Les marchands francois se voyant en proy du mépris et abbandonnez de toutte protection, son venus en corps chez moy pour me prier de leur accorder ma protection, dans le besoin, ce que je leur ay accordé avec beaucoup d’honneur et de plaisir pour avoir occasion de leur témoigner le zèle que j’ay pour ma patrie, je suplie très humblement Votre Altesse Royalle d’estre assurée que j’agiroy en tout sans aucune reserve pour les soutenir et d’employer tout le peu de crédit que j’ay tant auprès du monarque que je sers que de son ministère, j’espere qu’ils me donneront par la suitte en témoignage de la fidelité avec laquelle je les soustiendray.
Je croy que Votre Altesse Royalle ne trouvera pas mauvais que je luy représente ce que cette Cour a seü au sujet dudit commissaire de France.
1. Qu’il est natif de la ville de Bourdeaux protestant d’origine, où il a fait deux banquerouttes frauduleuses pour raison desquelles il a été prisonnier et poursuivy criminellement au parlem[ent] de Bourdeaux de laquelle prison il s’est sauvé.
2. Après son évasion il s’est retiré en Angleterre où il a esté encore obligé de se sauver.
3. D’Angleterre il a passé en Italie où il a encore fait faillite.
4. D’Italie, s’est retiré à Hambourg où il s’estois fait lutérien et a abjuré sa religion protestante reformée par veux d’interest.
5. Qu’il a fait entendre à M. le comte de Pontchartrin pour avoir son employ, qu’il avoit fait abjuration de ses religions et qu’il avoit embrassé la religion catholique apostolique et romaine cependant l’on voit icy qu’il suit encore sa première religion a liscandal [?] de tous les François catholiques romains qui sont icy.
6. Qu’il a couru toutte l’Allemangne pendant quatre à cinq années faisant [?] toute sorte de personnages
Touttes ces decouvertes n’ont pas laissé, Monseigneur, de faire croire à cette Cour les choses du monde les plus desavantageuses contre le ministère du plus grand Roy de l’Europe, de s’estre servy d’un tel homme pour la première fois sans se payer où il auroit falu, Monseigneur, si j’ose le dire à Votre Altesse Royalle, un homme de toutte probité et auquel ont eu pû rien reprocher, puisque je croy qu’il convient pour les interests de la France, d’établir un commerce dans ce nouveau monde, d’autant mieux que Sa Majesté Czarienne est toutte portée à estre et vivre dans une étroite armonie avec Sa Majesté très Chrétienne de quoy je puis assurer Votre Altesse Royalle de laquelle j’ay l’honneur d’estre avec le respect le plus profond,
Monseigneur,
De Votre Altesse Royalle, le très humble et très obéissant serviteur
de St Hillaire, Baron du St. Empire.
A Saint Petersbourg Vingt neuf décembre 1715.
AN. Marine. B7 265. F. 209-210 v.
Перевод:
Его королевскому высочеству графу Тулузскому Для вынесения на Регентский совет.
Обсуждено на заседании Совета морского флота, состоявшемся в Лувре
17 февраля 1716 г., Ла Шапель.
Решение Регентского совета: Оставить дело без решения.
Милостивый государь, уповаю на то, что Ваше королевское высочество милостиво позволит мне иметь честь писать к Вам. Я бы никогда не взял на себя такую смелость, если бы меня не обязывали к этому ревностная преданность, которую я сохраняю к славе короля, моего законного повелителя, и чести столь славной нации как наша, хотя я и был принужден покинуть Францию из-за дела чести и вопреки моим склонностям служить во время прошедших войн врагам моей родины в течение пятнадцати-шестнадцати лет.
Судьба заставила меня искать службы у Его царского величества, который соблаговолил удостоить меня должности директора гидрографических школ и назначить командующим корпусом из трехсот гардемаринов, которые он учредил в военной гавани на тех же основаниях, что и во Франции, в соответствии с проектом, который я имел честь ему представить.
Имею честь сообщить Вашему королевскому высочеству, что год тому назад в эту страну приехал господин Лави с патентом комиссара по морским делам для представительства при здешнем дворе и исполнения этой должности. Его царское величество был весьма удивлен тем, что подобное лицо прибыло в страну вести дела Франции без верительных грамот и какой-либо рекомендации, имея лишь простой патент. Тем не менее он приказал, чтобы ему оказывались все мыслимые знаки уважения и все возможные почести, поскольку он прибыл от имени монарха, к которому он питает глубочайшее почтение.
Поведение названного комиссара Лави столь мало соответствовало всем тем почестям, которые ему оказывались, что Его величество был принужден приказать прекратить их. Невоздержанность его образа жизни навлекла на него презрение всех здешних видных особ и всего города, что наносит значительный ущерб нашей нации, с которой этот народ в целом не знаком. Я был принужден ходатайствовать перед всеми здешними видными людьми и внушать им, что не следует судить обо всей нации по злоупотреблениям одного частного лица.
