно сформирована, введена декретом Национального Конвента и стала обязательной для всей Франции. На эталоне метра был выгравирован гордый девиз: «На все времена всем народам».
Еще одним способом обеспечить единство нации виделся французский язык. 8 плювиоза II года (27 января 1794 года) Бертран Барер, выступая от имени Комитета общественного спасения, привлек внимание к тому, что на французском языке говорит вся Европа, тогда как в самой Франции 400 тысяч человек его не знают. В результате «законодатель говорит на языке, который не понимают те, кто должен исполнять [законы] и подчиняться им». «Язык Свободного Народа должен быть единым и одним и тем же для всех», – настаивал Барер. И это должен быть французский, «национальный язык» – «самый красивый язык Европы, первый, который открыто увековечил права человека и гражданина, тот, который должен принести в мир самые возвышенные идеи свободы и величайшие политические построения». По итогам его доклада был принят декрет о том, что в каждой коммуне в тех департаментах, где значительная часть населения говорила на других языках, должен появиться учитель французского языка.
6 прериаля II года (25 мая 1794 года) Национальный Конвент принял обращение к французскому народу, в котором говорилось:
Граждане, вам повезло быть французами и тем не менее многим из вас не хватает главного умения, чтобы полностью заслуживать это звание. Одни совсем не знают национальный язык, другие знают его в недостаточной степени. Есть департаменты, где он практически никогда не используется в торговле и в жизни общества. Тем не менее знание и использование исключительно французского языка тесным образом связано с сохранением свободы, со славой республики. Иными словами, с вашим благополучием, поскольку их интересы – это ваши интересы. ‹…› Язык должен быть единым, как и сама республика.
Национальные чувства, пробудившиеся в ходе Революции и активно подогреваемые пропагандой, привели к тому, что характерный для XVIII века космополитизм стал быстро отходить на второй план. Если в 1790 году Дантон говорил: «Патриотизм должен иметь лишь одну границу – вселенную», если в 1792 году иностранцев, получивших французское гражданство, избирали в Конвент, то к концу 1793 года их уже исключали из Конвента лишь за то, что они не были французами. К 1798 году впервые появится и слово «национализм». Бывший иезуит Огюстен Баррюэль писал:
Национализм или национальная любовь занял место всеобщей любви. С разделением земного шара и регионов хорошее отношение оказалось заперто в границах, которые оно не должно пересекать. Добродетелью стало расшириться за счет тех, кто живет не под нашей властью. И, чтобы достичь этой цели, стало разрешено презирать иностранцев, обманывать и оскорблять их. Эта добродетель зовется патриотизмом. И тот будет назван патриотом, кто справедлив к своим и несправедлив к чужим, кто закрывает глаза на достоинства иностранцев и считает совершенством пороки родины.
Принципы 1789 года и символы Республики
Та сфера, в которой наследие Французской революции сохранилось и проявилось в полной мере, – это, безусловно, сфера идеологии и политики. Принципы 1789 года – свобода, границы которой определены лишь законом, равенство всех перед законом, гарантии собственности и безопасности, всеобщее и равное налогообложение, равный доступ ко всем общественным должностям, свобода совести и свобода печати, свобода передвижения и свобода собраний, презумпция невиновности – стали теми аксиомами, которые впоследствии будут положены в основу конституций западных стран. Сохранится и появившаяся в ходе Революции идея о том, что не только человек должен что-то обществу, но и общество – человеку, что власть существует для того, чтобы гарантировать свободу граждан и обеспечивать их счастье, что она обязана заботиться о народе. Лозунг «Свобода, равенство, братство» по-прежнему многое определяет в сегодняшней западной цивилизации – от отношения к эмигрантам до мультикультурализма.
Часть решений, принятых в ходе Революции, была отменена в последующие годы, однако в течение XIX века французы, так или иначе, к ним вернулись. На смену обычному праву и фундаментальным законам монархии пришла писанная конституция, в которой были закреплены принципы народовластия и естественного права. Суверенитет короля сменился суверенитетом нации, принцип назначаемости должностных лиц – принципом выборности. Церковь была поставлена под контроль государства. В 1792 году впервые в Европе гражданский брак стал обязательным для всех, предусматривался и развод. В 1804 году это было зафиксировано в Гражданском кодексе Наполеона, причем в данном отношении Франция долгое время оставалась в Европе исключением.
Декретом Конвента 16 плювиоза II года Республики (4 февраля 1794 года) была провозглашена отмена рабства негров в колониях, все жители которых становились гражданами Франции. Декрет применялся не везде и не сразу, а в 1802 году рабство и вовсе было частично восстановлено и окончательно отменено лишь в 1848 году.
Историки нередко пишут, что Франция в годы Революции напоминала своеобразную лабораторию, где один за другим проверялись политические режимы в поисках того, который подходит ей больше всего. Конституционная монархия, различные формы республики, империя – и все это меньше, чем за 15 лет.
Многие символы и традиции современной Франции ассоциируются именно с Революцией, в частности трехцветный флаг и «Марсельеза», ставшая с 1879 года французским гимном. Вплоть до нашего времени во Франции сажают «деревья свободы» (эта традиция появилась в первые годы Революции) – именно «дерево свободы» изображено на монете в 1 евро. В ряде мест практикуются так называемые гражданские или республиканские крестины, впервые введенные законом от 20 прериаля II года (8 июня 1794 года).
Еще одним символом республики стал образ Марианны. Все началось с популярной в годы Революции песенки «Выздоровление Марианны», созданной в 1792 году. Само имя указывало на то, что это девушка из простонародья, а в тексте рассказывалось, как заболевшей Марианне совсем не помогали те лекарства, который ей предлагал Людовик, зато «унция равенства и две драхмы свободы» ее исцелили. В течение XIX века образ становился все более популярным, и сегодня Марианна изображается на официальном логотипе Французской республики, коллекционных монетах и почтовых марках, причем каждый новый президент страны выбирает для марок свой образ Марианны. По традиции в мэриях и общественных местах устанавливаются бюсты Марианны, прообразом которой с 1960-х годов выбираются самые известные женщины Франции: Брижит Бардо, Мирей Матьё, Катрин Денёв, Софи Марсо и другие.
Современная политическая модель
В ходе Французской революции окончательно сформировалась западная политическая модель, со временем распространившаяся на многие другие страны и регионы. Сегодня мы редко задумываемся о том, почему в большинстве стран есть конституция, выборные президент и парламент, на каком основании они принимают решения от нашего имени. Но для того, чтобы все это возникло, нужно было, чтобы в принципе появилась современная концепция демократии.