Ваша беспристрастность и ваше доверие – это символы человеческой природы, стоящие больше, чем миллионы, брошенные в чертог взяточничества.
Мои записи находятся на аляскинском пике, и даю вам слово, что в сопровождении беспристрастных, непредубежденных людей я снова доберусь до вершины горы и принесу обратно это неопровержимое доказательство успеха моей предыдущей экспедиции {63}.
Вместе с Барриллом и Принцем в зале находился их адвокат с инструкцией от Эштона. Он потребовал ответного слова для Баррилла. Кук, вовсе не желавший публичного диспута, запротестовал и отступил за сцену. Но выход из театра был всего один, и уйти лектор мог только через сцену и зал. Полчаса продолжалась бурная полемика, и Кук вернулся из-за кулис. Он сделал попытку успокоить разволновавшуюся публику:
Мы не несем ответственности за газетные сообщения. И еще раз я должен сказать вам, как я уже говорил мэру, что я приехал по его приглашению, чтобы рассказать о нашей полярной кампании. В настоящий момент я вижу, что мы ничего не добьемся, обсуждая эту проблему сегодня вечером. Мы поднялись на вершину Мак-Кинли (Цит. по: {12}).
Последние слова взяты из стенографического отчета о встрече в Гамильтоне. Приведем еще три эпизода, зафиксированные в нем. На сцене Кук, Баррилл и еще человек 20.
– Почему бы вам не дать письменное показание под присягой о том, что вы поднялись на гору Мак-Кинли? – спросил Баррилл.
– Я охотно дам письменное показание под присягой, – ответил исследователь (Цит. по: {12}).
Кук написал следующее:
Я, доктор Фредерик Кук, под присягой утверждаю и клянусь, что 16 сентября 1906 года я был на вершине горы Мак-Кинли, что в этот день я оставил там запись о своем восхождении на эту вершину и что Эдвард Баррилл присутствовал в это время (Цит. по: {12}).
Когда показание под присягой представили толпе, Кук сказал:
Я написал это, я дал показание под присягой, что мы были на вершине горы Мак-Кинли. После того как я это сказал, вечер окончен, и я не имею желания больше тут оставаться (Цит. по: {34}).
Большую активность на сцене проявил сенатор от Монтаны Джозеф Диксон. Он считал, что коли на карту поставлена репутация, то в театре следует остаться хоть до утра. Дебаты на сцене с едким участием зала продолжались. Баррилл припомнил, что после возвращения с Аляски он получил от Кука пять или шесть писем. Одно из них было послано с полуострова Лабрадор, как раз перед отправлением Кука в полярное путешествие. По словам Баррилла, Кук просил его:
«Ради бога, молчи, и когда я приеду домой, я привезу тебе глыбу полюса».
– Писали ли вы Барриллу, чтобы он молчал о путешествии на гору Мак-Кинли? – спросил Кука Диксон.
– Нет, нет. Он написал мне и попросил у меня деньги для Принца, – ответил Кук (Цит. по: {34}).
Один из сторонников Кука потребовал, чтобы это письмо было показано, но Баррилл заявил, что оно в Нью-Йорке.
Позже Хаббарду задали вопрос об этом письме, и 1 ноября New York Times опубликовала ответ генерала:
Я не скажу, что у меня есть такое письмо, о котором говорит Баррилл. Я не хочу говорить об этом сейчас. Я скажу, что у меня имеется больше боеприпасов в этом деле с горой Мак-Кинли, но что касается писем – ни одного слова.
Роберт Брайс утверждает: «На самом деле у генерала не было такого письма, но оно было ему очень нужно, и он заставил Баррилла искать его» {12}.
Брайс приводит этот документ – пятое письмо Кука в нумерации Баррилла, слов «молчи» и «глыба полюса» в нем нет.
Словесная схватка на сцене Дома оперы продолжалась.
– Я хочу спросить у мистера Принца, давал ли он письменные показания под присягой, касающиеся фактов этого дела, – взял слово Кук.
– Они подготовили показания под присягой и попросили меня подписать их, – сказал Принц.
– Ты дал письменное показание под присягой и просил 1000 долларов за него? – спросил Кук.
– Он сказал, что даст мне 1000 долларов за него, – ответил Принц и, переведя дыхание, добавил: – Он дал бы мне 1000 долларов за это довольно быстро, если бы я взял их.
– Скажи, писал ли ты мне, что приедешь на восток и отречешься от истории, напечатанной в газетах, за 350 долларов? – спросил Кук.
– Я этого не делал, – сказал Принц.
– Посылал ли ты такое письмо? – спросил Диксон. – Говорил ли ты, что посылал такое письмо?
– Нет, насколько я знаю, – сказал Принц. – я этого не делал (Цит. по: {34}).
Газета Independent в городе Хелена (столица Монтаны) опубликовала отчет своего корреспондента о болезненной встрече в Гамильтоне:
Доктор Кук крепко держал себя в руках, не выглядев ни в малейшей степени рассерженным или взволнованным, и спокойно вел себя как настоящий джентльмен во время всех этих баталий. Он поехал в отель и до позднего часа беседовал с большой толпой, собравшейся там, чтобы услышать о его приключениях на севере.
Когда после встречи репортер увидел доктора Кука, тот сказал ему, что не собирается в настоящий момент обсуждать результат прошедшей встречи. Кук не особо беспокоился по этому поводу и не выглядел ни в малейшей степени подавленным или огорченным произошедшим (Цит. по: {12}).
В Хелене доктору Куку оказали совсем другой прием, нежели в Гамильтоне. Губернатор Монтаны Эрви Норрис представил путешественника публике, собравшейся в городском театре. Горожане составили специальную резолюцию, выражающую «не только [их] веру в Кука и результаты его работы, но даже больше: восхищение тем, как он достойно вел себя при чрезвычайно трудных обстоятельствах» (Цит. по: {12}).
Это оценки внешние, сторонние. Сам Кук о встрече в Гамильтоне написал в одной из статей в 1911 году: «С чувством отвращения и с болью в душе я покинул зал. Гнет одиночества, беззащитности и отчаянного смятения в ту ночь лишил меня сна» {19}.
Глава 12Клятва Баррилла
Показания напарника доктора Кука были напечатаны 14 октября 1909 года в газете Хаббарда Globe. На следующий день та же газета разместила дневник Баррилла.
Уошборн в 1989 году воспроизвел свидетельства погонщика в American Alpine Journal. В предисловии он сетовал, что «местонахождения ни оригинала показаний под присягой, ни оригинала дневника Баррилла неизвестны» {77}.
Тед Хекаторн, используя те же газеты, опубликовал часть дневника Баррилла – с 8 по 20 сентября[60] – как приложение к книге Кука «К вершине континента», издание 1996 года. Во вступлении Хекаторн, вторя Уошборну, жалуется, что поиски подлинника в восьми американских архивах не привели к успеху {38}.
Но вот в книге Брайса «Кук и Пири…» несколько неожиданно о подлиннике дневника Баррилла сообщается: «Недавно его тоже нашли» {12}. Слово «тоже» подразумевает, что в 1956 году дочь Кука Хелен Кук-Веттер обнаружила дневник своего отца. Кто нашел дневник Баррилла – неизвестно, но исследователь одну за другой дает ссылки: показания Баррилла – в семейном архиве Пири, дневник Баррилла – тоже в семейном архиве Пири. Сокровенные документы обнаружились, причем там, где, очевидно, и следовало их искать.
Дневник Баррилла понадобится нам позже (глава 21); что касается его показаний под присягой, то их, как альтернативу повествованию Кука, приведем сейчас[61]:
Здесь прилагается карманный дневник, помеченный красными чернилами Exhibit A[62] на внутренней стороне передней обложки, который я вел на протяжении всего времени, пока доктор Кук и я были вместе около горы Мак-Кинли, и все записи в нем правдивы, за исключением отдельных записей и изменений, сделанных мной в нем по указаниям доктора Кука, и эти вставки и изменения рассматриваются ниже.
Чтобы предотвратить ошибки при чтении этого дневника, сюда я приложил мои письменные показания под присягой, расшифровку вышеупомянутого дневника, которую я тщательно сверил с оригиналом и засвидетельствовал, что вышеуказанная копия является истинной копией моего исходного дневника. Все, что написано и нарисовано в исходном дневнике, сделано моей рукой.
Вечером 9 сентября 1906 года доктор Кук и я начали одни свою экспедицию с целью исследования горы Мак-Кинли. Перед началом доктор Кук сообщил мне, что его цель – найти путь для восхождения на гору, так как он и профессор Паркер собираются подняться на гору в следующем году. Когда мы начали движение, я нес на себе рюкзак весом 65 фунтов: я взвесил содержимое там, в лодке, перед тем как мы отправились на гору. Доктор Кук нес рюкзак, который весил около 40 фунтов.
Как указано в моем дневнике, мы вышли на лед 9 сентября. Начиная с этого числа и по 18 сентября включительно все записи были сделаны мной, но под руководством доктора Кука. Я написал все даты за этот период по его указаниям. Цифры до 12 сентября были мной изменены под диктовку доктора Кука, а 12 сентября доктор Кук приказал мне прекратить писать дневник и оставить страницы пустыми. Сейчас я не могу точно вспомнить те даты, которые были в моем дневнике до того, как мне было велено, чтобы я изменил их. Я знаю, что высота, которая была отмечена в дневнике 12 сентября, на самом деле не превышала 10 000 футов, и я думаю, она была 8000 футов.
Мы отказались от какой-либо дальнейшей попытки восхождения на гору 15 сентября и вернулись к лодке, моторной лодке, названной «Большой», которая находилась на воде у подножия ледника. Мы дошли до моторной лодки 19 сентября, пройдя 26 миль или больше по вершине ледника, до того места, где мы прекратили восхождение 15 сентября.
16 сентября, когда мы были в нашем первом лагере, возвращаясь с ледника, я подделал и изменил записи в моем дневнике с 12 сентября включительно. Эти изменения были сделаны по приказам доктора Кука. С 12 по 16 сентября записи были сделаны в первом лагере, куда мы вернулись ночью 16‑го, и с 16‑го по 18‑е включительно были сделаны в нашем последнем лагере, куда мы вернулись 18‑го вечером, и написаны исключительно под диктовку доктора Кука и точно как он сказал. Начиная с 19 сентября включительно и до конца дневника 9 ноября записи – мои собственные.