Однако ничего принципиально нового Лёлька больше не услышала. Ясно было, что если следователь и владел какой-то свежей информацией, выкладывать он её не собирался. Так что все их пикировки крутились вокруг одного и того же — не следует барышне лезть в расследования, норовя нарваться на неприятности как от преступников, так и от правоохранительных органов. Лёлька, которая вначале ещё подумывала, что возможно стоит намекнуть этим самым органам на непонятные связи между медицинскими анализами Сергея Соболя и происходящими событиями, окончательно разозлилась и решила молчать. Небось, Арсений Петрович опять скажет, что она дилетант и приплетает к делу непонятно что. Вообще-то, Лёльке, по здравом размышлении, и самой казалось, что она полезла куда-то не туда, но все знаменитые сыщики доверяли своей интуиции, а значит и ей надо. Правда, она была не совсем уверена, что это именно интуиция, а не упрямое желание идти непроторенной тропой, но другой у неё все равно не было.
Кончилось всё традиционно: Арцеву позвонили, и он умчался, что-то раздраженно бормоча в мобильник. Лёлька вздохнула с облегчением. Ну никак у неё не получался контакт с этим ужасным типом. Такая демонстративная самонадеянность и желание всеми командовать всегда её раздражали. А она, очевидно, в свою очередь раздражала Арсения Петровича, и поделать что-то с этим обстоятельством было уже невозможно. Хотя, казалось бы — цель у них одна, и делить им абсолютно нечего.
На этот раз следовать за Арцевым у Лёльки не было ни малейшего желания. Она ещё раз глубоко вздохнула и несколько секунд сидела, закрыв глаза. Потом выдохнула, и тут появились Марго и Олег. На их физиономиях читалось явное облегчение. Лёлька даже удивилась: ну, она-то понятно, а они чего маются?
— Слушай, ещё бы немного, и между вами с этим типом вольтова дуга вспыхнула. Чего это вы тут так зубами скрежетали? — осторожно поинтересовалась Марго.
Олег ничего не спросил, только подпрыгал к креслу, уселся и вопросительно уставился на Лёльку.
— Ничего, всё как всегда. Арсений Петрович сообщил мне, что я пыталась отравить цианистым калием Валентину Соболь, но благодаря бдительной уборщице мне удалось прикончить только санитара из морга. Какая досада…
— Шутишь? — хором ахнули Маргарита с Олегом.
— Пытаюсь. Хотя про отравление — истинная правда. Санитар выпил водку, предназначавшуюся Валентине, и отдал концы.
— А при чем тут ты?
— Так вроде как я эту самую водку вчера вечером в тумбочку у кровати спящей Валентины подсунула. Видели меня там и запомнили. Особенно прическу. — Лёлька нервно взбила волосы.
— Бред! Ты вчера весь вечер с нами была, — пробормотала Маргарита.
— Не весь! Я ещё на вокзал ездила.
— И успела по пути в больницу заскочить? Не смеши, за те полчаса, что прошли между твоим уходом и возвращением в сопровождении Глеба и рухнувшего металлолома, ты даже за мороженым не успела бы выскочить из машины. А не то, что купить водку, отравить её и завезти в больницу.
— Но ведь кто-то, очень похожий на меня заезжал туда, назвался моим именем…
— Твоим? — подскочил Олег. — Лёль, мне это категорически не нравится! Этот гад становится слишком активным и старается тебя то убить, то подставить.
— Причем, то и то — одновременно, — подхватила Агния.
— А это значит, что нам тоже надо действовать быстро, — отчеканила Лёлька. — Собирайся!
— Да мне только куртку одеть. А куда?
— Куда? — грозным эхом отозвался Олег. — Тебе мало приключений? Может, хоть денек дома посидишь? Посмотри, во что превратилась: дерганная, худющая, ободранная…
— Потом, все потом! Успокоюсь, отъемся и коросты отдеру, когда убийца за решеткой будет, — пообещала Лёлька, судорожно роясь в секретере. — Всё, побежали!
С этими словами она потащила Марго к двери. Олег попытался было остановить подруг, но уронил костыль и только безнадежно показал кулак вслед авантюристкам. Невозможность активно участвовать в происходящих событиях вызывала у него все большее раздражение. Надо же было сломать конечность в самый неподходящий момент! Придется опять тосковать в обществе попугая и собаки. Агния вряд ли проснется скоро… Подобрав костыль, Олег впихнул в видеомагнитофон кассету, уселся в кресло и мрачно уставился на экран телевизора.
ГЛАВА 18
Белый лимузин мчался по городу. Субботний день обещал быть теплым, почти жарким. Нарядные улицы, нарядные праздные люди и витающая в воздухе расслабленность слишком уж сильно контрастировали с внутренним состоянием Лёльки, которое передалось и Маргарите. Да и водитель начал, сам не зная отчего, нервничать. В последние дни ему то приходилось часами стоять без дела, то мчаться куда-то, сломя голову. Да ещё напарник рассказал, как вчера вечером эту вертлявую рыжуху с ещё одним типом едва не пришибло. Странный народ, и жизнь у них какая-то суматошная и непонятная…
Улица, носившая бодрое название Павших в борьбе, находилась в так называемом историческом центре города и была застроена тщательно отреставрированными особняками. Когда-то она называлась Графской, но после революции её немедленно переименовали с революционной же непредсказуемостью. В течение последних лет вопрос о возвращении улице исторического имени несколько раз поднимался в городской Думе, но отчего-то до конца его так и не довели. Хотя теперь, лощеной и сверкающей свежепокрашенными фасадами с лепниной, название Графская подходило бы ей гораздо больше.
