— Григорий Петрович, вы знаете, что Сергей Соболь серьезно болен? — осторожно спросила Лёлька, ёрзая в кресле: от напряжения у неё затекла спина.
— А кто этого не знает? Он же об этом направо и налево рассказывает. — Валинчук вздохнул. — Я второй месяц уговариваю его поехать на лечение в Германию, его французский родственник готов всё оплатить. И уже почти уговорил, а тут вы со своими известиями…
Тут Маргариту, до того ведшую себя довольно стеснительно и робко, прорвало:
— Это, наверняка те Собали прислали киллера, чтобы он тут всех возможных дядюшкиных наследников уничтожил!
Лёлька и адвокат задумчиво уставились на неё. На лицах их читалось откровенное сомнение.
— Странный какой-то киллер. Вместо того, чтобы работать профессионально, орудует, словно насмотревшаяся сериалов домашняя хозяйка: режет кухонным ножом, душит не ту девушку, сталкивает зачем-то в могилу, травит опять не того… Приличный киллер так себя не ведет.
— А, может быть, этот киллер как раз старается, чтобы его действия были похожи на преступления дилетанта? Помнишь, у Честертона: «Где прячут лист? В лесу».
— Нет, Марго, если даже он хотел спрятать лист в лесу, зачем такой странный лес городить? Каким боком тут Вотя, Зинаида и Катька? Может быть, Соболи и Собали в этом деле как раз ни при чем, а все дело в наследстве Виталия Бармина? Но тогда мы возвращаемся на исходную точку. — В голосе Лёльки звучало жуткое разочарование.
— И что делать мне? — занервничал адвокат. — Ждать, пока в этом вопросе будет какая-то определенность, или действовать? Ну, допустим, я найму охрану для Сергея и Юли, как для потенциальных наследников моего клиента. Даже не допустим, а наверняка это сделаю. Немедленно.
Григорий Петрович схватил телефонную трубку и принялся тыкать пухлым пальцем в кнопки. Лёлька поняла, что разговор нужно заканчивать. Всё, что нужно, они узнали, а кроме того, подвигли Валинчука принять меры безопасности для Сержа и его дочери. Хотя, учитывая методы неизвестного убийцы, эти меры вызывали некоторое сомнение — преступник, несмотря не неудачливость, был чрезмерно активен и изобретателен.
Лёлька встала и, увлекая за собой Маргариту, дала понять, что им пора, но Григорий Петрович, зажав пальцем микрофон на трубке, зашипел, замахал руками и не отпустил их, пока они не оставили ему номер своего телефона, получив взамен его визитную карточку с кучей телефонных номеров.
ГЛАВА 19
Выскочив на улицу, и обнаружив, что они провели в офисе почти три часа, Лёлька забеспокоилась, и велела водителю ехать к Агнии. Маргарита схватила трубку мобильного телефона. Олег раздраженно ответил, что Агния все ещё спит, а по телефону никто больше не звонил, кроме Лёлькиной мамы, которая просила Лёльку срочно с ней связаться.
— Я хочу есть, — пожаловалась Маргарита, — у меня урчит в животе, как в студенческие времена. Совершенно забытые ощущения. Какое счастье, что греческие мужья не любят, когда их жены садятся на диету!
— Потерпи! Сейчас у Агнии чего-нибудь перехватим, — пообещала Лелька, набирая родительский телефон. Но отец сообщил, что мама, страшно чем-то огорченная, отбыла в неизвестном направлении.
— Зря мы не заехали в супермаркет, — пробормотала Марго, когда они вышли из машины у дома Агнии, — или хотя бы чебуреков не купили. Сомневаюсь я, что эта компания оставила на нашу долю еды.
Они поднялись по лестнице и стали звонить в дверь. Никто не открывал.
— Интересно, где все? — заволновалась Лёлька. Ключи от квартиры у неё забрал Гарик, и самостоятельно открыть дверь она не могла.
— Ты говорила, что у соседки ключи есть, — напомнила Маргарита, страдальчески прислушиваясь к требованиям голодного желудка.
— Точно!
Лёлька метнулась к Баськиной квартире и позвонила. После четвертого звонка дверь, наконец, открылась, и появилась заспанная хозяйка, кутающаяся в пушистый халат. Увидев Лёльку, она встряхнула головой:
— Агнию ищешь?
— Нет, Анька у меня спит. Мне ключи нужны.
— Так я их вчера Агнии и отдала, она утром вернулась, в дверь позвонила, я ей сразу вахту сдала и спать отправилась после всех этих бдений. До сих пор отоспаться не могу.
— Черт! — выругалась Лёлька. — А братец Лёвушка, Лулу и Мишель куда делись? И ещё… — тут она прикусила язык, вспомнив, что засада — дело тайное, и выдавать Гарика и Глеба не следует.
— Лёль, у них всю ночь музыка орала, Васька даже выходил, стучал им. А потом стихло, и я больше никого не видела и не слышала, пустырника от нервов напилась. Да, кстати, я узнала, кто такой этот мужик в кашемировом пальто был!
— И кто?
— Хахаль Ленки с третьего этажа, я их сегодня видела, возле булочной, под ручку шли. У Ленки муж в командировке, вот она и развлекается. Так что не зря он конспирировался, подлец!
— Не нравится мне это, — пробормотала Лёлька, когда дверь за Баськой наконец захлопнулась. — Вымерли они там все, что ли?
— А ничего странного, братец с друзьями, скорее всего, пошел проветриться, видишь погода какая.
