бразом не удастся. Всё равно нарежется, так уж мужики устроены — стремятся любые жизненные невзгоды поскорее заспиртовать. Да ещё друзей-приятелей созывают, чтобы страдать веселее было.
Пришлось звонить родителям и просить маму немедленно приехать и разобраться с сыночком. Это была единственная возможность предупредить назревающую тотальную пьянку. Мама, услышав про уход Ванды, переполошилась и пообещала не экономить на такси. Перепоручив Игоря заботливым материнским рукам и её же железному характеру, Лёлька с чистой совестью удалилась. Маетная семейная жизнь братца давно наводила её на мысль, что без Ванды ему было бы гораздо лучше. Вот только мальчишек жалко…
ГЛАВА 8
Водитель опять дожидался её с трубкой. Маргарита доложила, что Лукаш успешно выгулян, цветы политы и она готова к дальнейшим подвигам. Понимая, на что намекает подруга, Лёлька сообщила ей свой план. Маргарита засомневалась. Потом согласилась. Потом снова засомневалась. Короче говоря, всю дорогу до дома Лёлька уговаривала её и, уже поднимаясь по лестнице, окончательно уговорила. За это она пообещала съесть мясо по-гречески и взять Маргариту к сатанистам, если соберется к ним наведаться. Потом пришлось возвращаться и отдавать водителю мобильник. Интересно, за эти разговоры тоже Федор платит?
— Ну и как мне себя с ним вести? — смирившись с участью, спросила Маргарита, как только Лёлька положила вилку на опустевшую тарелку. — Прикинуться влюбленной идиоткой?
— Ни в коем случае! Сообщи, что сплачиваешь ряды партии….мммм… Валерии Новодворской. Она как раз подходит, — проинструктировала Лёлька. — Скажи, что раньше читала его стихи, и они запали в твою мятежную душу. При этом смотри на него сухими горячими глазами.
— О-ёй! — растерялась Маргарита. — Сухими и горячими? А если выйдет влажными и холодными?
— Тогда сорвешь задание! Ты должна выглядеть настоящим борцом с метастазами тоталитарного прошлого, иначе Соболь на тебя не клюнет, — отрезала Лёлька.
— Хорошо, — покорно согласилась Маргарита и попросила: — Можно я всё это запишу и заранее выучу? И ещё — кто такая Валерия Новодворская?
Лёлька тяжко вздохнула и прочитала отставшей от российской жизни подруге получасовую лекцию о различных партиях, объединениях, фракциях в Госдуме и политических лидерах. Учитывая, что знания в этой области у неё были отрывочными и лишенными какой-либо системы, лекция получилась весьма своеобразная, и к концу её Маргарита выглядела ещё более озадаченной, чем в начале.
— Ну вот, видишь, все просто, — неуверенно завершила обзор Лёлька. — Можешь обзывать, кого хочешь, без разбора, коммунистами и фашистами, только не демократами. Новодворская — за демократию.
— А демократы — разве ругательство? — удивилась Маргарита.
— Ещё какое ругательство. У нас, сама знаешь, даже самое распрекрасное слово может стать ругательством.
— Странно как-то. Вроде все борются за эти самые "демократические преобразования"…
— Вот-вот, только преобразования эти у нас немедленно трансформируются в разнообразные гадости и воровство. Но ты этой темы не касайся. Особых знаний и последовательности от тебя не требуется. Просто смотри на него так, чтобы ему захотелось тебе душу открыть.
Нервно допив компот, Марго смыла с себя косметику, облачилась в Лёлькины дачное платье из индийской марлевки и трехлетней давности жакетик и вызвала такси, чтобы не светиться с лимузином.
Перед самым её уходом позвонил взволнованный Фомин и первым делом сообщил, что был у Агнии, и она сказала, что Сигизмунда нужно кормить всего раз в месяц, пятнадцатого числа отвезти по адресу: Пароходный переулок, дом 8. Там живет Витя, он накормит Сигизмунда на следующие тридцать дней.
— А чем накормит? — подозрительно спросила Лёлька.
— Агния Львовна не знает, и знать не хочет. Думаю, змея глотает что-нибудь живое, я тут кое-какую литературу посмотрел. Очень меня этот вопрос, насчет питона, взволновал, — поделился адвокат.
— Ладно, хоть эта проблема с плеч долой. До пятнадцатого ещё масса времени. А мой первый вопрос? — спохватилась Лёлька, жестом показывая застывшей в дверях Марго, что она может отправляться на задание.
— Слушайте, я, как вы и просили, записал: "В тот вечер куда-то задевались ключи от второй квартиры, и мы вернулись в эту, чтобы пройти через шкаф". Вы что-нибудь поняли? — возмущенно забубнил Фомин. — Я — нет.
В голове Лёльки мгновенно возник большой знак вопроса. Проигнорировав попытки адвоката вызнать у неё что-либо про загадочный шкаф, она быстренько попрощалась с ним и выскочила из квартиры вслед за Маргаритой.
Та уже отъезжала от дома в древней "Волге" с шашечками на помятой дверце. Шофер лимузина с недоумением и даже ревностью проводил взглядом вначале такси, а затем Лёлькину утомленную жизнью "шестёрку" и, пожав плечами, продолжил чтение дежурного детектива. Если эти странные бабы роскошному авто с кондиционером и баром предпочитают дребезжащие рыдваны, это их проблемы. Его проблема была в том, что он никак не мог догадаться, кто же убил французского антиквара, и мучился желанием заглянуть-таки на последнюю страницу романа.
