[372], присутствовали далеко не все депутаты: на первом — 913, на втором — 861 человек[373]. Кроме этих сведений, сохранился также составленный противниками Революции перечень депутатов, поддержавших предложение об отказе Франции от колоний. Но «это не список собственно участников голосования, а имена тех, кого предполагали проголосовавшим по данному вопросу»[374].
Еще один критерий политической ориентации — членство в клубах: Якобинском, Фельянов, 89 года и др. Но и он распространяется не на всех: даже Клуб фельянов, наиболее популярный среди членов Учредительного собрания, посещало лишь 27 % от их общего числа[375]. Определенный материал для размышлений дают приводимые Лёмэй данные списка «левых» и нескольких списков «правых» депутатов, составленные современниками Революции, списки «правого» меньшинства представляют собой достаточно надежный источник: в большинстве случаев их данные совпадают и подтверждаются другими критериями или, по меньшей мере, им не противоречат. Напротив, к перечню «левых» приходится относиться с большей осторожностью: пытаясь создать более выгодное впечатление об их численности, составители списка включили в него некоторое количество явно случайных лиц, а то и вовсе «мертвые души» — людей, умерших несколькими месяцами ранее.
И, наконец, о политической принадлежности ряда депутатов свидетельствуют подписанные ими протесты. Тем не менее, ни один из названных критериев не может рассматриваться как самодостаточный, и чтобы определить политическую позицию интересующей нас части депутатского корпуса, нам придется использовать всю их совокупность.
Начнем с голосований — критерия, имеющего наиболее широкий охват. В заседании, где принималось решение о выпуске ассигнат, участвовало 67 депутатов-предпринимателей. Из них 45 вместе с «левыми» вотировали «за» эмиссию, 23 вместе с «правыми» — «против». По вопросу о присоединении Авиньона из 60 представителей торгово-промышленных кругов: 34 вместе с «левыми» голосовали «за», 21 с «правыми» — «против» и 5 воздержались.
Исходя из этих данных, депутатов, принявших участие в голосованиях (всего 78 человек), разделим условно на такие группы:
1. «Левые» (дважды голосовали «за») — 27 человек
2. «Правые» (дважды — «против») — 10
3. Предположительно «левые» (один — «за», второй — не голосовал или воздержался) — 15
4. Предположительно «правые» (один — «против», второй — не голосовал или воздержался) — 15
5. «Колеблющиеся» (один раз «за», другой — «против»; или один раз «воздержался») — 11.
Теперь по каждой группе в отдельности рассмотрим, насколько это предварительное деление соответствует остальным критериям.
1. «Левые». Правомерность подобной идентификации политических воззрений лиц, предварительно отнесенных к первой группе, полностью подтверждается и другими критериями. 24 человека из 27 были включены современниками в список «левых»; 11 упомянуты в перечне тех, кто поддержал отказ от колоний; 16 состояли в Клубах якобинцев и фельянов. В то же время никого из них нет ни в одном из списков «правых». Что же касается тех трех, кто дважды проголосовал вместе с «левыми», но не был внесен современниками в соответствующий перечень, то принадлежность двоих из них к «левому» крылу Собрания подтверждается другими данными. Б. Труйе (Trouillet), торговец из Лиона, был упомянут в перечне противников сохранения колоний и состоял в Клубе фельянов (с. 906); подпись Л. Ж. Л. Шепперса (Scheppers), негоцианта и директора торговой палаты в Лилле, стоит под «Письмом к избирателям», составленным Ф. А. Мерленом (с. 855). И, наконец, хотя «левые» симпатии третьего из не попавших в соответствующий список — нормандского негоцианта Ж. П. Н. Перре-Дюамеля, — проявившиеся в двойном голосовании «за», не находят иного подтверждения, у нас нет никаких оснований ставить их под сомнение: других следов своей работы в Собрании этот малозаметный депутат не оставил (с. 744). Таким образом, итог проверки по совокупности критериев для первой группы следующий — 27 «левых».
2. «Правые». Из 10 депутатов этой группы, предварительно идентифицированных нами как «правые», 6 были и современниками включены в списки «правых», причем все — не по одному разу. Из них двое — Л. Д. Лефор-Жеффрие (Lefort-Geffrier) и Ж. С. Валетт (Valette), негоцианты соответственно из Орлеана и Анжера, — подписали 8 сентября 1791 г. протест против принятия Конституции: двое — вандомский негоциант Ж. Б. Креньер (Crenière) опять же Лефор-Жефрие — подписали 19 апреля 1790 г. декларацию в защиту католицизма как государственной религии; кроме того, Креньер шестью днями ранее участвовал в коллективном протесте против отмены титулов.
