– Я не могу понять, – ответил доктор Кук на вопрос, – как Баррилл мог сделать такое заявление. Что-то должно стоять за всем этим.
– Не знаете ли вы о какой-либо причине, заставившей Баррилла дать такого рода показания?
– Не имею ни малейшего представления.
– Не знаете ли вы о какой-нибудь неприязни, которая могла иметься у него по отношению к вам?
– Нет, не знаю. Баррилл – хороший человек. Он не образован, но я всегда находил его честным, и у меня нет даже отдаленной идеи, почему он сказал такие вещи.
– Будете ли вы отвечать на обвинения?
– Я не думаю, что правильно давать какой-либо ответ на эти обвинения до тех пор, пока у меня не будет возможности увидеть Баррилла или пока я не узнаю нечто определенное о том, каким образом было получено это показание под присягой. Я не могу не думать, что на него оказывали давление.
В разговоре с репортером Associated Press доктор Кук пояснил:
«У меня всегда была полная уверенность в Баррилле, и я не понимаю, почему он подтвердил под присягой такую ложь. Тот факт, что генерал Хаббард владеет Globe, проливает свет на это дело. Мне кажется, что за его заявлением стояли деньги».
Брукс заявил, что погонщик – скомпрометированный свидетель, ибо уличен во лжи. Иметь с ним дело не следует.
Позиция Брайса по существу противоположна: Баррилл – лжец, это верно; его показания куплены – это тоже верно; но – может быть – именно его свидетельства и есть правда, которую он скрывал, пока ему не заплатили. К концу 28‑й главы книги «Кук и Пири…» предположительное «может быть» превращается в почти твердое «так и есть».
Итак, мы перед выбором: поверить Куку или поверить Барриллу. Оба поклялись, сделав противоположные утверждения: Кук – в Доме оперы в Гамильтоне, Баррилл – в конторе Эштона. Каждый предложил свой маршрут: либо альпинистская пара шла «по пути Кука», как рассказано в главе 6, либо верна схема Баррилла, изложенная в его показаниях и проиллюстрированная в Доказательстве С.
По мнению автора, показания Баррилла – презренная ложь, и чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на рисунок Кука на 52‑й странице его дневниковых записей, о котором уже шла речь. Он сделан на Восточном хребте – много севернее предела продвижения Кука, зафиксированного в Доказательстве С. И, стало быть, версия Баррилла рушится.
.
«Восточные утесы горы Мак-Кинли». Фото Фредерика Кука
.
«В безмолвном великолепии и снежном чуде высшего мира, 15 400 футов». Фото Фредерика Кука
Но от тех, кто не верит Куку, мы непременно услышим, что дневник исследователя – подделка. Поэтому попытаемся найти другие способы развенчать Баррилла.
Газета New York Herald, союзник Кука, 16 октября 1909 года высмеяла свидетельства, якобы составленные Барриллом:
Он говорит, что положения, относящиеся к вершине, были продиктованы ему доктором Куком, хотя он не утверждает, что орфография принадлежит исследователю из Бруклина. Гид заявляет, что в дневнике страницы с 9 по 12 сентября[67] (sic!) 1906 года были продиктованы доктором Куком, который, кажется, если это правда, владеет очень искусным приемом подражания ораторскому искусству Баррилла (Цит. по: {12}).
В газете приводятся многочисленные орфографические ошибки Баррилла, а по поводу «ораторского искусства» сказано:
Вероятно, принимая во внимание суждение влиятельного общества, он сделал несколько записей такого рода: «Я думаю, сегодня ночью будет холодно, так как сейчас уже холодает». Также он заявил, что в тот момент, когда Кук «торжествовал», они «хорошо провели время, пожимая друг другу руки на вершине»[68] (Цит. по: {12}).
Убедительно высказался Эндрю Фримен, и, по мнению автора, с ним невозможно не согласиться:
Даже если допустить, что Кук опустился до совершения обмана, то трудно поверить, что он действовал бы так неуклюже и глупо, как рассказал Баррилл. Даже дети знают, что при обмане, для того чтобы остаться необнаруженным, следует замести следы. Если Баррилл потворствовал Куку или если бы он боялся чего-либо связанного с дневником Баррилла, то он нашел бы предлог, чтобы заполучить этот дневник и уничтожить его задолго до того, как он покинет Аляску. Но в показании под присягой ничто не указывает на то, что он когда-либо пытался купить дневник или подкупить Баррилла {34}.
А вот абсолютно приземленное, практическое добавление самого Брайса. Историк упоминает о рисунке Баррилла, «который появился на страницах в его дневнике между записями за 12 и 13 сентября», и констатирует: «Был получен отказ на публикацию этого рисунка» {12}. Затем Брайс разъясняет:
По словам Брэдфорда Уошборна, на этом рисунке изображены слева направо Рустер-Комб, Северо-Западный рукав ледника Руфь, Южная опора Мак-Кинли, гора Дэна Берда и гора, похожая на платформу, справа. Подробности рельефа указывают на то, что он был сделан в самом Амфитеатре ледника Руфь. Ориентация этого рисунка подразумевает, что рисунок был сделан где-то в верхней части ледника, может быть, даже на самом Северном рукаве, лежащем между горой Дэна Берда и пиком Эксплорерс, – это направление, выбранное Белмором Брауном в 1910 году во время своей неудачной попытки взобраться на Восточную опору[69]. Это место немного выше точки, от которой, по словам Баррилла, они повернули обратно. Его собственный рисунок, кажется, показывает, что показания под присягой Баррилла, по меньшей мере в этом незначительном случае, не до конца правдивы {12}.