Лёлька долго звонила в Баськину квартиру, прежде чем ей открыл дверь заспанный Баськин супруг с заспанным же Миляем под мышкой.
— Где Баська? — вместо приветствия выпалила Лёлька.
— Кота моет, — зевнул Васька и, заметив изумленный Лёлькин взгляд, устремленный на совершенно сухого Миляя, пояснил: — Не этого. Того, — он ткнул пальцем в дверь квартиры Агнии.
— Ты в курсе, что твоя жена — маньячка? — пробормотала Лёлька, раз за разом нажимая на звонок в соседнюю квартиру — замок опять был заперт изнутри.
Васька только вздохнул и удалился. Кот неподвижно свисал у него через локоть, словно банное полотенце.
На десятом звонке дверь, наконец, открылась. На пороге стояла Лулу. На этот раз на ней был блестящий серебряный комбинезон, откровенно демонстрирующий большую часть тощей груди, покрытой бледными веснушками. Волосы имели уже розоватый оттенок, местами переходящий в оранжевый.
Перебирая босыми ногами, девушка уставилась на Лёльку, потом узнала её и посторонилась, пропуская. Войдя, Лёлька услышала тоскливый утробный вой, доносящийся из ванной. Лулу пожала плечами и сообщила:
— Кажется, опять кота моют. Достала нас эта дама своими помывками. Перед этим Гийома заставила ванну принять. После кота — моя очередь. Мишель моется по вечерам после спектакля. Мы теперь все чистые, как стерильные пробирки.
Лёлька промолчала. Итак, в квартире, кроме Лёвы, теперь поселились и Лулу с Мишелем. Но обстановка спокойная, похоже, Баська её вполне контролирует, избрав в качестве психотропного оружия гигиенические процедуры. А замок этот нужно все-таки сменить, поставить такой, чтобы никаких собачек не было…
Заглянув в сверкающую чистотой кухню, она обнаружила мирно спящего на шкафчике питона и огромную кастрюлю рисовой каши с изюмом и курагой, которой, очевидно, Баська кормила поднадзорных. Лулу исчезла в Лёвиной комнате. Вой в ванной продолжался, и Лёлька не решилась туда соваться, а заглянула в туалет. Рисунки не изменились, хотя было заметно, что их безуспешно пытались чем-то отмыть.
После этого Лёлька тихонько пролезла через шкаф во вторую квартиру. Там царила гробовая тишина и воздух был каким-то затхлым, словно тут не жили, по крайней мере, уже месяц. Входная дверь была заперта на два сложных замка. Захлопнуть дверь снаружи, да и изнутри, было невозможно — конструкции запоров этого не допускали. Значит, Агния и Вотя в последний перед убийством вечер уходили не через эту дверь.
Усевшись в глубокое мягкое кресло, Лёлька принялась старательно размышлять. Итак, сладкая парочка собирается в ночной клуб. Агния наверняка наряжается и красит морду у себя в спальне. Вотя, скорее всего, ждет её у телевизора в гостиной, не станет же подруга демонстрировать мужику священные тайны макияжа. Одевшись, Агния обнаруживает пропажу ключей. Времени на тщательные поиски не остается, и она решает их отложить и выйти через другую квартиру. Заодно проверяет самочувствие дефективного братца.
Почувствовав страшный зуд в руках, Лёлька залезла в секретер и достала оттуда лист бумаги и ручку. Через минуту бумага украсилась двумя вопросами: "Куда исчезли ключи от второй квартиры?" и "Кто знал о том, что Агния и Вотя вернутся из "Мартиники" в первую квартиру?"
Полюбовавшись написанным, Лёлька оставила лист на столе и приступила к обыску. Через два часа она была уверена, что в этой квартире ключей нет. Разве что их спустили в унитаз.
Утомленная поисками, Лёлька решила сделать перерыв, расположилась на кухне, сварила себе чашечку кофе и закурила. Агния была прекрасной хозяйкой, все вещи у неё лежали на местах, в шкафах царил порядок, нигде не валялись, как у безалаберной Лёльки, неожиданные предметы. Вот и на кухне все тарелки в сушке были выстроены по размеру, а в банке с надписью "сахар" был именно сахар, а не гречка или мука. На красивой деревянной стоечке по ранжиру развешены половник, шумовка, лопаточка и три ножа. Один верхний штыречек на стойке остался свободным. Чего-то не хватает… Блин!
Расплескав кофе, Лёлька подскочила к стойке и тщательно осмотрела ножи. Так и есть! Их ручки украшали точно такие же латунные колечки, как и у того ножа, которым убили Вотю. Ошеломлённая, она уставилась на ножи. Потом выдвинула ящик кухонного стола и попыталась сунуть их туда. Ни один, даже самый короткий нож в узкий ящик нормально не входил — только по диагонали. Если их так положить — трудно доставать вилки и ложки. Поэтому их и повесили на стойку.
Лёлька ощутила себя, как минимум, комиссаром Мегре. Вернувшись в комнату, она украсила список вопросов третьим пунктом: "Где лежал нож???" и, держа его в руках, помчалась обратно в первую квартиру. Когда она неожиданно вывалилась из шкафа, от неё испуганно шарахнулась Баська, тащившая уже высушенного Воланда. Кот выглядел мрачным, несмотря на кокетливый бантик на шее и две яркие ленточки с бубенчиками, украшавшие его передние лапы.