Дом номер восемнадцать оказался трехэтажным. В холле сидели не бритые наголо охранники, а интеллигентный юноша, который не только радостно указал подругам, где располагается офис номер пять, но и сообщил, что господин адвокат в данный момент находится именно там. Лёлька и Марго поднялись на второй этаж. Адвокатская контора Валинчука занимала почти все левое крыло здания, кроме него там располагалось ещё небольшое рекламное агентство. Дверь, отделанная дубовым шпоном, вела в просторную приемную, где томилась совсем юная секретарша. Впереди было три выходных дня, и у милого создания на челе были написаны мысли исключительно о предстоящем уик-энде. Но при виде посетительниц она встрепенулась и деловито поджала губы, слегка косясь на Лёлькину, хотя и старательно замазанную, но все-таки заметную ссадину под глазом.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Лёлька. — Григорий Петрович сможет нас принять?
— Добрый день! Сейчас узнаю. — С этими словами секретарша дисциплинированно одернула рукава пиджачка и впорхнула в кабинет шефа.
Лёлька огляделась. Да, господин Валинчук явно преуспевал — в приемной дорогая офисная мебель, компьютер с большим монитором, на полу — заглушающее шаги толстое ковровое покрытие.
— Пожалуйста, проходите, — пригласила их девушка и вновь уселась томиться, нетерпеливо постукивая карандашиком по стопке бумаг.
В кабинете из-за огромного стола им навстречу поднялся, отложив бумаги, маленький человечек с забавной яйцеобразной головой, увенчанной выпуклой лысой полянкой в окружении смолянисто-черных кудряшек. Глазки человечка, тоже черные и необычайно быстрые, пробежали по ним, словно луч сканера.
Их усадили в мягчайшие кресла с обивкой из облачно-серой кожи. Им предложили кофе, чай и сок на выбор. Забота и внимание Григория Петровича просто обволакивали, и Лелька поймала себя на том, что начала улыбаться неизвестно чему. Маргарита тоже перевела дух, расслабилась и даже припомнила, что совершенно забыла подновить помаду на губах.
И ведь странно, вроде бы и внешностью, и ростом адвокат не вышел, но уже через пару минут об этом как-то забывалось, настолько он светился улыбчивой энергией. И хотя обе подруги понимали, что он так мил лишь потому, что видит в них потенциальных клиенток, но все равно охотно поддались его забавному обаянию. Так что когда он уселся, наконец, обратно за стол и сложил свои пухлые ручки на животе, выражая полную готовность услышать рассказ об их проблемах, они переглянулись и одновременно открыли рты. Потом Маргарита быстренько стушевалась, предоставив Лёльке излагать суть проблемы. Тем более, что она ориентировалась в ситуации гораздо лучше.
— Извините, Григорий Петрович, — осторожно начала Лёлька, — мы к вам по очень странному и щекотливому вопросу.
— Ага! — непонятно чему обрадовался Валинчук. — Не смущайтесь, ко мне с простыми и нещекотливыми, — тут он, похоже, едва сдержался, чтоб не сделать пальцами игривую «козу», — не приходят. Вы начинайте рассказывать, а я буду по ходу дела задавать вопросы.
— В общем-то, мы бы сами хотели задать вам несколько вопросов, но не знаем, как вы к этому отнесетесь.
— Это смотря какие вопросы, — мгновенно насторожился адвокат, но улыбку с лица убирать не стал.
И тут Лёлька поняла, что нет никакого смысла пытаться запудрить Валинчуку мозги выдуманной историей, которую она заранее заготовила. Потому что адвокат, несмотря на забавность и легкомысленный флер, несомненно был умен, если не сказать — хитроумен. Непрост, ой как непрост был Григорий Петрович. Так что раскусит он её заготовки, как пить дать. Вон как глазки сверкают… А, собственно, почему она должна что-то скрывать? Все, что она скажет, она узнала вполне самостоятельно, и подписки о разглашении не давала. А информация о таинственном Вермишеле ей очень нужна.
— Хорошо, — сказала она решительно, — сначала я вам кое-что расскажу…
Рассказ занял около двадцати минут. В конце его Лёлька задала свой вопрос и принялась ждать, потому что адвокат погрузился в раздумья. Движение его мысли выдавали только руки, которые, видимо вслед за очередным этапом обдумывания, складывались то так, то эдак. Вот одна пухлая ладошка накрыла другую, потом они поменялись местами, потом удивленно разбежались в стороны. Но тут же соединились пальцы, неслышно выстукивающие друг о друга загадочный ритм. Потом ладони молитвенно сложились, показывая близость принятия какого-то решения, и наконец покойно улеглись рядышком на темную поверхность стола.
— Ситуация неординарная, — констатировал Григорий Петрович. — С одной стороны, я связан обязательством перед кли