— А Гарик с Глебом? Они-то куда делись?
— Так они в засаде сидят, — догадалась Марго, — значит, дверь открывать не станут, это тогда не засада получится. Зря мы им по телефону не позвонили.
— Ага, вот он, — Лёлька достала из кармана мобильник, который забыла отдать водителю. — Иногда и склероз полезен бывает
Но на телефонные звонки тоже никто не ответил
— Наверное, они думают, что это убийца проверяет, есть ли кто в квартире, — снова проявила сообразительность Маргарита. — Лёль, поехали, где-нибудь поедим, а потом возьмем у Аньки ключи и вернемся.
— Ну ладно, только лучше всего купить продуктов и отвезти их домой, а то там, наверняка уже все съедено подчистую. Дома и пообедаем.
Дома их, нагруженных пакетами и целой стопкой коробок с пиццей, встретил взволнованный Олег.
— Минут пятнадцать назад звонил Гарик, сказал, что вокруг Анькиной квартиры кто-то крутится — то в дверь звонят, то по телефону. Они с Глебом ждут, когда внутрь полезут, — сообщил он.
— Театр абсурда! — фыркнула Лёлька. — Это мы с Марго звонили. Могли бы сообразить, что настоящий убийца столько шума поднимать не станет! Он полезет тихонечко, и не белым днем, а ночью.
— Театррр абсурррда! — с удовольствием рявкнул со своей жердочки Румбо.
— Именно! Олег, тут был лист, на котором я рисовала схему, разноцветную такую. Не видел? — спросила Лёлька, вороша бумаги на столе.
— В папке она у тебя. Я, кстати над ней помудрил, но пока ничего вымудрил — там явно каких-то элементов не хватает.
— Сейчас я добавлю элементов, погоди.
С этими словами Лёлка принялась дорисовывать кружочки «Морис Собаль», «Беатрис Собаль» и ещё один кружок со знаком вопроса и надписью «неизвестный родственник Сержа». Потом соединила кружок «Сергей Собаль» жирной линией с ними и особо жирной — с приплюснутым овалом «де Верне-Собаль»
— Вот так.
— Объясняй! Вы что-то новое узнали?
— Сейчас расскажем, только пошли на кухню, там Марго пиццу разогревает. Очень есть хочется. Может, этот Валинчук энергетический вампир? То-то Лиска стала худющей, как спица. Тонкой, звонкой и прозрачной.
Лёлька начала рассказывать, ещё жуя и охая, если кусок пиццы попадался особенно горячий. Поэтому часть истории, касающуюся обоснования Шарля Собаля на российских просторах, Олег понял с пятого на десятое. Но потом, когда разлили чай, повествование стало более внятным.
— Ого, просто сюжет для историко-приключенческого романа, — констатировал Олег по его завершении. — Оригинальный тип этот Поль-Мишель. Я бы понял, если бы так поступил его отец из чувства вины перед братом, которого оставили в тифозном бараке, тогда как его самого вывезли и растили в буржуинских условиях. А он-то чего?
— Наверняка его французские родственнички вызывают у него антипатию! Тебе бы понравилось, если бы вокруг тебя крутились этакие гиены, и ждали твоей смерти? — объяснила Маргарита.
— Тогда почему он сразу не призвал к своему изголовью Сержа, чтобы хотя бы на него взглянуть? Или предпочел не переживать новых разочарований? — хмыкнул Олег.
— Похоже, дядюшка своим завещанием хотел именно насолить родственникам, причем насолить так, что не придерешься. — Лёлька допила чай и поднялась из-за стола. — Олежек, посуду сможешь вымыть? А то нам с Марго пора ехать. Нужно посмотреть, все ли в порядке с тайной засадой.
— Может, и я с вами? А посуда, да черт с ней, потом помою! Надоело дома сидеть, сил моих нет.
— Милый, придется потерпеть. В Анькином доме нет лифта, а мы должны постараться проникнуть туда незаметно. Но с твоими костылями это абсолютно невозможно — половина соседей выскочит на их стук.
— Но зато я бы мог сидеть с мужиками в засаде, — быстро предложил Олег.
— Ага, пиво, анекдоты, ржание на весь дом — хороша засада! Только ненормальный полезет в такое место.
— Но вы же решили, что там никого нет, значит тихо сидят ребята.
— Это потому что там Глеб. Что, Гарик станет сам с собой базар устраивать? А как только вы сойдетесь вдвоем…
— Ага, значит, ты считаешь нас Гариком безответственными личностями?!!
Пока они переругивались, Маргарита отправилась будить Агнию, чтобы взять у неё ключи. Но та, не открывая глаз, махнула рукой в пространство:
— В сумке возьми! И отстаньте вы от меня, наконец. Поспать дайте!
— А есть не хочешь? А то обед уже прошел, ужин скоро.
— Не хочу я есть, я спать хочу…
— Ухожу, ухожу, ухожу! Уже ушла!
Вернувшись на кухню, Маргарита обнаружила самозабвенно целующихся Лёльку и Олега. Полюбовавшись на парочку, она решительно зазвенела связкой ключей, но в ответ Олег только яростно замахал рукой.
— И что это на меня сегодня все машут? — обиделась Маргарита. — И вообще, дети мои, успеете ещё нацеловаться, пора в путь!
— Ну так что, договорились? — промурлыкал Олег, нежно чмокнув напоследок Лёльку в нос.
— Ладно, подлиза, поехали, только по лестнице двинешься тихонечко! И быстро!