Брайс не соглашается с подобными выводами:
В дневнике Брауна, который он вел во время экспедиции, нет доказательств, что благополучное возвращение членов отряда имело какое-либо отношение к руководству Брауна, что Паркер «нес полную ответственность» за все, а Кук был непрофессионален.
Пожалуй, самым лучшим показателем лживости суждения Паркера – Брауна о способности Кука планировать крупные предприятия было то, что они до последней детали скопировали методику Кука и снаряжение Кука в своей собственной попытке 1910 года подняться на гору Мак-Кинли[48] {12}.
Глава 11Баррилл, который знал правду
Книга доктора Фредерика Кука «К вершине континента», появившаяся в феврале 1908 года, была встречена хорошо, и никто никаких сомнений в истинности восхождения не высказывал. Напарник Кука Эдвард Баррилл был доволен собой и гордился восхождением. Террис Мур пишет о нем: «Соседи рассказывали, как он берег у себя дома, словно сокровище, свой экземпляр книги “К вершине континента”» {52}. Похожее писал Сильвио Дзаватти: «Баррилл гордился одержанной победой и по возвращении в Дарби ходил из дома в дом, рассказывая об экспедиции каждому, кто хотел его послушать» {81}. Подтверждал это и сосед Баррилла Бриджфорд: «Я слышал много раз, как Баррилл рассказывал историю [подъема на Мак-Кинли], и она всегда звучала одинаково» (Цит. по: {12}).
New York Times 26 октября 1909 года привела слова Генри Уильямса, тренера футбольной университетской команды из Миннеаполиса, о том, что в феврале 1909 года в гостинице он слышал, как Баррилл, рассказывая о восхождении на Мак-Кинли, утверждал, что он и доктор Кук достигли вершины.
Сомнения в успехе Кука на Аляске возникли 6 сентября 1909 года, когда New York Sun напечатала следующий текст:
Фред Принц, хорошо известный проводник и постоянный житель Дарби, Монтана, использует данную возможность, чтобы обвинить доктора Кука в мошенничестве. Часть его доводов поддержал Эд. Баррим[49] – другой проводник. Оба утверждали, что нога доктора Кука не ступала на гору Мак-Кинли и восхождение было совершено на более низкие вершины. Участники подъема сделали фотографии меньших гор, чтобы обмануть общественность. В интервью Принц заявляет: «Я уверен, что доктор Кук никогда не видел Северный полюс. Это верно так же, как то, что я живу на свете. Любой человек, заявивший нечто похожее на его слова о мнимом восхождении на гору Мак-Кинли, способен сделать заявление о достижении Северного полюса, встреченное прессой с доверием.
Баррим сказал мне позже, что Кук предложил ему взятку за молчание. Доктор Кук согласился заплатить мне 150 долларов и оплатить расходы на путешествие, но он даже не оплатил моих собственных расходов, и мне пришлось занимать деньги, чтобы добраться домой.
Миллер и я ничего не опровергали, надеясь на то, что если мы будем помалкивать, то Кук в конце концов заплатит нам. Весной Миллер пытался заставить Баррима и меня сделать заявление с целью разоблачить доктора, но мы отказались» (Цит. по: {34}).
Пири, который возвращался из Арктики после похода к Северному полюсу, инспирировать появление этой корреспонденции никак не мог, поскольку его корабль только 5 сентября вошел в залив Харбор. Всего три дня прошло после телеграммы Кука о достижении полюса, и этого времени было явно недостаточно, чтобы найти в провинциальном городе неграмотного погонщика скота, вложить в его уста мудреные рассуждения и отправить в редакцию нью-йоркской газеты. Значит, разоблачения подготовили заранее, скорее всего, еще в ту пору, когда Кук только объявил о своих планах покорения полюса. Вероятно, что если бы он не сообщил о победе в Северном Ледовитом океане, то обвинения Принца так и не были бы растиражированы.
Знаменитая вершина в споре о полюсе была лишь мелкой монетой, и цель обвинительной кампании Арктического клуба Пири состояла в одном – очернить конкурента. В перспективе было бы хорошо объявить его сумасшедшим или посадить в тюрьму. Но это откладывалось на будущее. Сейчас следовало использовать шанс и изобразить Кука закоренелым лжецом.
Как подметил писатель Эндрю Фримен, фраза «неверный в одном – неверен во всем» {34} стала ключевой нотой дела «Клуб против Кука». Юрист Эдвин Балч нашел другое определение: «Предполагалось обнаружить истину с помощью поразительной демонстрации чего-то еще!» {6}.
Быстрая метаморфоза произошла с президентом Национального географического общества Уиллисом Муром, который на первых порах поддержал Кука, заявив журналистам:
Я сожалею, что после открытия доктором Куком Северного полюса в некоторых кругах возобновились попытки дискредитации его восхождения на гору Мак-Кинли. Доктор Кук прочел лекцию о своем восхождении на Мак-Кинли в нашем обществе до этого, и я уверяю вас, что мы не пригласили бы его, если бы существовала хоть тень сомнения в его честности, мужестве и компетенции (Цит. по: {34}).
