Тут Лелька громко выругалась и хлопнула себя по лбу.
— Каррамба! — немедленно отозвался попугай и констатировал: — Прридурки!
— Похоже, ты прав, — буркнула Лёлька. — Я не учла одного — все это может быть привязано совсем не к Виталию, а к любому из родственничков Зинаиды, или к Сержу Соболю… Особенно к последнему. Ведь убийца имел перед глазами четкую картину — кого нужно убить. И ему неважно было, с кого начинать. Черт возьми, но тогда мне никогда в жизни не разобраться в этой каше…
Она машинально пририсовала к кружочку «Лопухов-Люцифер» стрелку и указатель «Сатанисты», Пименову и Гогуа добавила пару кружочков со знаками вопросов и вздохнула. Лезть в криминальные структуры очень не хотелось… Да и не похоже всё это на «братков», особенно отсутствие огнестрельного оружия. Те бы точно душить не стали, у них пистолетов и патронов хватает, чтобы ручки не утруждать. Нет, тут или кто-то свой орудует с неизвестными пока целями, или некто со стороны чего-то добивается.
— Ого, какая познавательная книжка получается, — воскликнул незаметно подкравшийся Гарик. Лёлька вздрогнула:
— Хочешь мня заикой сделать?!
— Нет, просто интересуюсь твоим искусством, Лёля-джан. Между прочим, наглядно вышло, очень даже наглядно. Но не хватает ещё одного кружочка…
— Это какого?
Гарик взял у неё из рук синий фломастер и на свободном местечке изобразил нечто вроде кривоватого овала, внутри которого написал «Лёлька».
— Вот так. Потому что вчера эту железную дуру хотели сбросить именно на тебя. Мы с Глебом только что на зуб эти чертовы тросы не попробовали — их точно обрубили, там на деревяшке, которую под крепеж подкладывали, даже след удара топором остался. И учти, нам это сильно не нравится. Всем, но особенно Олегу.
— Интересно, с чего вы взяли, что именно на меня, а не на Глеба, например? — поинтересовалась Лёлька, почувствовав, как у неё слабеют коленки. События вчерашнего вечера, уже успевшие слегка поблекнуть в памяти, вдруг снова вернулись ощущением гулкого страха.
— А мы тут дедукцией занимались под коньячок-с. И вот что вышло. Этот тип не мог успеть покуситься на Глеба — он ведь уехал на вокзал. Откуда убийцам было знать, что ты его оттуда заберешь? Даже если за ним следили, то опередить вас, залезть на крышу с топором и обрубить тросы не успели бы — вы ведь с вокзала мчались без остановок, так что обогнать вас и забежать вперед было невозможно. Так?
— Ну, так, — согласилась Лёлька. — Это если они наш телефонный разговор не подслушивали.
— А даже если и подслушивали, ты по телефону говорила, что Глеба сюда привезешь?
— Нет, вроде бы…
— Не вроде бы, а точно! Глеб хорошо разговор ваш помнит. Ты примчалась на вокзал, сгребла его в охапку и привезла сюда быстрей поросячьего визга. И тут же вам на голову попытались обрушить железяку с крыши. Теперь поняла?
— Гарик, а ты заметил, что мы теперь говорим о злодеях во множественном числе? Если представить, что их двое, и один — на крыше сидит с мобильником, а другой за Глебом следит тоже с мобильником…
— Логика у тебя хромает. Зачем кому-то сидеть на твоей крыше, если они за Глебом следят? Даже если засекли, что вы в машину сели, то не факт, что поедете к тебе домой — могли к Агнии поехать. Или в милицию, или в гостиницу. Могли ведь?
— Могли, — со вздохом согласилась Лёлька.
— А кроме того, зачем так все усложнять? Если бы охотились за братом Виталия, то проще всего было его на вокзале куда-нибудь заманить и пристукнуть, там такое творится, что никто бы и не заметил — кто, кого, куда… Так что по всему выходит, что хотели жизни лишить именно Елену Туманову, которая влезла в эту историю по уши. Следили за нею, видели, что куда-то поехала, рассчитали, что должна вскоре вернуться и устроили такой вот сюрприз ей на голову.
— Всё равно не поняла. Зачем кому-то понадобилось меня по крыльцу размазывать, я же не родственник ни Виталию, ни кому-то ещё в этой истории?
— Ага! Дошло наконец-то! Теперь думай, красавица, до чего ты такого докопалась, что стала опасна? Других поводов для твоего устранения, сама понимаешь, нет.
— Бигфут, миленький, я же вам вчера всё рассказала!
— Точно всё? Ничего не упустила или не замолчала в силу неких причин?
— Ёлки, Гарик, ну разве я не понимаю, что речь идет об убийстве? И уже не об одном. Я даже о тайной двери между Анькиными квартирами рассказала!
— Тоже мне — тайна! — фыркнул Бигфут. — Можно подумать, что Агния — Эдмон Дантес, и от тайны этого шкафа зависит её жизнь и свобода.
— До убийства Зинаиды так оно и было. Этот нож, перекочевавший из одной кухни в другую, потерянный ключ и то, что убийца ждал возвращения Агнии и Воти в прихожей именно той квартиры, наводило на определенные мысли. — Лёлька пожала плечами.
— Да, но что изменилось? И сейчас наводит. Убийца наверняка не раз бывал у Аньки дома, знает там все ходы-выходы и даже кухонную утварь. И вполне возможно, что исчезновение ключа — его рук дело, — тут на бородатом лице Гарика отразилась растерянность.
