была ещё идея насчет убийц-сатанистов, но её явно навязывали, и причислять её к своим достижениям не стоило. А что ещё стоило?
— Эй, — потрясла её за плечо Маргарита, — ты чего сидишь с такой физиономией и на вопросы не реагируешь?
— Что? — очнулась Лёлька. — Извини, задумалась.
— Я спрашиваю, что на обед сегодня готовить? Может, пельменей настряпать? Или жаркое сделать?
— Да готовь что хочешь, можно вообще готовые котлеты из морозилки поджарить, — отмахнулась Лёлька.
— Э, нет! Хочу хоть на родине душу у плиты отвести. Сейчас сбегаю на рынок, куплю парного мяса и буду стряпать. Олежку накормлю качественным обедом, пивка ему принесу, а то у него, небось, голова после вчерашнего бо-бо.
— Ну-ну, заботливая ты наша! — расхохоталась Лёлька. — А Гарик-то куда подевался?
— На работу ускакал, пока ты мыслями где-то парила. У них планерка с утра, или летучка… Короче, надо ему у начальства быть в лучшем виде. А у нас какие планы на сегодня?
— Планов — громадьё. Во-первых, надо узнать, удалось ли добиться освобождения Агнии. Во-вторых, сегодня похороны Воти, и придется нам с тобой поехать туда. В-третьих, надо бы все-таки поговорить с нашим красавцем следователем, — начала Лелька загибать пальцы. А в-четвёртых, хотелось бы хоть немножко поработать, потому как сроки по иллюстрациям к двум книжкам поджимают, и скоро в издательстве точно начнется истерика.
Тут Лёлька хлопнула себя по лбу и сорвалась с места. Марго проводила её задумчивым взглядом и принялась мыть посуду, прислушиваясь к грохоту и проклятьям, которыми сопровождалось перемещение подруги по квартире. Лёлька и в обычном-то состоянии всё время за что-то цеплялась, а уж в последние дни назвать её состояние нормальным никто бы не решился. Минут через пять, разбудив Олега и переполошив попугая, она, наконец, утихомирилась около телефона и принялась куда-то названивать.
Маргарита тихонько собралась и отправилась на рынок за продуктами. Ходила она больше часа, кроме рынка забрела в супермаркет, убедилась, что по ассортименту он ничуть не уступает греческим, съела эскимо и, волоча за собой битком набитую сумку на колесиках, направилась обратно. Лифт, наконец-то, починили, и она без проблем поднялась на седьмой этаж.
К этому времени Лёлька успела куда-то исчезнуть из дома. Взлохмаченный Олег заковылял ей навстречу, попытался отобрать сумку и оттащить на кухню, но Маргарита прогнала его обратно на диван и принялась хозяйничать. Отбила свиную вырезку, и принялась вертеть рулетики с начинкой из сыра и лука. К рулетикам полагались томленая в сливках картошечка и овощной салат.
Наконец все было почищено, изрезано и отправилось по своим местам — салат в холодильник, рулетики и картошка — в духовку. Маргарита устроилась с чашкой кофе у стола и задумалась. Лёлька взялась явно не за своё дело, но понять её можно: она была уверена в невиновности подруги и хотела ей помочь. Маргарита тоже считала, что Агния не могла никого убить. Просто, есть люди, не способные на такие вещи, и точка. Обсуждению не подлежит. Но как это доказать следствию? Вот Лёлька и мечется в поисках фактов.
Раздумья были прерваны какофонией звуков, раздававшихся из гостиной. Ор был настолько ужасен, что Маргарита отправилась выяснять, что же там творится. Картина была вполне мирная, но крайне шумная. Олег с невозмутимой физиономией возлежал в позе падишаха на горе подушек перед телевизором, на экране которого с воплями носилась банда китайских головорезов. За происходящим внимательно наблюдал из клетки попугай, сопровождая увиденное душераздирающими комментариями. Самыми приличными словами в комментариях были: "придурки", "кретины" и "паразиты".
— Не приемлет птичка насилия, — флегматично заметил Олег. — До этого КВН смотрел, и всё было нормально.
— Ну так переключи на другую программу, все равно ничего не слышно.
— А что тут слушать? — изумился Олег. — Тут главное — видеть!
Маргарита с сомнением покосилась на очередного экранного китайца, с рычанием бьющего кого-то по голове нунчаками, и ретировалась обратно на кухню. Ещё полчаса прошли в относительном спокойствии, но потом вернулась взмыленная Лёлька и прямо с порога потребовала:
— Немедленно собирайся! Черное надевай! На похороны едем.
— А куда такая спешка? До похорон ещё два часа.
— Агнию освободили, нужно заехать за ней. Я ей из машины звонила, она уже дома.
— А куда ты ездила? — Вопрос Марго задавала уже из спальни, вытряхивая на кровать содержимое одного из чемоданов и роясь в куче вещей.
— В больницу я ездила, — с этими словами Лёлька выхватила из кучи черный шелковый комбинезон и сунула его подруге. — Вот это пойдет!
— С ума сошла? Там сзади декольте почти до попы! И что узнала в больнице?
— Ничего, вот этим пиджачком прикроешь, и все будет выглядеть очень даже прилично. Давай быстрее, в машине всё скажу!
