Он смущенно взглянул ей в глаза.
— И сочинять какие-нибудь дразнилки.
— Что же тебя останавливает?
— Мне кажется, что рядом с тобой должен быть степенный, обеспеченный мужчина, а не пацан.
Он помолчал.
— Вроде меня.
— Почему ты так решил?
— Потому что ты необыкновенная, — голос его дрогнул.
— Ванечка, я самая обычная девочка.
— Нет. И ты это знаешь.
— Что именно?
Их разговор прервал официант, намеренно шумно поднимавшийся по лестнице. И хотя они говорили между собой по-русски, что вряд ли было понятно кому-то ещё, присутствие постороннего нарушило доверительную атмосферу.
— Ты не погорячилась с заказом? — удивился Иван, разглядывая обилие приборов, которые официант расставлял на столе перед ними, ловко балансируя с огромным подносом.
— Меня соблазнило название. Это какое-то блюдо на двоих. Рыба и морепродукты, — извиняясь, ответила она. — Надеюсь, у нас хватит денег, чтобы расплатиться?
— Хватит. Я больше беспокоюсь за наше здоровье.
— Ты знаешь, после всех переживаний, я готова слона съесть.
— Уже заказала? — хихикнул он.
— На десерт, — тихо ответила Лиза, поглядывая с интересом за двумя другими официантами, поднимавшими по узкой лестнице в башенку блестящий металлический шар солидного объема.
— Там внутри кто-то прячется, — зловеще прошептал Иван.
Но эта шутка повисла в воздухе. Официанты по-деловому быстро установили треногу и водрузили на неё увесистый шар. Потом один из служащих загадочно улыбнулся и открыл верхнюю половинку шара. Во второй половинке над горящими углями на решетке жарились огромная рыбина, пара омаров, десятка два каких-то рыбешек поменьше и открытые раковины моллюсков. Густой аромат просто приковал внимание к удивительному блюду. Гости, блаженно закрыв глаза и вытягивая шеи, стали принюхиваться. Тут был запах золотистой поджаристой корочки, восточных пряностей, пузырящихся ракушек, какой-то незнакомой травы, запеченных омаров и зарумяненных шпажек с кусочками сочного филе. Жар углей под решеткой усиливал впечатление. Он пробуждал воспоминания древних костров, на которых готовили пищу. Это был живой скворчащий процесс, а не стерильное блюдо на чистой тарелке. Ловкие движения официантов, которые виртуозно орудовали своими сверкающими инструментами, что-то переворачивая, извлекая на большое блюдо, разделывая и раскладывая по тарелкам.
Увлеченные этим аппетитным действом, молодые люди не заметили, как в бокалах заискрилось вино. От дуновений ночного бриза угли вспыхивали, освещая все темно-красным светом. Его отблески множились в хрустальных бокалах, вздрагивали на белоснежной скатерти и, подкравшись к столовым приборам, начинали весело перемигиваться. А над всей этой феерией витал потрясающий запах дымящейся пищи, которая так манила своим обилием и экзотическим видом, что хотелось всё это обнять.
— Похоже, живыми мы отсюда не выйдем, — озадаченно протянул Иван.
— Я не сдамся.
У Лизы озорно блестели глаза.
— Вот только как это есть, не представляю. Тут столько ножей, вилок и каких-то щипцов.
— Это орудия пыток для тех, кто откажется, — шутливо отозвался он.
— Может, попросить этого парня? — неуверенно произнесла девушка.
Официант живо отозвался на её просьбу. Профессионально владея инструментами, он ловко разделался с омаром, не проронив ни капли на скатерть. Якобы поправляя посуду, незаметно показал, какими вилками следует пользоваться. Пожелав приятного аппетита и закрыв крышкой волшебный шар, официант тихо удалился. После него на краешке стола остался маленький серебряный колокольчик, чтобы вызвать помощь.
— Ну что, мы приступаем. Лиза уже держала вилку.
— Я умираю от голода.
— С Новым годом…
— Ой, я совсем забыла. Она взяла бокал.
— С Новым годом.
— Загадываем желание?
— Давай. Она остановилась.
— Вот только нет курантов.
— Тогда под звон бокалов.
Не сговариваясь, они выпили до дна и приступили к огромным омарам. Было слышно, как внизу плескались волны. Где-то в темноте звучали музыка и звонкий женский смех. Скрытые кустами и огромными листьями пальм, разноцветные фонарики лишь робко освещали контуры окружающих предметов. Темная южная ночь властвовала над миром. Где-то далеко осталась заснеженная Москва с кремлёвскими курантами и часовыми. Это была совсем иная жизнь, абсолютно непохожая на окружающую.
— Никогда не представляла себе, как это встречают Новый год без снега.
Лиза оторвалась от соблазнительного блюда.
— Оказывается, очень даже неплохо. Налей мне, пожалуйста, вина.
— За нас!
— За нас, — и бокалы радостно отозвались тоненькими голосами, поддерживая тост.
Незаметно появился официант и быстро заменил посуду. Опять открылся сверкающий шар, предлагая новые соблазнительные яства. Хотелось бесконечно участвовать в таком пиршестве, но непривычный к подобному действу организм простого смертного протестовал.
— Помнишь мультфильм про пса, которого выгнали? Иван откинулся на спинку кресла.
— Сейчас споём? — подхватила его шутку Лиза.
