главу 21), что Баррилл устал: Кук загнал своего верного напарника. Чего же ради? Очевидно, не ради того, чтобы встать лагерем в боковой ловушке.
Свидетельства Баррилла расползлись по швам. Но от показаний погонщика сохранились приемлемые «хвостики»: начало и конец движения вместе с Доккином и описание тех мест, фотографии которых он нашел в книге «К вершине континента». Кроме того, разоблачив клятву Баррилла, мы одновременно восстановили в правах его дневник – самостоятельный и важный документ. Ему в нашей книге посвящена глава 21. Симпатичны и ценны рисунки Баррилла – несколько из них были напечатаны в Globe в 1909 году, один – впервые – Брайсом в журнале DIO в 1997 году.
По «подсказке» Баррилла на ледник Руфь тотчас заспешили новые люди, желая подтвердить «обман» Кука. Подтвердить удалось именно то, что фотографии, использованные в книге, Кук сделал на леднике Руфь и в боковом ледниковом бассейне к востоку от Глейшер-пойнта. Кук и Баррилл зашли сюда на обратном пути, чтобы пополнить коллекцию горных фотографий. Фотосессия Кука была очень успешной; все, включая Уошборна и Брайса, восхищаются качеством его снимков. Невообразимо жаль только, что Кук никому не сообщил о своем зигзаге по пути к лодке, не написал о нем в книге и не зафиксировал в дневнике. Разумеется, он считал, что фотопрогулка в Амфитеатр к востоку от маршрута – сущая мелочь. И в самом деле – мелочь. Многие часто так и делали – набирали фотографии для иллюстраций. Однако, не ведая того, Кук дал шанс клятве Баррилла выглядеть логичной и правдоподобной. Он вложил в руки своих врагов оружие, впервые выстрелившее в день публикации показаний Баррилла и успешно палящее до сегодняшнего дня.
Глава 13Подписи к фотографиям
В книге Уошборна «Бесчестный доктор Кук» иллюстрациям Кука посвящена целая глава под названием «Фотографии доказывают», начинающаяся словами:
Самым дискредитирующим доказательством против достоверности заявления Кука являются фотографии его восхождения на Мак-Кинли, опубликованные в 1907 году в журнале Harper’s Monthly и в 1908 в книге «К вершине континента» {79}.
Журнальную статью Кук снабжает картой, семью рисунками и шестью фотографиями. Одну из них, на которой изображен Баррилл, стоящий на вершине Мак-Кинли с флагом, назовем главной и поговорим о ней отдельно и подробнее. Претензии Уошборна вызывает только один снимок из оставшихся пяти, точнее, подпись под ним: «Вид с высоты 16 000 футов».
В книге (в этой главе речь об издании 1908 года) слова под этой фотографией изменены:
Картина ледников, пиков и утесов. Отрог горы Мак-Кинли, утес 8000 футов. Ледник Руфь, носитель облачного мира. Великий белый путь, где полярные морозы встречают тихоокеанский поток тропической свежести[70] {22}.
Уошборн, разоблачая Кука, называет эту иллюстрацию «одним из наиболее вопиющих обманов» {79}. Да, в журнале ошибка, и Кук исправляет ее в книге. Уошборн определил, что фотография сделана на высоте 5260 футов. Ложь, по его словам, состоит в том, что Кук указывает высоту места съемки – 8000 футов. Но из приведенной подписи никак не следует, что снимок сделан на этой высоте. Из подписи понятно другое: Кук работал на леднике Руфь, то есть существенно ниже. Высоту 8000 футов имеет «утес». Браун определил, что высота утеса 5300 футов; спасибо Брауну, но неверная оценка Кука не имеет никакого значения.
Книга Кука состоит из двух частей, рассказывающих о путешествиях 1903 и 1906 годов, и приложений. Главы 10–14 второй части повествуют о сентябрьском восхождении. Иллюстраций много: в первой части 22 фотографии, во второй – отличная карта, три рисунка, повторяющие журнальные, и 41 фотография, среди которых и те, что были опубликованы в журнале. На четыре подписи Уошборн обрушивает свой гнев.
1. – «Восточные утесы горы Мак-Кинли». Уошборн восклицает:
Сплошной обман, так как восточный склон находится по меньшей мере в 12 милях от того места, где была сделана фотография, и ни одной его части с этого места не видно {79}.
2. – «Гора Баррилла: Северо-Восточный хребет». Уошборн объясняет, что гора Баррилла не принадлежит Северо-Восточному хребту {79}.
3. – «Тучи и утесы, 13 000 футов. Подъем и стоянка в лагере в течение мрачных дней и морозных ночей среди облаков, приносимых бурей». Уошборн определяет место съемки и его высоту – 4900 футов {79}.
«Тучи и утесы, 13 000 футов. Подъем и стоянка в лагере в течение мрачных дней и морозных ночей среди облаков, приносимых бурей». Фото Фредерика Кука
4. – «В безмолвном великолепии и снежном чуде высшего мира. 15 400 футов». И снова высота съемки по Уошборну – 5354 фута[71] {79}.
