— Папуля! Ты чего тут сидишь?
— Воздухом дышу, — сдержанно ответил Сергей.
— Ага, мамулечка, значит, опять керосинит, — бодро прокомментировала услышанное девушка. — Ну ничего, Олька, мы в моей комнате посидим. Пошли, не боись! Не попрешься же ты через весь город в грязной юбке!
Девчонки припустили к подъезду, и Лёлька увидела, что алая короткая юбочка Оли изукрашена сбоку смачными грязными брызгами. Небось, машина из лужи окатила. Вот и пришлось бежать к подружке чиститься.
Лёлька почувствовала угрызения совести за то, что напоила Валентину. Видно было, что Сергей злится и страдает от пьянства жены. Доставая из сумочки сигареты, она подошла к сидящему мужчине и тихо спросила:
— У вас зажигалки не найдется?
Он молча дал ей прикурить. Она протянула ему пачку и предложила:
— Хотите?
Все так же молча он взял сигарету. Некоторое время они курили, не произнося ни слова. Потом Лелька с раскаянием пробормотала:
— Вы уж меня простите, что так вышло. Я думала — выпьем по рюмочке, и она остановиться. Я же не знала…
— Да вы-то тут при чем? — досадливо пробормотал он. — Не вы, так кто другой. Не все ли равно? Свинья грязь всегда отыщет, даже в королевском дворце. И ведь, вроде бы все понимает, когда трезвая. Клянется, что больше в рот не возьмет. Но стоит бутылку увидеть, всё пошло-поехало опять. Сама себя гробит! Вы ведь с киностудии? Валя мне сказала, пришли роль предлагать.
— Ну, вроде того, — пришлось кивнуть Лёльке, уже изрядно уставшей от собственной лжи.
— Вот-вот. А теперь наверняка не возьмете её. Кому нужна актриса, которая в любой момент может напиться, как извозчик? Её и в театре уже с трудом терпят. А когда меня не будет?.. Как Юленька с ней останется?
— Да вы что? — фальшиво возмутилась Лёлька, припомнив слова Валентины о том, что её муж воображает себя смертельно больным. — Вы молодой, крепкий мужчина. Да вы не только дочку вырастите, но и её детей, своих внуков. Что за настроения похоронные?!
— Да не настроения это, а диагноз, — устало махнул рукой Сергей. — Вот и Валентина не верит, считает блажью. А над моим завещанием целый вечер хохотала.
— А Юля у вас — просто красавица, — решила сменить жутковатую тему Лёлька. — Вся в маму. Ей бы тоже в артистки.
— Ну уж нет! — вскинулся Сергей. — Никогда! Хватит в нашей семье актрис! А если вы её в кино заманивать начнете, ей богу, взашей прогоню. Вас, не её. Уж извините за резкость, но не хочу я для дочери такой жизни, как Валина. Сверху все красиво блестит, а с изнанки…
Лёлька пришлось успокаивать мужика и клясться, что ничего такого в отношении Юли она не замышляла, но он продолжал нервничать. Даже в сгустившейся темноте было заметно, что он побледнел ещё больше, и внезапно Лёльке пришло в голову, что его слова насчет смертельной болезни не простая мнительность, здоровые люди так не выглядят. Нужно бы позвонить маме и постараться выяснить про его заболевание.
Лёлька вздохнула. Тяжко будет уговорить мамулю пойти на разглашение врачебной тайны, даже если этой тайны нет, и Сергей, на самом деле, здоров, а его болезненный вид вызван только самовнушением. А уж если болен… Лелькина мама работала в регистратуре городской больницы и отличалась редкой ответственностью и скрупулезностью. Но она очень любит Агнию…
Тут Лёлька поднялась и стала прощаться. Сергей решил, что был слишком резок с ней, и принялся извиняться, но она улыбнулась и со словами:
— Нет-нет, всё хорошо. Честное слово. Просто меня ждут. Так что, до свидания, — направилась к машине.
Ей было не по себе. Греческое вино и армянский коньяк в совокупности дали премерзкий результат — головную боль. Боль пульсировала в виске и требовала таблетки цитрамона. А то и двух.
ГЛАВА 6
Квартира встретила её тишиной и темнотой. На кухонном столе лежала записка: "Я поехала в "Ущербную луну". Когда вернусь, не знаю. Постели мне на диване и ложись себе спать. Звонил твой Олег. Просил перезвонить. Целую. Марго".
"Вот авантюристка!" — возмутилась Лёлька. Наверняка выпытала местонахождение клуба у Олега. Черт дернул его позвонить некстати! Но как она туда доберется, а главное, каким транспортом вернется? Ведь сейчас все так изменилось, начиная от названий улиц и заканчивая маршрутами общественного транспорта. А главное, кругом сплошной криминал! Придется ехать за ней. Но сначала позвоним маме.
Папа был дома и отозвался на звонок страдальческим голосом. Он порезал палец, а мама, как всегда, на работе — у неё дежурство. Так что он истекает кровью, а всем на это наплевать.
Лёлька бессердечно хмыкнула и посоветовала папе взять в аптечке йод с бинтом и забинтовать порез. А если не получится, обратиться к соседке Марье Ивановне, она ветеринар, так что папин палец профессионально обработать сможет. Под аккомпанемент отцовских стонов и жалоб в трубке, она рылась в записной книжке, отыскивая мамин рабочий телефон.
