— А Фомин? Адвокат который.
— Да не видела я его. И Аньку не видела. Меня в другой комнате мучили. Потом в зал водили, чтобы я ту девушку им показала.
— Ну и?..
— Не было её там. Наверное, она сразу после убийства ушла. — В голосе Маргариты звучало отчаяние и усталость.
— А почему я не видела, как ты в зал заходила? — удивилась Лёлька.
— Так там есть другая дверь из служебных помещений, незаметная такая. Через неё мы и прошли. Там всех, кто был, переписывали и допрашивали.
— Не допрашивали, а опрашивали, — раздался позади знакомый голос.
Арсений Петрович, сменивший испачканный в могиле траурный костюм на элегантную темно-серую "тройку", подошел незаметно и явно слышал последние фразы их разговора. Лёлька сердито уставилась на него.
— Где Агния? — поинтересовалась она, стараясь держать себя в руках.
— Агнию Львовну увезли в следственное управление, — официальным тоном ответствовал Арцев.
— Вы что, издеваетесь? — обреченно спросила Лёлька.
— Нисколько. Ваша подруга, к сожалению, опять умудрилась оказаться наедине с трупом…
— …в двусмысленной ситуации. Простите, это у меня нервное, — подхватила Маргарита, и тут же смутилась.
— Вот именно, в двусмысленной, — мрачно согласился следователь. — Так что, интерес к ней особый. А вы, барышни, ехали бы домой. Темно уже на улице.
— А разве меня не будут допрашивать? То есть, опрашивать, — удивилась Лёлька.
— Ваши данные у нас есть, так что вас вызовут, если понадобится. И без вас свидетелей предостаточно. Разве что вы видели ту рыжеволосую девушку с каре, о которой говорила Маргарита Никифоровна. Видели такую?
— Нет, — вздохнула художница. — В холле было пусто, когда я бежала, все собрались у дверей туалета.
— Ну вот, видите. Так что давайте договоримся, я завтра с утра, часам к восьми, приеду к вам, и мы обо всем побеседуем в спокойной обстановке, — не дожидаясь ответа, Арцев лучезарно улыбнулся и, подхватив обеих дам под ручки повлек их к выходу.
— В спокойной? — прошипела Марго у него за спиной. — Если учесть, как обрадуется твой Сагайдаченко…
Придумаем чего-нибудь, — отмахнулась Лёлька.
ГЛАВА 15
Дом встретил их божественными ароматами. На кухне Олег кормил свиными рулетиками истомленного семейными коллизиями Бигфута.
Лёлька и Маргарита рухнули на диван и тупо уставились на накрытый стол. Есть совершенно не хотелось, несмотря на то, что после поминального обеда прошла, казалось, целая вечность. Бигфут, кушая салат, делился очередными несчастьями, свалившимися на его многострадальную волосатую головушку. До Лёлькиного сознания дошло только то, что Гарик домой возвращаться категорически не собирается и намерен жить у них на кухне, пока ополчившиеся на него женщины не прекратят посягательств на его, Бигфутову личную свободу и право жить холостяком. Впрочем, проблема с ночевкой приятеля её в данный момент волновала меньше всего.
— Маргош, ты не помнишь, Глеб не говорил, останется он тут до завтра, или домой сразу уедет? Что-то у меня на душе неспокойно, — наконец выдавила из себя Лёлька.
— Какой Глеб? — немедленно насторожился Олег.
— Вотин брат.
— А что, у Бармина есть брат?
— Есть, вернее был. Сводный, — пояснила Маргарита и жалобно попросила: — Может, выпьем чего, ребята?
— А как же! — взвился Олег и указующим перстом ткнул в направлении бара. Гарик немедленно извлек оттуда бутылку коньяка.
Пригубив жгучий напиток, Марго задумчиво пробормотала:
— Вроде бы Глеб говорил, что живет где-то недалеко, в области. Так что, скорее всего, домой отправился. А тебе он зачем?
— Надо бы его предупредить. Чтобы поосторожнее был. Сама видишь, что творится — сплошные неприятности с родственниками Виталия, — ответила Лёлька, грея в руках рюмку.
— Ну вот что, — не выдержал Олег. — Расскажи-ка ты нам, подруга, все по порядку, внятно и подробно. — А то всё рыщешь сама, носишься где-то, а мы вроде как ни при чем. Где, кстати говоря, сейчас Анька?
Лёлька задумчиво ухватила с блюда листик салата и принялась его жевать. Потом залпом допила свой коньяк и решилась:
— Если вы ржать надо мной не станете, расскажу. Вот в себя приду и расскажу. Агнию опять в следственное управление увезли…
— Ну не фига себе… — присвистнул Гарик.
— Бигфут, ты ешь, ешь, — цыкнул на него Олег. — И пей. Девочки, вы кушать будете, или только коньячок употреблять?
— Лично я — только последнее, — заявила Маргарита. — И ещё буду предаваться размышлениям, насколько удался мне вояж в родные палестины. Убийства, похороны, сатанисты… впору начинать романы писать.
— А вот сейчас нам великий сыщик изложит цепь событий и свои выводы, и можешь приступать.
— Олежка, будешь издеваться… — голос Лёльки предательски дрогнул.
— Не буду, — стал серьёзным Олег. — По-моему, надо нам устроить мозговой штурм, может быть, это поможет тебе и, соответственно, Агнии.
— А что, мозговой штурм, это интересно, — загорелся Гарик. — Всё-таки нас тут четверо, и на обсуждение у нас не минута, а гораздо больше. Так что приступай, не томи.
