— Ещё бы! — хмыкнула Маргарита. — Надо бы перебрать всех, кто в этом деле мелькал, составить список и подумать.
— Опять список?! — возмутилась Лёлька. — У меня от этих списков обостряется комплекс умственной неполноценности!
— Тогда давай сделаем так. Я уже три раза слушала твой рассказ о событиях, могу сама его изложить. А ваша с Анькой задача — дополнять его ускользнувшими подробностями, всем, что сможете припомнить. И раз уж ты так ненавидишь списки, пусть Агния составляет реестр — кто, куда, когда… Если действовать методом исключений и сопоставлений, то можно хотя бы прикинуть, кто мог что сделать — знаешь, есть в журналах такие задачи на логику. Пойдет?
Лёлька с сомнением посмотрела на Маргариту. Та разодрала второй пакетик с кальмарами и зашебуршилась в нем, выискивая кусочек полакомей.
— Ну, давай попробуем, хуже не будет. Только прекрати жевать эту гадость! Там в холодильнике должна быть порезанная копченая рыба, если до неё никто ещё не добрался.
— Лёль, тащи рыбу сюда, а я пока поищу бумагу и ручку для Аньки. И пива ещё достань.
Через несколько минут всё было готово. Даже в глазах Агнии засверкал охотничий огонь. Лёлька тоже встряхнулась и воспрянула духом; в конце концов, попытка ещё одного мозгового штурма совсем не помешает. Пусть даже в штурме будут задействованы не совсем приспособленные для этой цели мозги, но кто знает… Конечно, логика Олега, сообразительность Гарика и опыт Глеба им бы не помешали, но на нет и суда нет. Попробуем обойтись своими силами.
Адмиральские часы гулко и солидно пробили час ночи.
Когда они пробили два раза, работа была в самом разгаре. Вернее, в самом начале, потому что Лёлька пыталась восстановить весь ход событий в вечер убийства Виталия и заставляла Агнию расписывать чуть ли не поминутный хронометраж. А ещё у неё накопились вопросы.
— Почему у тебя была только одна связка ключей от второй квартиры? — настырно допытывалась она у Агнии.
— Да не одна — три! Одну я оставила родителям на всякий случай, вторую носила в сумке, а третья лежала в шкафчике в прихожей. И все три с одинаковыми брелоками, чтобы не путать с ключами от другой квартиры. Такие подковки из красноватого металла.
— А у Воти ключей не было?
— Не было, зачем они ему, если я почти всегда дома бывала? А если меня нет, то ему, тем более, нечего у меня одному делать. Мне и в голову не приходило, и ему тоже…
— И пропали сразу обе связки? Ты проверила?
— Проверила, — Агния устало махнула рукой. — Обеих не нашла на месте. Как корова языком слизнула. Хотя те ключи, что в шкафчике, могли и раньше пропасть, я же их не каждый день проверяла.
— А когда в последний раз ты их видела?
Дотошность Лёльки начала надоедать Агнии. Лучшая подруга, а ведет себя почище любого следователя. Но раз надо, значит надо, в конце концов, Лёлька для неё же старается.
— Не помню. Может, месяц назад… Точно, они были на месте, когда я делала уборку первого апреля! А потом не помню.
— Тааак… а теперь скажи-ка, почему ты, как все нормальные люди, не носишь все ключи на одной связке? Почему на разных?
— Лёльк, смотри, — Агния сбегала за своей сумочкой и выложила на стол кольцо с пятью ключами, к кольцу был прикреплен симпатичный брелочек в виде ушастого пластикового зайца. — Эти ключи — от квартиры родителей, этот — от почтового ящика, а эти два — от моей первой квартиры. От старого замка, и от нового. Так вот, один из ключей от второй квартиры был в точности такой, как этот, от первой, только бороздки слегка отличались. А другой ключ — похож на один из родительских. Поняла теперь? Мне просто надоело путаться в этих одинаковых ключах, и я разделила связки! И купила по три одинаковых брелочка, чтобы сразу их различать.
Лёлька потрясенно таращилась то на ключи, то на Агнию. Это же какой надо быть пунктуальной аккуратисткой, чтобы додуматься до такого! Лёлька всю жизнь таскала с собой огромное количество ключей от самых разных дверей и дверок, и ни разу ей и в голову не приходило как-то систематизировать эту тяжеленную связку. Хотя непонятно зачем было цеплять на неё, например, ключи от дедушкиного гаража, в котором она бывала в лучшем случае раз в год. И почему она не выкинула старый ключ от родительской квартиры, когда там сменили замок?
— Дай сюда твою сумочку, — неожиданно попросила она.
Ничего не понимающая Агния безропотно протянула ей изящный ридикюль крокодиловой кожи. Лёлька расстегнула крошечный замочек и сунула нос в сумку. Так и есть. Портмоне, носовой платочек, прозрачная косметичка, блокнот с ручкой и ещё пара аккуратно уложенных вещиц. И всё! Идеальный порядок. А у Лёльки? Помнит ли она, что там слежалось на дне её баула, набитого непонятно чем. Она, конечно, привыкла таскать эту штуку на плече, но ведь если там покопаться, то можно обнаружить самые неожиданные предметы, как минимум половину из которых можно совершенно безболезненно выкинуть. Например, засохшие фломастеры и маркеры, слипшиеся леденцы и страшненький сувенир, презентованный ей в каком-то издательстве. Это только то, что она встречала у себя в сумке в последнее время.