— Я могу только подвывать, — охал он в ответ.
— Рановато.
Их пригласили спуститься вниз, где начался небольшой концерт. Смуглый коренастый испанец виртуозно играл на гитаре. Ему аккомпанировал тучный товарищ на каком-то странном барабане. Когда они пели на два голоса, немногочисленные посетители азартно аплодировали. Нечто надрывно-цыганское, щемящее душу звучало в этих мелодиях. Они то манили пуститься в пляс, то нагоняли тоску. Скользящие по струнам пальцы просто гипнотизировали.
Потом на помост вышла миниатюрная танцовщица. Чёрное облегающее платье было лишено всяческих украшений. Всё внимание публики было сконцентрировано на её движениях. Под дробный перестук низких каблучков и кастаньет она исполняла фламенко. В какие-то моменты ритм подхватывала гитара и высокий фальцет толстяка. Он так яростно молотил в свой барабан, что пот градом катился по его толстым щекам. Подавшись вперед, он едва не пускался в пляс сам, увлечённый азартными движениями танцовщицы. А её гибкие руки плескались вокруг неподвижно гордого стана. Грубоватое лицо испанки оживало, а глаза просто разили наповал необузданным молниеносным взглядом. Подметив Лизу, она приблизилась к ней в танце и жестом пригласила присоединиться. Смущенная девушка не решалась выйти на небольшую сцену. Тогда танцовщица скинула свои туфли, приглашая танцевать босиком… Зажигательный ритм гитары взвился до небывалых высот, унося сомнения. Лиза тоже сняла туфли и, став рядом с танцовщицей, начала повторять её движения. Вскоре они стали так синхронно двигаться, что и гости, и служащие ресторана не могли оторваться от огненной пары. А гитара всё ускоряла и ускоряла темп. Наконец толстяк взвизгнул, высоко взяв последнюю ноту, и всё стихло.
Тяжело дыша, Лиза вернулась к восторженно аплодировавшему Ивану и, обмахиваясь салфеткой, села рядом. Её лицо раскраснелось, причёска чуть сбилась, но глаза горели.
— Пойдём что-нибудь выпьем, — взмолилась девушка. — Умираю, хочу пить.
— Ну, ты даёшь!
Иван подхватил её под руку.
— Даже не представлял, что ты на такое способна.
— Я и сама не подозревала.
— А ты выбирала платье с прицелом на фламенко? — лукаво спросил он.
— И не думала, — удивилась девушка. — Почему ты спрашиваешь?
— Твой разрез так соблазнительно смещался с бедра то в одну сторону, то в другую, что оторвать взгляд было невозможно.
— Это выглядело неприлично? — насторожилась Лиза.
— Напротив. Теперь я понимаю, что такое настоящее вечернее платье.
— Что же?
Её бровь чуть приподнялась, но лицо осталось невозмутимым.
— Оно будоражит воображение, подходит к самой грани, — Иван наклонился к её уху. — Это так соблазнительно. Ну, вот почти-почти…
— Интересно, а что ты там разглядывал, — пристыдила его Лиза.
— Не скажу.
Они направились к своему столику. Помогая девушке подниматься по винтовой лестнице, Иван не удержался и как бы случайно скользнул ладонью по изгибу соблазнительного бедра. Она заметила это, но не подала виду. Женские чары были сильны: в окружении других красавиц он желал только её.
Наверху, в маленькой башенке, было прохладно. Свежий ветерок заигрывал с огромным букетом цветов на столе. Их удивление развеял официант.
— Хозяин ресторана просит Вас принять этот букет. Он помог сесть Лизе за стол.
— Надеюсь, Вас это не смущает.
— Нет, — быстро ответила она, — принимаю с благодарностью. Передайте ему, что мне очень понравились цветы.
— Непременно, госпожа.
Он наполнил высокие стаканы прохладной водой.
— Еще наша танцовщица, Люсия, просит уделить ей несколько минут.
— Конечно, — оживилась Лиза, — пригласите её к столу.
Минут через десять официант принес два небольших стульчика и представил гостям танцовщицу и её пятилетнюю дочь. Они разговорились. Оказывается, Люсия танцует в национальном ансамбле, а по вечерам подрабатывает в ресторанах и клубах. Везде таскает за собой маленькую дочку, говоря, что и она так же вот выросла, сопровождая свою мать. Это судьба танцовщиц. Обменявшись комплиментами и общими фразами, Люсия призналась, что ей никогда ещё не доводилось встречать иностранку, так тонко чувствующую фламенко. Скорее всего, у неё есть испанские корни. Она попросила разрешения взглянуть на ладонь Лизы. Если это возможно, конечно. Девушка согласилась.
Откинув назад чёрные, вьющиеся, почти до пояса волосы, Люсия склонилась над протянутой ладонью. Поворачивая к свету то одну, то другую её часть, она внимательно изучала Лизину руку. Потом покачала головой, сказав, что грядут большие испытания. Молодые люди усмехнулись, ответив, что они уже были. Недавно. Выпив по бокалу вина за знакомство, они стали прощаться. Иван взял на руки маленькую девочку и пытался жестами объяснить, как катаются на санках. Та хохотала, ничего не понимая, но ей нравилось внимание привлекательного иностранца. Люсия же долго смотрела Лизе в глаза. Потом порывисто обняла, взяла дочку, и её каблучки быстро застучали по лестнице.