Что касается первых двух подписей, то они представляются достаточно безобидными. Придумывая все эти красочные пояснения под иллюстрациями, Кук далеко не полно и далеко не безошибочно представлял себе топографию предгорий Мак-Кинли.
Подписи 3 и 4 сопровождают превосходные фотографии. Уошборн, человек, ненавидящий Кука, пишет: «У Кука была репутация великолепного фотографа, и фотографии были очень высокого качества для своего времени» {79}.
Роберт Брайс вторит:
Нужно отметить качество и композицию фотографий Кука, сделанных на леднике Руфь. Репродукции в его книге не передают детали и контрастность оригинальных сохранившихся негативов. Умение доктора Кука обращаться с фотокамерой было просто потрясающим, и его оригинальные фотографии, сделанные на леднике Руфь, являются свидетельством его большого дарования как фотографа {12}.
Принципиально вот что: Кук никогда не рассматривал фотографию как документ, а только как иллюстрацию – эмоциональную и, конечно, содержательную картину того, что происходит вокруг. Делая прекрасные снимки, он не придавал им особого значения, не привлекал их как аргумент в повествовательной части статьи или книги, не упоминал в тексте.
Отличную параллель приводит Брайс:
После возвращения Кука из Копенгагена в 1909 году Герберт Берри[72] заметил несколько фотографий в New York Herald, подписанных так, как будто они были сделаны во время только что завершившейся экспедиции Кука, но они казались ему очень знакомыми. В действительности эти фотографии были из путешествия на судне «Эрик» в 1901 году[73], когда сам Берри фотографировал аналогичные сюжеты, включая дрейфующие айсберги. Когда Кука спросили об этом репортеры, то он спокойно ответил, что айсберг и есть айсберг и что старые фотографии были использованы исключительно «с целью проиллюстрировать материал». Он сказал, что не было никакого намерения кого-то ввести в заблуждение[74] (курсив мой. – Д. Ш.). И следует заметить, что такая замена довольно часто использовалась в те дни, когда искусство фотографии еще только начинало развиваться и фотографии часто не получались {12}.
(Не только в те дни, но и сегодня, – автор хотел бы сослаться на собственный опыт. Часто у меня просят фотографии, сделанные во время лыжного перехода в 1979 году к Северному полюсу. Но удачных снимков не так много, и подмывает добавить что-нибудь из других ледовых походов. Однако требуется внимание. Например, кадры из экспедиций с сыновьями через Берингов пролив в 1996–1998 годах не подходят: нас всего трое (двое), а к полюсу шли семеро; одежда другая и – главное – льды в канале между Чукоткой и Аляской совсем не те, что в центральной части Арктического бассейна. Не годятся и кадры ночного перехода 1986 года от дрейфующей станции СП-26 к дрейфующей станции СП-27 – иное освещение; и съемка 1972 года, когда мы пересекали пролив Лонга от побережья Чукотки до острова Врангеля, – уж очень старинная, допотопная одежда на нас и, опять-таки, льды не те. Снимки 1988 года, когда мы шли из СССР в Канаду, тоже неприемлемы: людей слишком много – 13. А вот фотографии 1976 года – а это переход от острова Врангеля к дрейфующей станции СП-23 – успешно пополняют коллекцию снимков полюсной экспедиции. Любой из них мог быть сделан через три года: люди те же; одежда похожа; время года в обоих случаях – весна, и, значит, солнце находится приблизительно на той же высоте; бесконечные, великолепные льды неизменны. И автор использует эти отменные арктические пейзажи. Если нужно, делается пометка – 1976 год, но, как правило, такая скрупулезность никому не нужна.
Фотография в данном случае – иллюстрация, а не документ, вот что я хочу сказать вслед за доктором Куком, хотя, конечно, бывает и по-другому[75].)
Неверные высоты в подписях – «13 000» и «15 400» – возможно, следует отнести к тем погрешностям, которые допустили издатели книги в отсутствие автора. Дзаватти, например, высказывает предположение, что в числе 15 400 ошибочно поставлена единичка, то есть, возможно, в рукописи Кука значилось 5400.
Тот, кто пишет и публикуется, хорошо знает, что только аккуратное прочтение корректуры, да и вообще внимание к предпечатной работе над рукописью способно уберечь статью или книгу от случайных или намеренных искажений, причем последние возникают вовсе не потому, что редактор, или художник, или издатель хочет навредить автору, а наоборот, потому что каждый из этих людей стремится сделать как лучше: выпустить продукцию побыстрее, покачественнее, поярче, подешевле. Но взгляд «производителей» может расходиться с мнением автора, противоречить его непременным желаниям. Вот хороший пример на эту тему.
В статье доктора Кука в журнале Harper’s Monthly фотография, которую мы назвали главной, оказалась заметно подретушированной. Известно письмо редактора журнала племяннице Кука от 26 октября 1931 года: