— Слушаю и повинуюсь, моя королева! Ползком поползу! Не дадим врагу шансов!
По лестнице поднялись действительно достаточно быстро и почти бесшумно — Олег отдал Лёльке костыли и довольно ловко запрыгал по ступеням на здоровой ноге. Когда он при этом пытался потерять равновесие, Марго цепко хватала его за локоть и удерживала от падения. Квартиру открыли тоже без проблем, если не считать того, что дважды уронили костыль. Лёлька зашипела рассерженной кошкой на высунувшуюся на грохот Баську, и группа поддержки ввалилась, наконец, в прихожую. В квартире царила напряженная тишина и пахло пригоревшей кашей.
— Эй, где вы? — несмело крикнула Лёлька.
— Я тут! — вывалился из стенного шкафа Гарик с пистолетом в руках.
— На предохранитель поставил? — тут же нервно поинтересовался Олег, косясь на оружие. — А Глеб где? —
На кухне. Это стратегически важная точка, оттуда до всех помещений примерно одинаковое расстояние.
— А Лёва с компанией куда подевался?
— Не знаю, когда мы приехали, никого уже не было, только кастрюля с горелой кашей на плите.
— А почему вы, собственно, тут сидите, а не там? — Лёлька ткнула пальцем на шкаф, за которым была вторая квартира. — Сейф куда дели?
— Сейф мы поставили в Анькину спальню, принято считать, что именно в спальнях они чаще всего располагаются. А сюда перелезли когда вы начали громыхать у двери, как танковый батальон.
— Это мы вам подкрепление доставили. Вооруженное костяной ногой.
— Хочешь сказать, что этот маломобильный гражданин тоже останется тут? А как насчет неслышных перемещений и маскировки в случае появления гада? — взвился Гарик.
— А я тоже могу засесть в стратегически важном месте, в той же спальне в шкафу, например, так что вы нападете на него из дверей, а я — с тыла, — парировал Олег.
— Нет, пока ты из шкафа вылезешь, целая вечность пройдет. Уж лучше в туалете сиди! Это тоже стратегическая точка.
— Думаешь, преступник перед тем, как сейф вскрывать, захочет пи-пи?
— Нет, просто оттуда до спальни ближе всего, сможешь перекрыть ему пути к бегству своими костылями. Как выскочишь, как выпрыгнешь!
— Что-то у меня большие сомнения, что оно ему вообще это надо — лезть сюда. — В голосе Лёльки звучал явный скепсис. — Но раз уж вы так хотите тут торчать, делать нечего.
— Вы хоть поели что-нибудь? — заботливо спросила Маргарита.
— Изжарили яичницу в той квартире, — сообщил Глеб, внезапно появляясь за спиной Лёльки. Та вздрогнула.
— Еды нам хватит надолго, там ещё консервов полно. Хлеб только черствый, и мало его уже осталось. Но мы — народ неприхотливый. Вот если бы кто литров пять пива нам закинул, вообще бы сидели и сидели… — Гарик умильно ухмыльнулся.
— Кстати, а что нам делать, если мы гада поймаем? — поинтересовался Олег. — Ментов вызывать или сначала сами допросим?
— Вы, главное, если поймаете, сразу нам сообщите, там решим. Запишите на всякий случай номер мобильного телефона водителя, вдруг мы будем не дома, — предложила Марго деловито.
— А вообще странно, что Лёвы и компании так долго нет. Они раньше из дома вроде бы и не выходили, особенно Лёва с Лулу, — задумчиво произнесла Лёлька и даже осмотрела галошницу. Но обилие заполнявшей ящики обуви ничего ей не сказало. Единственное, в чем она уверилась — ни ботинок, ни туфель экзотической девицы там не было, такую обувь она бы заметила. Но не факт, что она разулась в прихожей…
— Вы в их комнате проверяли? — осознал сказанное Лёлькой Олег.
— Ну, мы только деликатно постучали, вроде, тихо там… — Гарик побледнел. — Ты думаешь? Ё-моё!
— Ничего я не думаю. Но проверить надо!
Через минуту все столпились у входа в Лёвины апартаменты, не решаясь туда заглянуть.
— Ну, кто первый? — Лёлька поёжилась
— Давай, я, — предложил Глеб и громко постучал. Ответа не последовало, и он решительно отрыл дверь. — Да уж… бардак-с!
— Что там? — простонала Маргарита. — Они живые?
— Не знаю, их тут нет. Но каков бардак — с! Неописуемый. Что тут было?
Тут остолбеневшего Глеба бесцеремонно втолкнули в дверной проем — всем хотелось посмотреть, что же его так поразило.
— А-а-а… — разочарованно протянула Лёлька. — Тут всегда так. Просто ты не привык.
— Ты уверена? — пробормотал Гарик, уставившись на кучу, громоздящуюся в центре комнаты и состоящую из старых школьных учебников, туристического снаряжения и грязных носков, вывернутые полки шкафа, а также неприличное слово, написанное малиновой губной помадой на его зеркальной дверце.
— Точно тебе говорю! — свинарник тут постоянно!
— А это что? — Глеб ухватил двумя пальцами со стола кружевную женскую сорочку, покрытую устрашающими красно-коричневыми пятнами. Все онемели.
Первой очнулась Лёлька. Она осторожно взяла из рук Глеба неглиже и понюхала засохшие пятна.
— Похоже на какой-то соус. Или лечо. Вот и кусочек перца присох. Наверное, Лулу вывернула на себя банку.
— Ого! — восхитился Олег. — Ты просто Шерлок Холмс и мисс Марпл в одном флаконе.