Парадоксально звучат слова: «немного выше», «в этом незначительном случае» и «не до конца правдивы».
Составители клятвы Баррилла позаботились о ее детерминированности; вранье Баррилла словно заковано во временные и пространственные колодки, из которых не выпрыгнешь. Из Доказательства С: «8 лагерь, ночь 15 сентября в месте, где мы повернули обратно из-за падения в трещины». Тут нет вариантов, нет допусков, нет возможности делать предположения. По масштабной линейке Кука от точки «8 лагерь» до места, где Баррилл сделал зарисовку, о которой сообщил Брайс, шесть миль. Если учесть, что весь путь Баррилла и Кука от лодки до восьмого лагеря составляет приблизительно 26 миль, то шесть миль – это не «немного выше», а существенно выше. «Незначительный случай» в действительности – очень значительный, ибо он полностью разрушает Доказательство С.
«Получен отказ на публикацию» – но кто возражал и почему? Это ведь принципиальные вопросы. Брайс на них не отвечает. Единственное, что известно, – оригиналы и показаний Баррилла, и дневника Баррилла хранятся в семейном архиве Пири.
Юрист Эштон допустил брак. Этот предательский, сегодня ставший секретным рисунок Баррилла в свое время было легко уничтожить. Впрочем, налицо некая историческая справедливость: в дневниках Кука найден рисунок, которому исследователь не придал значения, но который реабилитирует его, а в семейном архиве Пири имеется рисунок Баррилла, на который сотрудники Хаббарда не обратили внимания, но который разоблачает фальшивку погонщика.
Автору книги хотелось бы предложить и свои собственные соображения, выводящие Баррилла на чистую воду. Читая статьи и книгу Кука о путешествиях в 1903 и в 1906 годах, мы раз за разом видели его гордые слова о скорости передвижения. Ему удавалось то, о чем другие могли только мечтать. На обычной лодке, на «Большом», на брезентовой лодке, пешком с грузом, пешком с лошадями – всегда и везде он устанавливал рекорды, зафиксированные свидетелями. Он словно сжимал время и одновременно увеличивал пройденные расстояния, и дробь, в числителе которой километры, а в знаменателе – часы, стремительно росла.
В пору самой безоблачной дружбы звучит упрек Брауна в адрес Кука: «всепоглощающая страсть к скорости независимо от ее цены» (глава 4). Кук слишком силен, слишком увлечен своими задачами, чтобы терять время и двигаться медленно. «Согреваться нужно было быстрой ходьбой» (глава 4) – вот философия полярного первопроходца. Иначе ничего не достигнешь.
И вот этот спортсмен, несущий рюкзак весом всего 18 килограммов, и его могучий спутник, рюкзак которого весит 29 килограммов – тоже не так много, попав на ледник, по которому доктор Кук мечтал дойти до истока, чтобы затем по Северо-Восточному хребту подняться на вершину Мак-Кинли, имея в запасе в лучшем случае две недели, плетутся едва-едва. Баррилл поклялся, что от лодки до восьмого лагеря они шли семь дней. Сутки были потрачены на экскурсию. Стало быть, 26 миль – за шесть дней. Поверить в такую – черепашью! – скорость доктора Кука невозможно.
С не меньшей очевидностью разоблачает показание под присягой и уверение: «мы повернули обратно из-за падения в трещины». Смешные слова. Десятки километров прошли участники экспедиций Кука в 1903 и 1906 годах по аляскинским ледникам. В самых опасных местах доктор был впереди, и его товарищи видели, как бесстрашно он вел себя в, казалось бы, безнадежных ситуациях; в трещины проваливались и люди, и лошади, но никогда Кук не отступал и не поворачивал обратно.
К тому же в Амфитеатре ледника Руфь нет каких-либо ужасных трещин. Участники двух экспедиций 1910 года, которые шли «по следам» Кука, не встретили там сложностей.
Наконец, по Барриллу, путешественники свернули с ледника Руфь в боковой бассейн и в течение дня занимались фотосъемкой и всякими другими полезными делами. Это можно воспринимать только в качестве шутки. Ни один альпинист, нацелившийся на Мак-Кинли, не свернет с прямого направления в подозрительное перпендикулярное ледяное русло. Кук был уверен, что ледник Руфь ведет его к Мак-Кинли. Стояла хорошая погода. Следовало дорожить каждым часом. В движение – на север! – он вкладывал все свои могучие силы. Из дневниковой записи погонщика за 8 сентября мы узнаем (см.