— Мы ещё с вами будем вспоминать эти приключения. А Иван всё проспал!
Лиза вместо ответа осуждающе взглянула на дипломата.
— Нет, ну вы только посмотрите на него. Дрыхнет! Антонио элегантно пригубил бокал.
— Вот счастливчик. Впрочем, нет.
Он озорно блеснул глазами.
— А давайте мы его аккуратненько перенесём к вам в кроватку отеля и скажем, что всё ему приснилось.
— Вы всегда так забавляетесь с людьми? Глаза девушки потемнели.
— Смерть ходит рядом, Лиз. Антонио вдруг стал серьёзным.
— Один мой парень умер, не приходя в сознание. Мне ещё предстоит объяснять это его родителям. Ему было двадцать три.
Сицилиец помолчал. Складочка морщинок пробежала над переносицей.
— Чико даже не знал вас с Иваном. Он поверил мне, когда мы разговаривали по телефону. Только не думайте, что я хочу переложить тяжесть этой смерти на Ваши плечи. Нет! Это всё моё.
Лицо Антонио застыло без единого движения.
— Мне приходится распоряжаться чужими жизнями, Лиз, и поверьте, это нелегко.
Было видно, что сейчас сицилиец говорит искренне. Только в глазах еще теплилась жизнь, лицо же его превратилось в бледную маску. Он был похож на старика, давно лишенного эмоций.
— Проще было бы умереть самому, чем объяснять причину гибели младшего сына двум старикам.
Он сделал глоток вина, очевидно не ощущая его вкуса.
— Это защитная реакция — шутить со смертью, когда ничего более сделать не можешь.
В глазах Антонио стояли слёзы.
— Вот я и дурачусь, но она не забирает меня. Она крадёт моих друзей, Лиз. Эта старуха с косой выбирает самых преданных и любимых мною. А боль остаётся навсегда.
Он залпом выпил вино.
— Того парня звали Чико?
Девушка с сожалением смотрела на сицилийца.
— Того, что погиб сегодня? — Да.
Антонио всё еще держал пустой бокал.
— И Марко ранен, — он помолчал. — Ему повезло: одна пуля прошла касательно, сломав ребро, а вот вторая раздробила плечо.
Итальянец налил себе ещё вина.
— Хорошо, что Марко стреляет с обеих рук. Это он подстрелил акулу, что пошла на Вас, а потом на меня.
— Но я же не знала, что Иван остался на катере, — умоляюще произнесла Лиза. — Мне показалось, что он там, в воде.
— О, не извиняйтесь, — Антонио жестом остановил девушку. — Вы поступили, как настоящая девушка из сицилийского клана. Горячая, смелая и красивая.
Он помолчал, разглядывая что-то в бокале.
— Очень красивая. Не только внешне. Я понимаю, почему Иван выбрал Вас.
Он посмотрел девушке в глаза.
— Любой из нас отдал бы за Вас свою жизнь. До последней капли.
Сицилиец медленно поднял бокал, будто приветствуя им победителя, и медленно выпил. В этом жесте было и уважение, и преклонение перед женщиной. Перед той любовью, что движет ею наперекор смерти.
— Я даже не знаю, что мне ответить, — смущённо произнесла Лиза. — Из-за меня умерли два человека. Да и Вы чуть не погибли. Все рисковали, но я не желала этого.
— Не вините себя, Лиз, — Антонио жестом остановил её. — Они боролись со злом. А если случается, что оно проигрывает, то забирает кого-то с собой. Взамен.
— Что же теперь делать? — растерянно спросила Лиза.
— Думаю, что нам нужно сделать так. Сицилиец опять наполнил бокалы.
— Вас с Иваном мы доставим в отель на Тенерифе. Многие празднуют Новый год несколько дней. Ничего странного в отсутствии туристов не заметят. Для этого они и приезжают сюда. Пабло оставим на «Нелли», только отведём яхту подальше, чтобы никто не мог связать его смерть с вами или «Афродитой». А мы исчезнем. Антонио усмехнулся.
— И ничего не было.
— Вы хотите бросить Пабло? — вспыхнула Лиза. — Ну, нет!
— Успокойтесь, — прервал девушку дипломат. — Давайте подумаем. Мы ведь ничего изменить теперь не можем. Бандиты наказаны, и начинать расследование ни к чему. Иван освобожден.
Он вновь улыбнулся ослепительной, чарующей улыбкой.
— Вы завтра будете его обнимать и приводить в чувство. А меня ждут дела в Вашей занесенной снегом столице.
— Так Вы убежите, оставив Пабло?! — негодовала девушка.
— Лиз, хотите, чтобы я написал заявление в полицию, что я уложил всех бандитов?
Сицилиец иронично взглянул на неё.
— Это благородно, но глупо. Если начнется расследование, то смерть Виторио будет связана с вами. Он помолчал.
— А это уже серьёзно. Вас не оставят в покое. Там замешаны большие деньги. Их будут искать.
— Но так же нельзя! Лиза не уступала.
— Пабло закрыл меня своим телом. Это пуля предназначалась мне.
— Думаю, что лучше рассказать об этом его родным, чем бездушным полицейским.
Дипломат осушил бокал.
— И родителям Чико.
— Я приеду. Я обязательно приеду к ним! — горячо воскликнула девушка. — Только вот как? Я не знаю адреса. Я никогда…
— Позвольте это сделать мне, Лиз. Это мой крест.
— Нет. Пообещайте мне, что возьмете меня с собой! Её глаза блестели.
— Я должна!
— Хорошо.