И Лёлька, глубоко вздохнув, начала излагать известные ей факты. Потом добавила собственные умозаключения. Потом призналась в неспособности увязать некоторые вещи одну с другой и сделать нужные выводы. Закончив говорить, она заметила, что Олег быстро-быстро что-то конспектирует в блокноте. Волосатая физиономия Бигфута выражала глубокую задумчивость. И только Марго, более чем остальные посвященная в события, расслабленно посасывала коньяк через дольку лимона.
— В общем, постаралась ты, подруга, на славу, — пробормотал Олег. — В жизни не подозревал, что в тебе столько энергии…
— Лёль, а ты уже пообщалась с этим типом, который получал результаты анализов за француза? Валинчук, кажется? — спросил Гарик.
— Когда бы я с ним общалась? Утром только про него узнала, и сразу на похороны поехала. Остальное сам знаешь. Завтра, завтра будем выяснять, кто это такой или такая. Для начала позвоню в адресное бюро.
— А по-моему, нужно поискать этого типа в нотариальных конторах и среди адвокатов, — предложил Олег.
— Вот и я говорю, что дела тут с наследством связаны, — немедленно вышла из меланхолического состояния Маргарита.
— Ну, с наследством или нет, я не знаю. Но думаю, что иностранец в России наверняка станет в первую очередь иметь дело с нотариусом или адвокатом. У них это на уровне мозжечка заложено.
Олег пошуршал листиками блокнота и спросил:
— А ты не узнавала — Вотя не делал анализ ДНК?
— Представь себе, узнавала. Не делал. Или делал, но не у нас. Хотя мог и у нас анонимно сделать. За деньги теперь что хочешь можно.
— Но тогда получается, что доказательств того, что Юля — его дочь, нет? — задумчиво произнес Олег.
— Можно у самой Юли спросить, должна же она знать… — предложила Маргарита.
— А если не знает? И как ты себе представляешь — прийти и спросить у ребенка: «А кто твой настоящий папа?» — Лёлька раздраженно фыркнула.
— Ну, я бы могла прийти к ним домой, Валентина всё равно сейчас в больнице, и Сергею с Юлькой явно помощь нужна. А там между делом поговорила бы с девочкой.
— А что, это мысль! — воскликнул Олег. — Потому что это на самом деле один из важных моментов: если Юлька — дочь Воти, то убийца имеет совершенно определенную цель прикончить всех его родственников.
Тут Лёлька подскочила на диване и схватилась за голову.
— Что с тобой? — испугался Олег, — мигрень начинается?
Какая мигрень? Надо срочно ехать в больницу — если убийца хочет угробить наследников Воти и наследников его наследников, то удобнее момента, чтобы укокошить Валентину, у него не будет.
— С чего ты взяла?
— Да вспомни, в скольких книгах и фильмах преступник в маске заходит в палату беспомощного человека и отключает всякие трубочки или просто кнопочки нажимает на приборах — и жертве моментально каюк.
— Лёль, если у Соболь сломана нога, никто её ни к каким трубочкам и приборам не подключит! Даже если ей поставят капельницу для снятия алкогольной интоксикации, то эту трубочку хоть перерезай, хоть нет — один черт, от этого она не помрет. — В голосе Гарика звучала такая убежденность, что Лёлька слегка успокоилась, но попыталась выдвинуть новую идею:
— Ну, могут ей ещё укол вколоть какой-нибудь. В вену. Воздух!
— Ты думаешь, что пьяная Валентина со сломанной ногой будет лежать себе тихо-мирно в одиночестве? Да наверняка она там концертирует так, что максимум внимания ей обеспечен, — поддержал Бигфута Олег.
— И все-таки у меня душа не на месте. Глеб исчез, Валентина без охраны в больнице, я бездарно пытаюсь понять, каких гадостей ещё ждать от этого неизвестного мерзавца. А главное — я совершенно не понимаю, кто это и чего он добивается!
Маргарита сочувственно посмотрела на Лёльку, допила коньяк и предложила:
— А давай я поеду в больницу к Соболь и постерегу в палате, мне всё равно спать не хочется. — Тут она душераздирающе зевнула и потянулась к диванной подушке.
— Если бы тебя туда и пустили, то после выпитого на поминках и сейчас сторож из тебя был бы замечательный. Да и что ты сделаешь, если убийца войдет с пистолетом, например?
— С пистолетом? — обомлела Марго. — Откуда у него пистолет? До сих пор он обходился подручными средствами…
— А ведь это самое главное, — многозначительно поднял палец Олег. — Этот тип, скорее всего, не умеет пользоваться огнестрельным оружием. В наше время человек, решившийся на несколько преступлений и не нанявший киллера, и даже не приобретший для этого «ствол» — настоящий архаизм.
— И что ты имеешь в виду? — Лёлька засверкала глазами и встрепенулась. — По возрасту у нас из действующих лиц вообще никто на архаизм не тянет. Разве что старая тетушка Акакия, но она бы точно не стала гоняться в маске за Юлей и потом сигать в кухонное окно.
Бигфут почесал горбатый нос и заявил:
— Я, кажется, понимаю, что Олег имеет в виду. Этот наш убивец — оригинал, который либо не хочет, либо просто не может стрелять. Чего уж проще — пальнуть в Вотю, в Валентину на кладбище, или в Юлю — вместо того, чтобы носиться за ней по квартире, как идиот. А он — то нож стырит, то задушит наспех, то в яму спихнет. Или он наивный, но везучий дилетант, или расчетливый очень.