Те немногие французские купцы, что обосновались в этом новом свете, пребывают в самом прискорбном огорчении. Они совершенно утратили доверие из-за дурных дел, которые совершил их мнимый глава. Он позаимствовал у царя и его подданных денег на сумму от четырех до пяти тысяч рублей, что составляет от двадцати до двадцати пяти тысяч французских дукатов, и промотал их, ведя разгульный образ жизни.
Дошло до того, что его арестовали. Если бы я не прибегнул к внушениям и не смог внушать через своих друзей, что было бы, наверное, неправильно так с ним поступать, не сообщая об этом его двору, ибо у него есть королевский патент, не знаю даже, не арестовали бы его еще раз, что обернулось бы великим неудобством для нашей нации. Определенно, его никогда не выпустят из страны, пока он не заплатит все долги.
Узнав, что не сможет получить паспорт, пока не удовлетворит все свои обязательства, он вознамерился сбежать и для этого, вопреки закону, решил воспользоваться доверием господина прусского резидента{415}, который отбыл неделю назад к своему двору и которому он предложил взять его в свою свиту в качестве камердинера, от чего резидент отказался.
Французские купцы, став жертвами презрения и оставшись без всякой защиты, явились ко мне в полном составе, дабы просить меня взять их под свою защиту в случае нужды. Удовлетворить таковую их просьбу было для меня великой честью и удовольствием, поскольку это дало мне случай засвидетельствовать им ревностные чувства, что я испытываю к своей родине. Я нижайше молю Ваше королевское высочество быть уверенным в том, что я стану действовать во всех делах без изъятия с тем, чтобы их поддержать и использовать то малое доверие, которым я пользуюсь у монарха, которому служу, и у его министров. Надеюсь, что в дальнейшем они воздадут мне за преданность, с которой я их поддерживаю.
Полагаю, что Ваше королевское высочество не сочтет за дурное, если я сообщу Вам, что здешний двор узнал о названном комиссаре Франции.
Во-первых, что он по происхождению протестант и родом из города Бордо, где он дважды жульнически притворился банкротом, за что попал в тюрьму и подвергся уголовному преследованию со стороны парламента Бордо, но из тюрьмы совершил побег.
Во-вторых, после побега он укрылся в Англии, откуда снова был принужден бежать.
В-третьих, из Англии он переехал в Италию, где опять разорился.
В-четвертых, из Италии он сбежал в Гамбург, где сделался лютеранином и отрекся от своей протестантской веры из корыстных соображений.
В-пятых, чтобы заполучить свой пост, он внушил господину графу де Поншартрену, что отрекся от своей веры и принял католическую апостолическую римскую веру, хотя здесь видят, что он следует заповедям своей первой веры к возмущению всех живущих здесь французов — римских католиков.
В-шестых, за четыре-пять лет он объездил всю Германию, нанимая всякого рода особ.
Все эти открытия, милостивый государь, не преминули создать у здешнего двора самые неприятные представления о правительстве величайшего из королей Европы, которое на первый случай воспользовалось услугами такого лица, не понеся расходов там, где следовало бы поместить, милостивый государь, если осмелюсь сказать Вашему королевскому высочеству, человека безупречной честности, которому нечего было бы поставить в упрек. Ибо я полагаю, что в интересах Франции установить торговлю с сим новым светом, тем более что Его царское величество расположен к тому, чтобы быть и жить в тесном согласии с Его христианнейшим величеством, в чем я могу заверить Ваше королевское высочество, к которому я имею честь питать глубочайшее почтение,
Милостивый государь,
Вашего королевского высочества нижайший и преданнейший слуга, де Сент-Илер, барон Священной Римской империи. Санкт-Петербург Двадцать девятого декабря 1715 г.
N.° 55 Сент-Илер — графу Тулузскому, 12 февраля 1716 г.
Le Baron de St Hilaire à Petersbourg 13 fev[ier] 1716.
A Son Altesse Royalle Monseigneur Le comte de Thoulouze
Sur le commerce à établir, de France en Moscovie
Monseigneur,
J’ay pris la liberté d écrire à Votre Altesse Royalle au commencement de ce mois sur le sujet du sieur Henry La Vie. J’auray l’honneur de luy dire qu’il a demandé son passeport au vice-chancelier de l’empire qui luy a fait dire par un de ses commis qu’il ne pouvoit pas le luy depecher qu’au préalable il n’eu satisfait ses créanciers. Sa conduitte a donnée une si mauvaise réputation aux marchands de France établis en ce pays quelle leur a osté toutte la confiance qu’on avoit déjà eu en eux.
Il me paroist etre necessaire qu’on établisse en France une compagnie pour le commerce de ce pays et pour Riga pour en tirer masts [=mâts], chanvres, gouldron et autres marchandises necessaires aux arcenaux de la marine pour la construction et équipement des vaissaux. Les Anglois et Hollandois font ce commerce avec grand avantage partie en troque de denrées de France et partie en argent comptant.