Подгоняемая Лёлькой, Маргарита облачилась в траурную амуницию. Сама Лёлька с утра надела универсальный наряд из темно-синей юбки и черного кардигана и по дороге приобрела в магазине три черных газовых шарфика.
В ажиотаже Маргарита едва не вылетела из квартиры в тапочках, но была вовремя остановлена подхваченным всеобщей суматохой Олегом. На бегу Марго дала ему наставления, когда нужно выключить духовку, и, полная нехороших предчувствий насчет судьбы обеда, оставляемого на попечение дилетанта, ввалилась в лифт.
Усевшись в лимузин, Лёлька тут же принялась звонить Агнии и торопить её поскорее собираться. Маргарита перевела дух и даже попыталась заняться макияжем, но пудреница чуть не вылетела у неё из рук, когда Лёлька вдруг заорала водителю: "Стой!" Оказалось, что подруга увидела цветочный магазин и вспомнила, что нужно купить цветы.
Когда они поехали дальше, Маргарита оказалась заваленной на заднем сидении тремя букетами в черной креповой бумаге и одним венком из роскошных пунцовых роз, совершенно не отличимых от настоящих. Лёлька принялась торопливо рассказывать, что ей с помощью мамы и огромной коробки конфет удалось вызнать в гематологической лаборатории.
Оказывается, Серж делал не два сравнительных анализа ДНК, а целых три. Причем один — почти два года назад. И в этом случае имя второго донора было известно — некий Поль-Мишель де Верне-Собаль. Вот так, ни больше, ни меньше. Анализ, кстати, положительный. Так что этот самый Вермишель — кровный родственник нашего Сержа. Кто есть данный импортный товарищ, осталось неясно: кроме имени, о нем абсолютно никаких данных в записях не имелось. Единственная зацепка — результат анализа выдан под роспись по доверенности некому Валинчуку Гэ Пэ. Там такой порядок — результат выдавать только лично под роспись. Соболь сам получил свой экземпляр, а второй — этот самый Валинчук.
— Стоп! — выдохнула Маргарита, и моментально взвизгнули тормоза машины. — Ах, нет, я не в этом смысле… Поехали! — извиняющимся тоном пояснила она водителю, и тот покорно тронулся с места. Видимо, уже притерпелся к сумасбродству пассажирок.
— Лёлька, получается, что Серж мог и не врать! Вот скажи, для чего делался этот анализ? Для того чтобы подтвердить родство, больше ни для чего! Ну не мог же инициатором этого быть Сергей, сама подумай! Значит, это француз приехал сюда, чтобы проверить. А зачем этому французу, да ещё с приставкой "де", нужен какой-то русский истопник Сергей? Я считаю, только с одной целью — наследство ему завещать!
— Марго, ты явно романов перечитала! — засомневалась Лёлька. — Это там любят про огромные наследства писать. В жизни так почти не бывает!
— Вот именно — почти! Тогда придумай своё объяснение. Ну зачем ещё ихнему де Вермишелю наш отечественный Соболь, как ни для того, чтобы оставить ему свое состояние? Может, у этого Вермишеля больше никого на свете не осталось? Или у него в молодости был роман с бабушкой-Соболь?
— Не знаю, — честно признала после некоторого размышления Лёлька. — Но как-то выглядит всё это… — Она наморщила нос и пожала плечами.
— А что, если Серж — внук или сын этого самого Вермишеля? — вдохновенно продолжала вещать Маргарита. — Может такое быть? Может! Вот откуда рассказы Соболя о грядущем богатстве.
— Короче, придется искать этого самого Валинчука. Или Валинчук. Вполне может бабой оказаться. Только он или она может нам что-то сообщить про Вермишеля, — вздохнула Лёлька.
Бледная Агния с потерянным видом бродила по квартире. Видно было, что она успела принять душ и кое-как уложить волосы. Но махровый халат так и не удосужилась сменить на подходящий наряд. За ней следом, задрав хвост, мотался счастливый Воланд. Пока Маргарита с интересом оглядывала квартиру, в которой произошло убийство, Лёлька утащила Агнию в соседнюю и заставила облачиться в строгий черный костюм. Шарфик не понадобился — в гардеробе отыскалась черная шляпка с вуалью, идеально дополнившая костюм. Агния печально посмотрела на свое отражение в зеркале и прониклась явной потребностью порыдать. Пришлось принимать экстренные меры — хватать первые попавшиеся черные туфли-лодочки и опять переправляться через шкаф.
По ту сторону ситуация несколько изменилась. Тишина была нарушена звуками приглушенного скандала, раздававшегося из-за закрытой кухонной двери. Обувь в прихожей валялась, как будто её пинали ногами в разные стороны. Сумочка Маргариты переместилась с вешалки на тумбочку, а Лёлькина была раскрыта и валялась под зеркалом. Подруги ринулись на кухню.
Картина им открылась забавная. Растерянная Маргарита стояла, прижатая к подоконнику Лулу, злобно ругавшейся и махавшей у неё перед носом растопыренными пальцами с синими длинными ногтями. Марго опасливо косилась на острые когти прыгающей перед ней странной особы и пыталась что-то вставить в поток льющихся претензий и обвинений. Дополняли картину Лёвушка, изумленно топтавшийся у мойки, и Сигизмунд, свесившийся со шкафа. Лёлька подумала, что питон ведет себя совершенно не по-змеиному, так живо интересуясь всяческими склоками.