И тут забор сломался. Ничего особенного, просто мокрое дерево треснуло, и они с Найлом приземлились в кусты боярышника. Тэш почувствовала, как жгучая боль пронзила ее плечо и усилилась вчетверо, когда на нее сверху приземлился Найл. За этим последовало медленное осознание, что что-то теплое стекает по ее ноге — кровь. Найл не двигался.
Тэш отчаянно пыталась приподнять его, чтобы выскользнуть на свободу, но, несмотря на тренированные мышцы, ей это было не под силу. Найл весил тонну, а ее плечо пронзала страшная боль, когда она даже слегка двигала рукой. Тэш оказалась в ловушке.
Ею начала овладевать паника. И она захныкала от испуга. Девушка слегка поерзала и вскрикнула от боли. Капли холодного пота начали собираться на ее лбу. Если она очень, очень сильно постарается и соберется, она не потеряет сознание. Надо подумать о Найле. Сконцентрироваться на Найле.
— Пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке, — прошептала она в его волосы. — Пожалуйста, пожалуйста, будь цел и невредим, я не вынесу, если с тобой что-то случится. /
Внезапно Найл застонал и поднял голову. Выплюнул изо рта цветки боярышника и повернул свое лицо к ней.
— Что случилось?
— Земля сдвинулась, Найл, — тихо ответила Тэш, поморщившись от боли. Ее голова снова стала легче. — А теперь не мог бы ты сделать то же самое?
И она потеряла сознание.
Глава сорок пятая
Когда последние официанты покинули дом, Александра влетела на кухню, держа в одной руке трубку от радиотелефона, а в другой чашку.
— Что значит, вы не имеете права давать информацию, не потерпел ли какой-либо из ваших самолетов крушение, глупый вы человечек? — рявкнула она. — Хотите сказать, что «Боинги» через одинаковые интервалы падают с неба между Нью-Йорком и Парижем? Я уверена, что вы можете мне объяснить, что случилось с моим самолетом, которым отправился мой брат. Да, я понимаю, что у вас много звонков такого рода, но если бы ваши чертовы самолеты прилетали вовремя, такого бы не было. Нет, я не знаю номер рейса. Я не стюардесса. Хорошо, подожду.
Она раздраженно вздохнула и повернулась к Майклу, который только что вошел, весь дрожа. Он был в коричневом с желтыми полосками халате, накинутом поверх бежевой пижамы с коричневым кантиком.
— Майкл, дорогой, какой у тебя трогательный вид. Чашечку травяного чая, чтобы согреться?
Майкл покачал головой, мельком взглянув на сомнительную жидкость красного цвета, которую Александра наливала в две роскошные чашки.
— Прости, что здесь так холодно, — беззаботно извинилась хозяйка. — Паскаль открыл почти все окна, чтобы выгнать последних засидевшихся гостей.
— Ну, по дому все еще шатается достаточно пьяных, — пробормотал Майкл, заглядывая в шкаф.
На кухне царил хаос. Уборщики приедут только на следующее утро, а до тех пор Александру, по-видимому, вполне устраивало, что все вокруг погрязло под слоем жира, крошек и сахарной пудры. Если бы на ее месте была Касс, подумал Майкл, она бы начала уборку уже несколько часов назад.
— Где-нибудь остался чертов коньяк?
Он открыл дверцу, ведущую в кладовку, и немедленно снова ее закрыл. Там была обнаженная парочка.
— Черт, повесили трубку. Боюсь, что во всем доме не осталось ни капли, Майкл. — Александра улыбнулась ему, набирая новый телефонный номер. — Но если тебе очень нужно, Паскаль может сбегать вниз и принести тебе из подвала бутылку вина «Розе д'Анжу». Алло? Это секретарь Эдварда Бакингема?
— Да это, черт возьми, не для меня, а для Касс, — раздраженно ответил Майкл, но Александра уже весело щебетала в телефонную трубку.
В коридоре был страшный сквозняк. Майкл поплотнее запахнул вокруг себя халат. Гости все еще прощались у дверей. Паскаль пытался выманить из шкафа игрока на флейте.
— Я хочу дать вам чаевые, — объяснял он.
— Аххх!
Дверца шкафа захлопнулась с такой силой, что чуть не отрубила Паскалю пальцы.
— Открой дверь, Софи, мне нужен свитер. Я здесь замерзаю.
Бен терпеливо ждал под дверью спальни. Кто-то украл с лестницы рыцаря, заметил он.
— Софи, пожалуйста, впусти меня, — простонал он, дергая за дверную ручку.
И тут его поразила неприятная мысль. А что, если она там не одна?
— Э… хорошо, выходи, кто бы ты ни был! Я знаю, что ты там, и я не уйду, пока ты не покажешься, э… понятно? –
Майкл подумал, не добавить ли: «Ты окружен», но решил, что это уже перебор.
Ответом ему была зловещая тишина по другую сторону двери, затем последовал громкий тяжелый удар. После чего осторожно заскрипел ключ в замке, и дверь слегка приоткрылась.
Бен заглянул внутрь сквозь узкую щель и лицом к лицу столкнулся с кем-то напоминающим бродягу. На отвратительно белом лице виднелись размазанные черные пятна, из которых выглядывали два заплаканных красных глаза. Спутанные черные волосы собраны наверху, а длинное бесформенное белое платье ниспадает до красных шерстяных носков.
— Можно войти? — ласково спросил Бен.
— Заходи, — пробормотал тихий голос, и дверь со скрипом открылась настолько, чтобы впустить его, а затем снова поспешно закрылась.