— Да я историю про томатный сок и упившихся бомжей, которую Арцев рассказывал, вспомнила — призналась Лёлька, — так что нет тут моих заслуг.
— Народ, пошли отсюда, видеть это не могу, — взмолилась Маргарита, и первой выскочила вон, бормоча, что в таком захламленном месте и разложившийся труп запросто можно не заметить.
Решили попить чаю, раз уж собрались опять вместе. Устроились во второй квартире — за ней так и закрепилось название: «вторая» — на кухне. Заварили крепкий чай и уселись вокруг стола. Лёлька была мрачна и задумчива настолько, что все поглядывали на неё с тревогой, грела руки, обхватив чашку, и молчала. Наконец Олег не выдержал:
— Очнись, красавица, не нагнетай атмосферу. Если ты поделишься своей мыслью, то на двоих будет уже две мысли, а на пятерых целых пять.
— Да в том-то и дело, что нет у меня плодотворных мыслей, сплошной сумбур. Например, почему хотели отравить Валентину Соболь, если у неё нет шансов получить наследство де Верне-Собаля?
— Соболь? — вдруг встрепенулся Глеб, едва не расплескав чай. — Я ведь вспомнил, как была фамилия родного отца Виталия. Соболь она была. Или Соболев. Но первое — вернее.
— Соболь?! А ты мне говорил — Кедров, Соснин или Березин!
— Это у меня память такая дурацкая — ассоциативная. Раз соболь — то живет на кедре, раз кедр — то дерево… Я же фамилию совсем маленьким слышал, вот и запомнилась криво, — принялся оправдываться Глеб. — А звали его Паша, Павел. Мама несколько раз при мне упоминала, глядя на Вотю — «вылитый Пашка Соболь».
— Точно — Павел Соболь? А проверить это можно? — вцепился в него в него Олег.
— А в чем дело-то? — грызя печенье, поинтересовался Гарик. — Или вы что-то новенькое узнали и молчите? А мы тут сидим в неведенье!
— Проверить, наверное, сложно, — пробормотал Глеб. — Тайна усыновления, то-сё… Связи нужны.
— Связи будут. Главное, знать, где искать, — уверенно заявила Лёлька. И про себя добавила: — Григри на уши встанет от такого известия.
— Тогда нужно искать в архивах егорьевского ЗАГСа, там все регистрировалось. А кто такая Валентина Соболь и почему её пытались отравить?
— Как кто? Это та дама, которая на кладбище в могилу свалилась, ты же там был, должен был фамилию слышать. — Лёлька сама не заметила, когда они с Глебом перешли на «ты».
— Не слышал я, в том-то и дело, вернее, не слушал, у меня мысли были совсем не о том. И вообще, я далековато стоял.
— А потом, у Лёльки? — встряла Марго.
— А у Лёльки мы при Глебе о Соболях не говорили, ни вчера, ни сегодня утром, пока Арцев не явился, — напомнил Олег. — Но Гарик с Глебом к тому времени уже отчалили.
— Вот ведь досада… Жаль, что мы про Виталия не знали, когда разговаривали с Валинчуком. Нужно немедленно ему звонить. Неудачно, что впереди опять праздники, и вряд ли даже он сможет что-то сделать.
— Но как он мог не узнать, что у Павла Соболя был не один сын, а два? Он же искал. Лёльк, я чего-то не понимаю… И Сергей почему-то ему ничего не сказал. Кто об этом может ещё знать?
— Убийца может. Даже не может, а точно знает. А вот знает ли Сергей — это вопрос. Если знает, и скрыл, то получается, что убийца — он. Но это невозможно, когда напали на Юлю, он был с Маргаритой. И на кладбище его не было точно. И в ресторане на поминках… Значит, скорее всего, Сергей ничего не знает о родстве с Виталием и никого не убивал, — грызла Лёлька костяшки пальцев. — И что это нам дает?
— То, что тот, кто в курсе происхождения Воти, и есть убийца! — подсказала Маргарита. — Если найдем того, кто об этом знает, то преступник у нас в кармане, не отвертится!
— Как-то это всё сложно для моего разумения, — посетовал Гарик и, налив в чайник воды, водрузил его на плиту. — Кто чей сын и брат, и почему столько народа из-за этого убивают?
— Олег в курсе, он вам тут все подробно расскажет, а мне нужно срочно звонить Валинчуку. Где тут телефон?
— В спальне телефон.
Валинчука на работе уже не было, как и его секретарши. Пришлось звонить на мобильный. Услышав про то, что Виталий тоже был по отцу Соболем, Григорий Петрович явственно охнул и изумился:
— Но ни в каких документах мы не нашли сведений о других детях Павла!
— Виталия усыновили примерно в возрасте трех лет, так что следы можно найти только в Егорьевске.
— Но Павел никогда не жил в Егорьевске! Он приехал в наш город, и все время работал и жил только тут. Ничего не понимаю, но обязательно проверю. Возможно, это другой Павел Соболь, — и бормоча что-то о недобросовестных исполнителях, адвокат отключился.
Присев на широкую, застеленную пушистым кремовым покрывалом кровать, Лёлька задумалась. Если подтвердится, что Виталий и Сергей — братья, то картина событий, несомненно, становится такой: кто-то стремится избавиться от всех возможных наследников Поля-Мишеля де Верне-Собаля, черт бы побрал его длинное имя. От всех, кроме Сергея Соболя, главного на сегодняшний момент наследника французского богача. Но Сергей болен, и болен серьезно. Мало того, он любит кому попало сообщать, что жить ему осталось недолго. Уже произошли покушения на его жену и дочь, убили его единокровного (примем это за данность) б