Её размышления прервало появление водителя, который безропотно подхватил податливую тушку Черного Билла под мышки и поволок её из квартиры. Сатанист довольно активно шевелил ногами, но голова его при этом с закрытыми глазами моталась из стороны в сторону.
— Убрали! Ну, вот и ладненько! — облегченно воскликнула Марго. — А ты чего такая?
— Какая такая? — механически отозвалась Лёлька. — Думаю я. Послушай. — И она изложила ход своих мыслей по поводу ночного возвращения Агнии и Воти.
Марго тоже задумалась. Потом взяла старую газету, выгребла на неё остатки мокрых благовоний и отнесла в мусорное ведро. Вернувшись, она спросила:
— А может они того… сексом занимались в этом самом салоне? Ну, примочка у них была такая?
— Черт их знает, — вздохнула Лёлька. — Ясно одно — нужно спросить это у самой Агнии.
С этими словами она набрала номер адвоката Фомина. Несмотря на то, что был уже почти час ночи, адвокат взял трубку мгновенно. Ишь, как вышколил его хозяин!
Выслушав просьбу Лёльки устроить ей назавтра свидание с Агнией, адвокат пессимистически вздохнул и пообещал попробовать, но успех он не гарантировал, ведь Лёлька всё-таки не родственница задержанной. Ну хорошо, он перезвонит ей утром и сообщит результат своих усилий.
ГЛАВА 7
Утро началось с песни. Марго громко пела в ванной. Лёльке спросонок показалось, что она вернулась в студенческие годы. Тогда она тоже просыпалась под бодрые Маргошины рулады. Репертуар у неё был необъятен, начиная с арий из классических итальянских опер на языке оригинала и заканчивая пролетарскими гимнами типа "Интернационала" и "Варшавянки". В промежутке были русские народные песни, эстрадные хиты и тюремно-блатной фольклор. Причем, повторы случались крайне редко.
Сейчас подруга заунывно выводила: "Ходють ко-они над рекою, ищуть ко-они водопою…" Как здорово, что Марго вернулась, и у неё всё хорошо в жизни сложилось.
Тут Лёлька глянула на часы и пулей вылетела из-под одеяла — было уже почти одиннадцать часов! Странно, что телефон до сих пор молчит.
Марго появилась в махровом халате и с полотенцем на мокрой голове, когда Лёлька уже сварила кофе и поджарила хлеб. Намазав тосты плавленым сыром, она пододвинула тарелку Марго и налила кофе в её любимую чашку с изображением пастуха и пастушки на фоне слащавого деревенского пейзажа. Подруга умилилась и быстренько слопала четыре тоста.
После завтрака Лёлька уселась около телефона и занялась макияжем. Но аппарат молчал и после того, как она "нарисовала лицо", сделала прическу (если прической можно назвать попытку укрощения своенравных кудрей с помощью пенки, геля и густой щётки), а также покрасила ногти на руках Маргошиным греческим лаком цвета сливок, взбитых с химическими чернилами. Размышляя, не покрасить ли заодно и ногти на ногах, она с досадой показала кулак телефону, и он тут же зазвонил.
Фомин извиняющимся тоном сообщил, что свидания для Лёльки ему добиться не удалось, но он не теряет надежды завтра освободить Агнию под залог. Сегодня он с ней увидится и готов передать ей любое Лёлькино сообщение.
— Хорошо, — вздохнула Лёлька. — Тогда узнайте у неё, почему они с Вотей после ночного клуба вернулись в эту её квартиру. Только лучше запишите мой вопрос дословно. Она поймёт.
— Странный какой-то вопрос, — удивленно пробормотал адвокат. — По-моему, всё и так понятно. Они повеселились, выпили и поехали к даме продолжить отдых…
"Значит, Агния и адвокату ничего про вторую квартиру, сообщающуюся через шкаф с первой, не сказала, — подумала Лёлька. — Интересно, почему она это держит в таком секрете?"
— Но вы все-таки задайте этот вопрос и, если можно, дословно запишите её ответ. И ещё — узнайте, чем кормить Сигизмунда.
— Это ещё кто такой? — изумился Фомин.
— Это питон. Он третий день сидит голодный, потому что я не знаю, что он ест. Может быть, вы знаете?
— Понятия не имею. Собачьи консервы давать не пробовали?
— Не пробовала, вдруг ему нельзя консервы. Что если у него начнется от них расстройство желудка или колики?
Видимо адвокат живо представил себе расстройство желудка у питона и клятвенно пообещал разузнать у Агнии меню Сигизмунда и тут же перезвонить Лёльке.
"Ну вот, — разочарованно думала Лёлька. — Не такой уж этот адвокат всесильный. Мог бы расстараться насчёт свидания. А теперь придётся сидеть дома и ждать его звонка. И это может протянуться до вечера".
Тут она сообразила, что в квартире пахнет чем-то страшно вкусным, и отправилась на кухню. Марго что-то самозабвенно тушила на плите, то посыпая блюдо приправами, то подливая масло.
— Это мясо по-гречески, — сообщила она сунувшей в сотейник нос Лёльке. — Знаешь, сто лет у плиты не стояла!
— А дома ты разве не готовишь? — удивилась Лёлька.
— Ты что? У нас кухарка просто зверь — на кухню нужно входить чуть ли не с марлевой повязкой на морде. А уж о том, чтобы самой что-то приготовить и речи быть не может, — пожаловалась подруга. — Готовит, правда, потрясающе. Даже борщ я её научила варить — просто продиктовала рецепт. Федя очень доволен. Говорит, что ничего вкуснее не ел.