София поспешно бросилась обратно в кровать и зарылась в простынях в цветочек, которые были сплошь усеяны измятыми носовыми платками. Бен уселся рядом с ней на огромной кровати.
— Софи, что случилось?
— Разве не понятно? — последовал сдавленный стон. — Это полная катастрофа!
— Не говори глупостей, Софи, гости отлично провели время.
Но ничто не могло изменить мнения Софии и заставить ее выйти из укрытия.
Через несколько минут Бен извлек из своего кармана пачку маленьких квадратиков и наскоро написанных записок, в которых семью Мередит приглашали на вечеринки по всему свету. Подняв покрывала, он вложил их примерно туда, где по его наблюдению должна была находиться голова жены.
— Вот посмотри, — приказал он.
Последовала длинная пауза. Затем одеяла приподнялись, чтобы пропустить немного света. Наконец высунулись две маленькие ручки, сжимавшие стопочку приглашений, которые они яростно порвали на кусочки.
Бен застонал и в отчаянии потер ноющую лодыжку. Кровать слегка затряслась. Должно быть, София снова рыдает.
Взяв коробку с бумажными платками, стоящую рядом с ним, Бен засунул ее под одеяло. Они вылетели обратно, пролетели мимо него и ударились о туалетный столик. Кровать затряслась еще сильнее, и Бен услышал приглушенное хныканье.
Но когда оно стало громче, он понял, что это были не звуки рыданий, а громкое, буйное хихиканье. Когда сдерживаемый хохот достиг предела, рядом с ним высунулась рука, пощупала вокруг, уверенно схватила Бена за лацкан и увлекла под одеяло.
— Бен, — мягко прошептала София ему в ухо, покрывая мужа поцелуями и расстегивая его бабочку.
— Да, дорогая?
— Напомни мне, чтобы я больше никогда в жизни не организовывала средневековые банкеты. — Теперь она смеялась ему в шею. — И в следующий раз, когда будем устраивать вечеринку, давай просто пригласим друзей — тех людей, которые нам на самом деле нравятся, а не всех этих ужасных, лицемерных монстров.
Бен рассмеялся в ответ.
— О, Мэтти, привет, дорогой! — Александра отключила телефон и поцеловала сына. — Я так рада, что ты вернулся. Боже, ты выглядишь бледным. Боюсь, что ты пропустил всю вечеринку, но, по правде говоря, она была достаточно скучной.
— Мама, что ты сделала с нашим домом?
Мэтти был в ярости.
— Да, ужасно скучной. Паскаль несколько минут назад буквально так и сказал. Наши ожидания не оправдались. Кто бы мог подумать, что вся эта затея со знаменитостями обернется так скверно.
Александра выглядела разочарованной.
Салли зашла в комнату вслед за Мэтти и обняла мужа за талию.
— Ах, я так мило поболтала с Вероникой. — Александра начала снова наполнять чайник. — Но сначала я должна рассказать вам потрясающую новость об Эдди. Его рейс задержан, это ужасно скучно, я знаю, но оказывается, что он привезет с собой старых друзей и, не могу дождаться, свою новую любовь…
— Я спросил тебя: что ты сделала с нашим домом? — холодно повторил Мэтти.
— Не говори глупостей, дорогой, — беззаботно ответила Александра, вертя в руках крышку от чайника. — Что я могла сделать? Я все время была здесь.
— Не отпирайся, — рявкнул Мэтти. — Почему дом кишит строителями и дизайнерами?
Александра радостно засмеялась.
— Знаешь, я вспомнила, как мы с твоим отцом один раз укрепляли крышу…
— Мама!
Мэтти в отчаянии поглядел на потолок. Александра повернулась и громко вздохнула. Пошатываясь, согнувшись под весом неподвижного тела Тэш, ввалился Найл.
— Боже всемогущий! — Александра кинулась к нему и подвинула стул. — Что произошло?
Найл аккуратно усадил Тэш на стул, но она стала падать влево, прежде чем они подхватили ее и положили на обсыпанный мукой стол. Найл вытер лоб девушки тыльной стороной ладони и с беспокойством посмотрел ей в лицо.
— Она потеряла сознание, — он поднял глаза на остальных.
— Она пьяна?
Салли пощупала лоб Тэш и ее пульс. Ее сердце, кажется, билось ровно, и жара не было.
— Нет. Я не знаю.
Найл сел на стул рядом с Тэш.
— У нее кровь!
Салли наклонилась к тому месту, где тонкая ткань старых джинсов Тэш порвалась и обнажила загорелую икру, покрытую темной свернувшейся кровью.
— Я вызову «скорую»!
Александра схватилась за радиотелефон, и он сразу же упал в раковину.
— Думаю, нет необходимости, мама.
Мэгги заметил, что одежда Найла тоже была порвана и в его волосах и волосах Тэш застряло много веточек и опавших цветов.
— У тебя есть какой-нибудь антисептик, чтобы промыть рану? — он повернулся к матери, которая стояла, в ужасе приложив руки ко рту.
— Я думаю, она также поранила плечо, — пробормотал Найл, нежно гладя волосы Тэш.
— Ранена? В нее стреляли? — закричала Александра.
— Нет, я…
— Мама, достала бы ты лучше антисептик, — предложил Мэтти спокойным голосом и начал выпроваживать ее из комнаты. — Пойду посмотрю, не удастся ли нам с Паскалем привести местного доктора или отыскать кого-нибудь достаточно трезвого, чтобы отвезти Тэш в больницу.