— Ты чего с таким скорбным видом уставилась в мою сумку? — встревожилась Агния. Маргарита тоже глянула в раскрытый ридикюль и удивленно пожала плечами.
— Ничего, это я так… размышляю.
— Странный способ размышлять, однако. Верни имущество и поехали дальше. Что там у нас на очереди?
— На очереди… ваш поход в «Мартинику». Но вначале скажи мне, почему Вотя говорил не «дочь», а «дочери», мне об этом его секретарша сказала. Я, конечно, хронологически бегу впереди паровоза, но очень интересно.
— Да это у него ещё с тех времен, когда он был женат на Зинаиде, осталось, — вздохнула Агния. — Он старался ко всем её детям относиться одинаково, вне зависимости — его или не его. Так что дочки — это Катька и Ксюша.
— Вот ёлки! — расстроилась Лёлька. — А я на этом множественном числе целую версию построить успела… Ладно, вернемся к тому, как вы провели тот вечер. И, пожалуйста, не вздумай плакать!
Исписанные листки один за другим укладывались в стопку на подоконнике, за окном постепенно начало синеть небо и защебетали просыпающиеся птицы. Лёлька притащила свою разноцветно-кружковую схему и по ходу дела дорисовывала на ней ещё какие-то одной ей понятные значки и фигуры. Пиво ещё не закончилось, но влезало, да и то с трудом, уже только в Маргаритин организм. Сварили ещё кофе и доели оставшиеся после близнецов руины торта. Маргарита откровенно клевала носом, зато у Лёльки с Агнией открылось второе дыхание. Около шести утра они задумчиво посмотрели друг на друга.
— Давай ещё раз проверим, может быть, что-то и упустили! — вцепилась Лёлька в свои изрядно поникшие кудри. — Марго, иди-ка спать на диван, а то сейчас с табуретки свалишься.
— Погоди, нам диван нужен, чтобы листы разложить, нужно все в целом обозреть, — вмешалась Агния.
— На полу разложим, не привыкать! В комнате места много.
— Ага, поспишь с вами, будете вокруг дивана на коленях ползать, бубнить и ругаться, — зевнула Маргарита. — Я уж лучше вместе с близнецами, на краешке прикорну.
С этими словами она допила свое пиво и удалилась неуверенной лунатической походкой. Во дворе уже лаяли первые выведенные погулять собаки, кто-то принялся заводить упрямо глохшую машину. Телефон, который всю ночь держали под рукой, так и не зазвонил. Означать это могло всё, что угодно. Лёльке с Агнией было не до этого, они тасовали и перекладывали исписанные и исчерканные страницы, сверялись с криво разграфленными таблицами, изредка бормоча что-то под нос. В клетке, накрытой куском старой простыни, шебаршился попугай.
— В общем, фигня получается, — устало плюхнулась в кресло Лёлька. — Кандидатур целых три. И каждый мог это сделать, в принципе. Или все вместе. Или двое из них.
— А как проверить? — Агния уселась на пол, прислонившись спиной к дивану. — У нас ведь улик никаких, одни вычисления и рассуждения доморощенные. Может, позвоним всё-таки следователю?
— И что скажем? Что имеем трех подозреваемых, и ни одного мотива, ни одной улики? Арцев уже и так обещал ко мне своих надзирателей приставить, чтобы я не занималась черт знает чем.
— Приставил? — живо заинтересовалась Агния.
— Пока, кажется, нет. Я ничего такого не замечала. Но больше я с ним без конкретных фактов разговаривать не собираюсь, надоело толочь воду в ступе.
Из-под стола вылез грустный Лукаш и воззрился на разбросанные бумаги и хозяйку, в последние дни совершенно безответственно относившуюся к собственной собаке. «Ем что попало, гуляю с кем попало…» — читалось в скорбных карих глазах.
— У меня есть идея, как проверить! — заявила вдруг Лёлька. — Только нужно спешить, потому что вчерашнее затишье мне не нравится! Наш преступник за целые сутки не предпринял ни одной попытки… — тут она замолчала, вспомнив рассказ Кристины о неизвестном визитере.
— Попытки чего? — отрешенно переспросила Агния.
— Да так, ничего, — пробормотала Лёлька. — В общем, идея такая…
Лукаш вздохнул и решил ещё немного поспать, всё равно его никогда в такую рань не выводили. Выслушав Лёлькин план, Агния запричитала:
— Лёль, это опасно! Нужно чтобы кто-то страховал, иначе всё может плохо кончиться! И не только для тебя, пойми!
— Мне в первую очередь нужны диктофон, а ещё лучше, видеокамера, хотя у меня мало надежды, что её удастся в нужном месте установить незаметно и включить вовремя. Не думаю, что опасность такая уж большая, нам только доказательства нужны, мы же не собираемся изображать группу захвата.
— Этот человек уже убивал, для него это не проблема… Я боюсь.
— Мы же не с идиотом дело имеем, и не с маньяком, а с расчетливым убийцей, задумавшим все только ради денег, — Лёлька старалась говорить убедительно и уверенно. Хотя сама сомневалась в своих словах. Кто знает, как поведет себя разоблаченный убийца… В известных ей книгах и фильмах они вели себя совершенно по-разному.