Но мнение Арктического клуба Пири значило больше, и в дальнейшем Мур подобных опрометчивых высказываний не делал.
Эдвард Баррилл, ростом 190 сантиметров и весом 90 килограммов, которого в родной Монтане прозвали Большим Эдом, хотел иметь монополию в предстоящем дельце и важно заявил:
Я, несомненно, был единственным человеком рядом с Куком в то время, и утверждения других членов экспедиции относительно восхождения на вершину не основываются на их личных знаниях (Цит. по: {33}).
Это означало, что если уж сыпать кому-то деньги в карман за информацию, то только ему – Барриллу. Он – патриот. Газета Daily Missoulian сообщала, что Баррилл «выразил разочарование и даже раздражение в связи с тем, что Кук вернулся с севера под датским флагом и высадился в Дании, вместо того чтобы направиться прямо к себе на родину, как сделал командор Пири»[50] (Цит. по: {33}).
После того как Баррилл дал показания против Кука, адвокат исследователя спросил его:
– Когда и по чьему подстрекательству или по чьей просьбе вы составили ваше письменное показание?
– Американского народа, – ответил Большой Эд (Цит. по: {33}).
Но в один прекрасный момент необъятное понятие сузилось до конкретного: кто платит? Работать с Барриллом поручили генералу Эштону, которого в ту пору называли Скользкий Джим. New York Times 21 сентября опубликовала сообщение, что генерал Джеймс Эштон, юрист с самой большой практикой в Такоме, был приглашен «юридической фирмой Нью-Йорка для того, чтобы добыть всю возможную информацию в отношении обсуждаемого восхождения доктора Фредерика Кука на гору Мак-Кинли». Генерал, как было сказано в газете, признал, что некая фирма из Нью-Йорка наняла его, однако ему лично неведомо, то ли он старается в интересах Пири, то ли на благо Кука. 6 октября картину прояснила газета New York Herald. Оказалось, что Джеймс Эштон и Томас Хаббард[51] вместе владеют большим участком морского побережья в районе города Такомы. Вопрос, на чьем стуле сидит Эштон, отпал.
Доктор Кук внял, наконец, советам друзей и нанял адвоката. Барриллу он написал письмо:
Мне очень нужно встретиться с вами и поговорить о прошлом и будущем. Я прилагаю 200 долларов наличными – и, если возможно, прошу вас встретиться со мной 6 октября в Сент-Луисе. Я щедро оплачу все расходы и потраченное вами время. Важно, чтобы я увиделся с вами. Пожалуйста, не давайте никаких интервью прессе (Цит. по: {12}).
Не было никакой конфиденциальности или скрытности. Кук пояснил журналистам:
Я хотел бы, чтобы они [Баррилл и Принц] приехали туда, где все могли бы задать им вопросы, и закончить эти толки о моем восхождении на гору Мак-Кинли.
Это правда, что после окончания экспедиции некоторым людям не были выплачены деньги. Я не отвечал за счета, а организация, заведовавшая экспедицией, должно быть, упустила из виду эти выплаты. Когда мое внимание обратили на эти счета, я сразу оплатил их {61}.
Вероятно, дело было не так. Мы помним: после выплаты штрафа Хьюзу у Кука вообще не было денег. «Организация, заведовавшая экспедицией», – красивые слова, сказанные в защиту, но, скорее всего, никакой организации не существовало.
Барриллу не понравилось предложение Кука, и он сказал, «что сам оплатит свои расходы и останется абсолютно независим, чтобы не возникло повода для подозрений» (Цит. по: {33}).
Прежде чем встретиться с Эштоном, Большой Эд заспешил в Сиэтл. Кук в книге рассказывает:
Он посетил редакцию городской Times. В присутствии редактора, мистера Джо Блитена, он торговался насчет продажи своего письменного показания под присягой, дискредитирующего меня. Он знал, что такое показание имело ценность как новость. Были сделаны неопределенные предложения в диапазоне от 5000 до 10 000 долларов. Не получив сразу крупной суммы, Баррилл, недовольный, отправился в Такому к таинственному господину Эштону. Обо всем этом мне рассказал сам мистер Блитен {20}.
На встречу с Эштоном Баррилла должен был отвезти Уолтер Миллер, фотограф в аляскинских экспедициях Кука, работавший в это время агентом Эштона. Уже упомянутый Бриджфорд под присягой свидетельствовал:
С мистером Барриллом мы общались вечером, накануне его отъезда в Сиэтл. Раз или два до этого он говорил мне, что получил телеграмму от человека по имени Миллер. Я зашел к Барриллу и сказал, что на следующее утро нам нужно пойти вместе с несколькими людьми посмотреть участки земли, на что он ответил: «Я не смогу, этот парень Миллер из Сиэтла сейчас в Миссуле, и я должен с ним увидеться сегодня вечером. Мне это сулит от 5000 до 10 000 долларов» (