Однако троих из тех, кто дважды голосовал «против», современники включили в список «левых». Что касается крупного бретонского негоцианта и арматора П. Л. Мазюрье де Пеннанеша (Mazurié de Pennanech), это, очевидно, произошло по недоразумению: его имя фигурирует и в двух списках «правых» (с. 650). Орлеанский торговец шелком П. Э. Н. Буве-Журдан (Bouvet-Jourdan) принадлежал к молчаливому большинству и, кроме двух голосований заодно с «правыми», ничем себя не проявил (с. 141). Возможно, неизвестные нам составители перечня «левых» отнесли его к таковым просто для увеличения их численности. Ведь, как характеризует данный источник Лёмэй: «Нас достаточно часто удивляет включение в него определенных имен: не было ли интереса в том, чтобы раздуть его сверх всякой меры?»[376]
А вот принадлежность к «левым» версальского торговца тканями Ф. Л. Л. Буазландри (Boislandry) сомнений не вызывает. Член Якобинского клуба, а затем Клуба фельянов, он, выступая на Собрании по вопросам территориального деления и налогов, не раз высказывался в поддержку Революции. При обсуждении в августе 1789 г. Декларации прав человека и гражданина он составил мемуар из 74 пунктов, половина из которых была посвящена правам личности. Имя этого депутата упоминается среди отказавшихся от колоний, а в списке «левых» он значится как «очень активный». Негативное же отношение к введению ассигнат было обусловлено его экономическими, а не политическими воззрениями. Свою точку зрения на сей счет он, полемизируя с Мирабо, изложил 5 сентября 1790 г. в длинной речи, а в 1792 г., уже после завершения работы Учредительного собрания, — в отдельном памфлете (с. 108–109). Также едва ли можно отнести к «правым» и руанского мануфактуриста П.Н. де Фонтене (de Fontenay), хотя тот и проголосовал дважды «против» и не числился в списке «левых». Член клубов Массиак, 89-го года и Фельянов, он 10 февраля 1791 г. послал в Moniteur открытое письмо, протестуя против «клеветнических утверждений», будто он принадлежит к сторонникам монархического строя (с. 362).
Таким образом, проверка по совокупности критериев подтверждает правомерность политической идентификации лиц, включенных нами во вторую группу, за исключением лишь Буазландри и Фонтене. Итого: 8 «правых», 2 «левых».
3. «Предположительно левые». Из 15 человек, отнесенных нами по итогам голосования в эту группу, 10 были включены и современниками в список «левых». Впрочем, даже сочетание этих двух критериев далеко не всегда позволяет идентифицировать того или иного депутата как действительно «левого». Руанский торговец лесом Д. Лефор (Lefort), хотя и проголосовал за присоединение Авиньона и попал в указанный список, всё же должен быть определен как «правый»: 4 мая 1791 г. он участвовал в коллективном протесте против гражданского устройства духовенства и дважды включался в списки «правых» (с. 570). Сомнительна принадлежность к «левым» и марсельского негоцианта М. Руссье (Roussier): ещё 5 сентября 1790 г. он сложил с себя депутатские полномочия, а потому мог попасть в перечень голосовавших по ассигнатам (29 сентября 1790 г.) и в список «левых» (3 марта 1791 г.) только по недоразумению. По другим же критериям его политические симпатии идентификации не поддаются (с. 831). Подобная ошибка в списке «левых» — случай отнюдь не исключительный. Парижский торговец галантереей Ж. Л. Пуаньо (Poignot) был зачислен туда, а также в перечень противников колоний (12 мая 1791 г.), и вовсе после своей смерти, происшедшей 21 января 1791 г. Однако голосование «за» по вопросу об ассигнатах и членство в Клубе 89-го года подтверждают его принадлежность к «левым» (с. 760). Правомерность причисления к ним и остальных семи упомянутых в списке «левых» также подтверждается другими критериями — содержанием выступлений и принадлежностью к политическим клубам (4 были якобинцами и фельянами).
Из 5 депутатов третьей группы, которые не числятся в списке «левых», 4 мы всё же можем идентифицировать именно как таковых (2 якобинца, 1 фельян и «оратор» Нэрак, разделявший взгляды большинства), а одного — П. Ф. Лалье (Laslier), торговца лесом из Рамбуйе, — как «правого». Он подписал протест против принятия Конституции и был дважды включен в списки «правых» (с. 541). Итого результат по третьей группе: 12 «левых», 2 «правых», 1 не идентифицирован.
4. «Предположительно правые». Из 15 человек, условно отнесенных к этой группе, — для 6 принадлежность к правому крылу подтверждается тем, что и современники включали их в списки «правых», причем пятерых — дважды. Кроме того, негоцианты Е. Ж. Ожье (Augier) из Ангулема и Ж. Гаше-Делиль (Gaschet-Delisle) из Бордо подписали протест против принятия Конституции. Также к «правым» может быть отнесен и А. Катрефаж де Ларокетт (Quatrefages de Laroquette) — негоциант из Нима. Хотя его имя и упоминается в списке «левых», он голосовал не только против присоединения Авиньона, но и, как он сообщил в частной переписке, против отмены дворянских титулов (с. 780). Наконец, лионский торговец кожами Э. Дюран (Durand) не оставил о своём пребывании в Собрании иных сведений, кроме голосования по вопросу об ассигнатах «против», а по вопросу об Авиньоне — «воздержался» (подал незаполненный бюллетень) (с. 323).