Лицо сицилийца было грустным.
— Только уверяю, Вас, что это нелегко.
— И ещё я хотела попросить, Вас, Антонио, — она сложила ладошки вместе, будто приготовилась молиться. — Когда Иван придёт в себя, помогите нам добраться до родных Пабло. У него остались два племянника где-то в Кадисе. Больше я ничего не знаю. Я хочу, чтобы они знали, каким был их дед. Это очень важно.
Она помолчала.
— И для них, и для меня.
— Обещаю Вам, Лиз, что мы навестим племянников Пабло. Только не сейчас.
Дипломат уже вернул себе обычное выражение преуспевающего человека.
— Скорее всего, полиция спишет смерть Пабло на ограбление. Впрочем, тут мы им поможем. Инсценировать это не сложно.
Он усмехнулся своим мыслям.
— А вот ваше появление в доме Пабло привлечет внимание полиции. Не так много русских, попавших в круг подозрения на Тенерифе, а вы были в списке приглашенных на яхту, приедет в Кадис.
— Нет, я не буду прятаться, — вспыхнула она.
— Не прятаться, а быть осмотрительной, Лиз. Очаровательная улыбка дипломата была просто обезоруживающей.
— Предлагаю немного выждать и встретиться в Кадисе как-нибудь весной?
— Нет, это будет выглядеть, как предательство.
— Вы настаиваете?
— Да, — решительно ответила она, — я должна.
— Смело, но неразумно, — пытался отговорить девушку дипломат, но та молчала. — Хорошо, я помогу вам, только обещайте мне, что Вы не будете на похоронах Пабло. Ограничимся только одной встречей с племянниками.
— Согласна, — горячо отозвалась Лиза.
— Ох, эти русские! Антонио всплеснул руками.
— Неслучайно их можно встретить в любой стране мира!
Он лукаво улыбнулся.
— А в Вашем роду не было флибустьеров? Такое впечатление, что без этого не обошлось.
— Вы действительно поможете нам с Иваном приехать в Кадис? — вопросом на вопрос ответила девушка.
— Это не проблема, — неожиданно перешёл на серьёзный тон дипломат. — У вас до которого числа забронирован номер на Тенерифе?
— До пятого, — выпалила Лиза и подалась вперёд. — Пятого вечером самолёт в Москву.
— Сегодня третье января, — начал рассуждать Антонио. — Посмотрим, как будет чувствовать себя Иван. Если завтра вы появитесь в отеле, то всё можно обыграть. Главное, не привлекать к себе внимание.
— Вы думаете, это возможно?! — радостно воскликнула Лиза.
— А какой турист откажется от заманчивого предложения нового знакомца?
Сицилиец сделал многозначительную паузу, явно наслаждаясь восторженным вниманием своей собеседницы.
— Допустим, Вы встречали Новый год на яхте в обществе весёлой компании. И решили продолжить денёк-другой. Для этого и существуют праздники.
Он мечтательно улыбнулся.
— Эх, почему не я капитан этой яхты.
— И что дальше? — нетерпеливо перебила его Лиза, проигнорировав намёки сицилийца.
— Вы решили вылететь не сразу в Москву, а посетить сначала новых друзей в Кадисе.
Дипломат улыбнулся.
— На денёк. Там есть потрясающий собор. Белый, как кружева. Стоит почти на самом берегу, для моряков это настоящий символ. Да и город сам интересен. Побродите по его извилистым улочкам, посмотрите на старые дома, в которых несколько сотен лет жили моряки, контрабандисты и пираты. Там каждый камень пропитан духом странствий и жаждой приключений. Лиз, это Ваш город. Смотрите, не останьтесь в нем навсегда.
— Мне не до шуток, Антонио.
— Я не шучу.
Дипломат опять переключился на строгий тон разговора.
— Перелёт до Малаги займёт пару часов. В аэропорту вас будет ждать машина. До Кадиса километром триста. Если улететь из Тенерифе в обед, на вечер можно назначить встречу в Кадисе.
— А билеты, документы… — начала было выяснять Лиза, но сицилиец остановил её жестом, давая понять, что об этом не стоит беспокоиться.
— Вас сопроводят до кафе, где будет встреча, и привезут обратно в Малагу.
Он вздохнул грустно.
— Оттуда полетите в Москву.
— А если я попрошу еще об одной услуге? Лиза посмотрела прямо в глаза Антонио.
— Будем брать штурмом дом Виторио? — шутливо переспросил тот.
— Нет.
Девушка явно смущалась, но всё же решилась.
— Если из Малаги вылететь на Сицилию для встречи с родителями Чико?
Улыбка исчезла с лица дипломата. Только плеск волн за бортом нарушал тишину.
— Лиз, это…
— Я никогда не прошу мужчин об одолжении, — прервала она его возражение. — Всегда всё делаю сама, но сейчас мне не справиться. Помогите мне, пожалуйста.
— Хорошо, — немного помедлив, согласился Антонио. — Я встречу вас в аэропорту шестого.
Потом неожиданно оживился и даже погрозил ей пальцем.
— Только обещайте меня слушаться. Уговор?
— Уговор, — грустно улыбнулась Лиза.
— Вот за это мы и выпьем.
На лице сицилийца опять сияла улыбка.
— Слушайте, я замечаю за собой, что становлюсь русским. Мне постоянно хочется произносить тосты.
Он глотнул вина.
— Поначалу казалось странным, что вы, русские, всё делаете вместе: или ничего не делаете, или бежите в одну сторону, или поднимаете бокалы. Русские всегда ждут команды.