— Дьявол! — заорала Лёлька. — О втором замке я не подумала! Его тоже нужно срочно поменять. Иначе в Анькину квартиру вход для убийцы открыт в любое время дня и ночи!
— Тогда уж оба замка менять надо, — пробурчал Бигфут. — Кто мог ему помешать снова войти оттуда и сделать слепок с ключа от нового замка?
Мама моя… — Лёлька рухнула, наконец на стул и задумалась. — А зачем ему это? Шайка-лейка отмытых Баськой компьютерных придурков убийце явно не нужна, иначе от них давно бы только рожки да ножки остались. Но Агнии туда возвращаться нельзя, это опасно! Мы же не знаем, ради чего он всех убивает, поэтому давать ему хоть малейший шанс ни в коем случае не допустимо. Что, если его цель — Агния?
— Ну, это вряд ли, слишком затейливой дорогой он идет… — При чем тут тогда Юля Соболь, Катька и Валентина? Но зато у меня появилась идея. Не надо менять замок, надо, наоборот, устроить там засаду!
— Гарик, ну что ты говоришь? Какую засаду и зачем? — округлила Лёлька глаза.
— Лёлька, я гений! Мы этого гада обязательно поймаем! — всплеснул волосатыми лапами Бигфут и помчался на кухню. Лёльке пришлось последовать за ним. Рисунки опять остались незаконченными.
Попугай, до этого внимательнейшим образом слушавший разговор, перевернулся на жердочке вниз головой, потряс хохолком и мрачно констатировал:
— Брред…
Для шести человек даже Лёлькина довольно просторная по современным меркам кухня была явно маловата. Особенно если учитывать, что часть стола занимала мирно дремлющая, положив голову на руки, Агния. Олег, с комфортом устроился на подоконнике, водрузив загипсованную ногу на костыли, Маргарита сидела на табуретке между плитой и столом, Глеб — в уголке у холодильника, но остальным никаких удобств не светило.
— Так, Аньку быстренько уложили дрыхнуть в человеческих условиях, остальным — остаться на оперативное совещание! — скомандовал Гарик, которому явно не терпелось ознакомить всех со своей грандиозной идеей.
— Может, в комнату переползем? Там как-то попросторнее, — предложил Олег.
— Хорошо, пошли туда, только Румбо накройте чем-нибудь, чтобы Агнию своим ором не будил, — согласился Бигфут.
Маргарита и Лёлька подхватили вяло шевелящуюся с закрытыми глазами подругу и увели её в спальню. Агния добилась желаемого — она уснула мертвым сном, едва голова коснулась подушки. После пережитого за последние дни это был самый лучший выход. Потом Лёлька переоделась, сняв наконец халат, и облачившись в привычные джинсы и футболку. Хорошо бы ещё умыться… Да и до косметики добраться не помешало бы — такой физиономии явно требуется тональный крем. Причем, толстым слоем.
Разглядывая царапины в зеркале, Лёлька вздохнула. Если в полумраке зашторенной комнаты она выглядит так колоритно, то при свете дня это наверняка нечто…
— Лёльк, да не сопи ты так, через неделю и следов не останется. Ну, подумаешь — ободрало маленько, зато жива осталась, — Маргарита откопала в шкафу одеяние, напоминающее бурнус, расшитый лиловыми шелковыми цветами и критически рассматривала его, размышляя, не придать ли обществу некоторой экзотичности, явившись в этом балахоне. — И, знаешь, как только поймают эту сволочь, я хватаю тебя и Аньку и, не слушая никаких возражений, везу в Питер отвлекаться и развлекаться.
— Не выйдет, — вздохнула Лёлька, — Олег и работа… Не смогу я всё бросить. И потом, у меня ощущение, что я так и буду ловить убийц до конца дней своих.
— Лёль, тебя к телефону, — поскребся в дверь Бигфут.
Полуодетая Марго спряталась за дверцу шкафа, а Лёлька сцапала трубку, надеясь, что это звонит Арцев.
— Но это была Ванда. Разговор с женой брата всегда был для Лёльки сущим мучением, потому что пока Ванда произносила одно слово, Лёлька успевала выпалить не меньше десятка. Такой диссонанс приводил к тому, что через четверть часа беседы обе переставали понимать друг друга и заходили в тупик.
— Привет, Лена, — голос Ванды звучал как никогда томно. — Ты не знаешь, где Гошик?
— А зачем он тебе? — начала закипать Лёлька, ненавидевшая, когда её называли Леной.
— Просто я звоню ему, чтобы завезти детей, а телефон не отвечает. А у меня самолет через три часа.
— И куда ты летишь? — Лёлька старалась говорить спокойно и неторопливо. При этом физиономия у неё стала такой, что Маргарита, замерла, округлив в изумлении рот.
— Мы решили провести уик-энд на Канарах, — жеманно сообщила Ванда. — Пусик обожает Канары.
— О, тогда тебе повезло, — в голосе Лёльки зазвучал елейный кипяток. — Гошик со своей новой пассией тоже на Канарах. Думаю, он будет рад, если ты привезешь детей туда.
— С кем? — Не поняла Ванда. — Где?
— Гошик улетел позавчера на Канарские острова отдохнуть на недельку. Естественно, не один. Так что у вас получится чудесный уик-энд, — проворковала Лёлька. — Вы, они и дети — идиллия!
— Ты уверена? — кажется, впервые в жизни, Ванда казалась озадаченной. — А может, все-таки, завести Арни и Слая к тебе?