— Слушай, Марго, я что-то вчера не поняла насчёт любимой жены мумии вождя, — вдруг вспомнила Лёлька. — Ну, ты вчера этому Биллу что-то такое говорила.
Марго тут же смолкла, выключила плиту, села к столу и закурила. Потом пожала плечами и хихикнула. Лёлька настороженно следила за ней.
— Да ничего особенного, — наконец пробормотала смущенная подруга. — Ты же мне сама говорила, что в "Ущербной луне" нужна идиотская игра в извращения.
Оказывается, вчера, приехав в чумовое заведение, Маргарита для начала принялась осторожненько общаться с публикой, пытаясь наладить контакты. Группки с физическими недостатками она сразу отмела и нацелилась на тех, кто взахлеб что-то излагал с диковато горящими глазами. И тут же нарвалась на парочку субъектов, зацикленных на инопланетянах. Ей с ходу предложили принять участие в контакте с внеземными цивилизациями. Контакт должен был состояться через час где-то в районе гаражного массива на самой окраине города. Ехать туда Марго совершенно не хотелось, и она моментально сменила ориентацию. Нет, не в том смысле, что подумала Лёлька. Просто она переквалифицировалась. А так как времени на раздумья у неё было в обрез, то пришлось представиться экзальтированной дамой, влюбленной в мумию вождя пролетариата.
Кучка вялых некрофилов, коротающих вечерок в мерзких беседах, немедленно обратила внимание на родственную душу. Бедной Маргарите пришлось путано импровизировать на тему своей патологической страсти к усопшему революционному деятелю. Некрофилы заинтересованно внимали и пили пиво. На несуразицы и противоречия, сплошь и рядом присутствовавшие в Маргаритиных фантазиях, они не обращали внимания, поскольку движения мыслей настоящего извращенца не подвержены формальной логике. А так как в "Луне" собирались в основном извращенцы-теоретики, далекие от практики, то бред, который несла Марго, прошел на "ура". После того, как разговор оживился, к их теплой компании постепенно присоединились пара-тройка посторонних типов. В ходе общения Марго выяснила, что один из них принадлежит к ордену Вельзевула. Вот она и притащила его, чтобы в спокойной обстановке расспросить про местных сатанистов.
Маргарита перевела дух. Лёлька пялилась на неё, не зная возмущаться ли идиотским поведением подруги или похвалить её за находчивость.
Её размышления прервал требовательный звонок в дверь. Пришлось идти открывать.
На пороге стоял следователь Арсений Петрович. Так, начинается… Опять будет выспрашивать и пытаться собрать компромат на Агнию. А выглядит, тем не менее, замечательно, весь из себя красавец с седыми висками.
Красавец явно неуютно почувствовал себя под взглядами двух пар женских глаз и заискивающе спросил:
— Можно войти?
Лёлька молча посторонилась, а Марго и так ему дорогу не загораживала. Следователь прошел в комнату и тут уж растерялся совершенно. Потрясающая способность бывшего адмиральского жилища сражать мужчин наповал сработала на сто процентов. Арсений Петрович озирался с таким выражением, словно прошел сквозь время и пространство и оказался в пещере Али-бабы. Лёлька злорадно подмигнула Марго, та удовлетворенно кивнула в ответ — она прожила тут полтора года и понимала, что творится с неизвестным ей красавцем.
— Арсений Петрович, следователь прокуратуры, — представила его Маргарите Лёлька.
— Арцев, — церемонно поклонился гость, сохраняя на лице странное выражение.
— Маргарита Никифоровна Каранопулос, — ответствовала Марго, улыбаясь, но глаза её встревоженно полыхнули. Она, наконец, сообразила, кто их посетил.
— Я собственно, Елена Викторовна, зашел к вам, чтобы кое-что уточнить, — пробормотал Арсений Петрович уже не зная, что ему в первую очередь рассматривать, то ли оригинальное жилище Лёльки, то ли потрясающую даму с экзотической фамилией Каранопулос.
Лёлька вздохнула и предложила следователю сесть в кресло. Перед тем, как задать первый вопрос, Арцев нервно оглянулся на Марго, устроившуюся на подоконнике почти у него за спиной.
— Маргарита — наша с Агнией общая подруга. Она в курсе событий, — поспешила заверить его Лёлька и попросила: — Если можно, давайте общаться при ней, а то потом всё равно придётся нашу беседу ей пересказывать.
Следователю ничего не оставалось, как согласиться. С этими дамами всегда так: говоришь с одной, а спустя полчаса об этом узнают все её приятельницы, а ещё через час — полгорода.
— Скажите, Елена Викторовна, у Агнии Львовны Сташевской были враги? — покорно вздохнув, спросил Арсений Петрович.
— Враги? У Агнии? — изумилась Лёлька. — Откуда?
— Ну, я не знаю, откуда. У других же они бывают, берутся откуда-то. Пусть не враги, а просто недоброжелатели. Уж они-то у всех есть.
Лёлька задумалась. Агния всю жизнь была на редкость неконфликтным человеком. Даже с обоими бывшими мужьями она умудрилась сохранить нормальные отношения при разводах. Причем, оба уехали из города и в других местах неплохо устроились — Игорь женился на эстрадной певичке, а Вася работает в нефтяном бизнесе и отлично зарабатывает. Врагами или недоброжелателями их никак считать нельзя. Мужиков Анька ни у кого не отбивала, разве что Вотю у Валентины Соболь. Но про Валентину Лёлька решила не упоминать, потому что если бы та и мечтала отомстить, то уж никак не путем убийства Воти, кото