Мама, конечно же, была на месте и страшно удивилась Лёлькиному звонку, потому что в их семье не принято было болтовней на личные темы отрывать её от ответственной работы. Так что в больницу ей звонили в исключительных случаях — при угрозе жизни кого-либо из домашних или стихийных бедствиях, вызванных патологическим неумением отца обращаться с бытовой техникой. Поэтому вначале Лёлька вкратце сообщила о трагедии, приключившейся с Агнией, и только потом перешла к интересующему её вопросу. Услышав, что информация может помочь Агнии, мама вздохнула. В телефонной трубке было хорошо слышно, как она быстро защелкала клавишами больничного компьютера.
Через пару минут она опять вздохнула и тихо пробормотала:
— Соболь Сергей Сергеевич, проходил обследование в марте этого года в гематологическом отделении. Диагноз — лейкоз. Проходит стационарное лечение. Явных улучшений нет.
— А прогноз? Он что, умрет? — испугалась Лёлька, услышав страшный диагноз.
— Откуда мне знать? — рассердилась мама. — Если пройдет курс интенсивной терапии в условиях хорошего стационара, вполне может вылечиться или прожить еще много лет. Но он отказался от стационара! Это, знаешь ли, просто самоубийство!
— Ма, а кто у него врач? — устало перебила её любящая дочь.
— Фаина Эрнестовна Розенфельд, прекрасный специалист. Как же она допустила?.. — но Лёлька уже положила трубку.
Телефон немедленно зазвонил. Конечно же, это был Олег. В первую очередь он осведомился, что за Марго поселилась у Лёльки. И почему эту Марго так интересует адрес клуба "Ущербная луна". По встревоженному голосу любимого Лёлька поняла, что Олег считает этот интерес подозрительным и нездоровым, и боится за Лёльку. Пришлось уверять его в полной нормальности Марго и объяснять, что та поехала в "Луну" только для того, чтобы помочь Агнии. Объяснения Олега не успокоили, он рвался немедленно прискакать на костылях, чтобы обеспечить Лёлькину безопасность.
Лёлька разозлилась и заявила, что выкинет его вместе с костылями обратно к мамочке. Потому что, во-первых, с Марго они не виделись больше шести лет и хотели бы немножко пообщаться без участия Олега, а во-вторых, она уже говорила, что целыми днями носится по городу и не желает, чтобы он ковылял следом с загипсованной ногой. Понятно?!
Олег оскорбился до глубины души и хлопнул трубкой по аппарату. Не успела Лёлька произвести аналогичное действие, как телефон зазвонил опять.
— Это опять ты!? — рявкнула Лёлька в трубку.
— О, господи! — испуганно изумилась на том конце провода мама. — Ты теперь всем так отвечаешь по телефону? Разве можно?
— Что ты, мамочка, — принялась оправдываться Лёлька. — Просто Олег сейчас лежит у Софьи Павловны со сломанной ногой, и доводит меня до белого каления своими звонками.
— Это тем более тебя не оправдывает! — возмутилась мама. — Бедный мальчик страдает и скучает…
— Мама, у бедного мальчик рост метр девяносто, вес почти сто килограммов, и ему, слава богу, уже тридцать четыре года! Мог бы вести себя помужественнее… А ты зачем звонишь-то? — спохватилась Лёлька.
— Вот-вот, раз уж я и так нарушила все инструкции и правила, то хочу сообщить тебе ещё кое-что интересное об этом Соболе. Наверняка это к делу не относится, но встречается не так уж часто…
— Ма, прошу, не тяни!
— Так вот, в сентябре прошлого года этот самый Соболь делал сравнительный анализ ДНК, — прошептала мама. — А в ноябре — ещё один.
— Ни фига себе! — присвистнула Лёлька.
— Елена, что за выражения ты себе позволяешь?! — рассердилась мама. — Скоро начнешь через каждое слово вставлять "блин", словно уличная шпана.
— Не стану, мамуля, прости. Так ты говоришь, что он дважды проверял свое родство с кем-то? А с кем?
— Этого я не знаю. Результаты анализов у нас не фиксируются, только даты проведения. И, знаешь, похоже, болезнь у него заподозрили как раз на основании последнего анализа, видимо кровь сильно изменилась. А ещё могу сказать, что этот анализ платный, каждый стоит почти двести долларов.
Лёлька тупо пялилась на телефон и пыталась что-то сообразить. Откуда у небогатого истопника такие деньги? И зачем вообще он делал эти анализы? Допустим, один для того, чтобы проверить, является ли Юля на самом деле его дочкой? А второй? Может быть, у Сергея есть ещё ребенок, на стороне?
— Мама, — заныла Лёлька, — Помоги мне узнать про эти анализы. Ну, с чьей ДНК сравнивали его ДНК. И результаты, конечно. А я тебе за это на даче все грядки вскопаю.
— Что я, Штирлиц в тылу фашистов? — завозмущалась было мама, но потом спросила: — Правда, все вскопаешь?
— Обязательно, — мужественно подтвердила Лёлька, прикидывая, что без могучего, как бульдозер, Олега ей придется воевать с грядками дня три, не меньше.
— Ну ладно, я попробую. Но лабораторный корпус закрыт, так что только после праздника.
— Хорошо, — вздохнула Лёлька. — Пока.
Задумчиво жуя бутерброд с сырокопченой колбасой и запивая его соком, Лёлька размышляла, как бы ей выяснить адрес этого проклятого клуба без помощи Олега. Почему-то она была уверена, что звонок на эту тему взбесит любимого ещё больше.