главу 22). Баррилл возвращается к событиям предшествующего дня. Альпинисты шагали «по главному леднику». Днем (видимо, на перевале, на гребне Восточного хребта) они разбили лагерь, «чтобы поспать». Обсушились на солнце; окружающие картины внушали Барриллу ужас.
«Два перехода по этому леднику» пройдены 10 сентября: вероятно, первый – по истокам ледника Руфь, второй – по истокам ледника Тралейка.
Среда, 12 сентября. Прошлой ночью мы хорошо отдохнули и сегодня утром чувствуем себя лучше. Мы покинули лагерь в 9:20 и пошли по большому леднику. Мы начали с высоты 8000 футов. В 5:30 вечера – в лагере, наконец, прямо у подножия Мак-Кинли, откуда мы могли увидеть маршрут, по которому можно взойти на вершину. Я думаю, мы можем подняться, но сейчас так холодно, что я не думаю, что мы сможем вообще спать этой ночью. Высота 12 000 футов, так что вы можете представить, что это такое. Из всех изрезанных ледников, которые я когда-либо видел в моей жизни, этот превосходит все. За сегодняшний день я провалился четыре раза, а доктор Кук – два. Мы сделали снежный дом, чтобы спать ночью.
Строчки написаны 12 сентября утром в снежном доме, построенном на горе Карпе, на высоте 12 000 футов. События предшествующего дня (11 сентября) таковы: стоянку на «трех футах снега», на высоте 8000 футов, альпинисты покинули в 9:20. Они осторожно шли по «большому леднику» – леднику Тралейка, огибая шпору Восточного хребта. В 17:30 поставили палатку «у подножия Мак-Кинли», точнее же – у подножия Северо-Восточного хребта, «хорошо отдохнули».
Четверг, 13 сентября. Мы устроили лагерь на высоте 14 200 футов. Сегодня ночью очень холодно. Температура почти ноль градусов [–17,8 ℃]. Нам пришлось выкопать яму в снегу сегодня вечером, но спать мы не могли. Я не знаю, зачем мы сюда забрались, потому что слишком холодно, чтобы дойти до вершины, но мы на главном хребте, который ведет к вершине, и он выглядит хорошо на всем протяжении. Доктор Кук все улыбается, но говорит немного.
Пятница, 14 сентября. Сегодня весь день был трудный подъем. Нам пришлось вырезать ступени на крутых склонах. Здесь мы сделали снежный дом. Мы хорошо выспались. 5° ниже нуля, но наш снежный дом довольно теплый, если не гасить горелку всю ночь, но нам пришлось спать очень близко друг к другу, чтобы сохранить тепло. К западу от нас все время облачно.
Суббота, 15 сентября. Около 4 часов дня мы дошли до седловины. Высота здесь составляет примерно 18 200. Доктор Кук торжествует по поводу нашего успеха и говорит, что мы дойдем до вершины или заледенеем. Я хочу попытаться. Так что утром мы будем пробовать. Почти всю дорогу снег хорош для нашего подъема. Нам пришлось повязаться платками, чтобы не отморозить уши. У нас есть хорошая теплая одежда и рукавицы.
Воскресенье, 16 сентября. Мы наконец дошли до вершины около 11 утра к гансайту. Сделали несколько снимков. Они могут быть неудачными, поскольку было облачно. Недолго побыли на вершине. Затем спустились до лагеря 15 600. Мы хорошо провели время, пожимая друг другу руки на вершине. Мы могли увидеть только небольшую часть вершины горы Форакер, слишком много облаков ниже нас. На подъеме у меня пошла носом кровь. Маленький снежный дом показался мне очень хорошим, потому что я устал.
С 16 на 17 сентября альпинисты ночевали в снежном доме, построенном два дня назад.
Понедельник, 17 сентября. После тяжелого дня передвижения вернулись в лагерь на 8000. Больше всего от этого пострадала моя спина. После обеда ярко светит солнце. Я получил снежную слепоту, так как оно было таким ярким. Я рад вернуться вниз. Я себя странно чувствую после такой высоты. Я чувствую слабость и головокружение.
Большую часть дня путешественники шли на юг, и солнце било им в лицо. Так что снежная слепота естественна. Ночевали Кук и Баррилл с 17 на 18 сентября в том самом месте, где они стояли лагерем с 10 на 11 сентября.
Вторник, 18 сентября. Мы вернулись к ручью Карибу. Я немного прошел по следам карибу, но недалеко, потому что следы оказались старыми. Их [карибу] здесь не было после того, как мы ушли наверх. Я думаю, они держатся на другой стороне.
Ручей Карибу – место, где в метель вечером 9 сентября был разбит временный лагерь. Стоит отметить, что Кук и Баррилл, возвращаясь, заночевали не «в прекрасном месте, покрытом мхом»[101], у Глейшер-пойнта, а южнее, перейдя боковой ледник, упомянутый Барриллом 9 сентября. По-прежнему Кук старательно экономит время.
Среда, 19 сентября. Мы дошли до лагеря, где был Джон. Мы пошли вниз к лодке, так как были не очень уставшими, но мы устали к тому времени, когда мы пришли сюда. У нас здесь было полно всякой еды, и, будьте уверены, мы отдали ей должное. В результате спуска по каменистой тропе мне пришлось лечь спать со стертой ногой.
Первую половину дня путешественники провели в амфитеатре бокового ледника, где Кук сделал свои нашумевшие фотографии.
Судя по словам Большого Эда, наиболее трудными днями оказались 8 сентября – первый день пути, 16 сентября – подъем на вершину и возвращение в иглу и 19 сентября – экскурсия по боковому леднику и спуск к лодке.
Четверг, 20 сентября. Этим утром мы вытащили из лодки вещи Джона, все вычистили и спустились из Чулитны в Суситну и остановились лагерем на ночь, так как вода стоит очень низко.
Документ вызывает большое уважение к Барриллу. Понимаешь Кука, написавшего в книге:
Что меня поразило в первую очередь, так это благородство Эдварда Баррилла, величие сердца и души человека, который шел за мной без единого слова протеста, через безнадежность к успеху [глава 6].
Глава 22Дневник доктора Кука
Дневник доктора Кука напечатан в книге «К вершине континента», издание 1996 года {24}. Расшифровщик документа, историк Общества доктора Фредерика Кука Шелдон Кук-Доро предпослал дневнику свои «Заметки и наблюдения». Он пишет:
При самых благоприятных обстоятельствах непросто разобрать почерк доктора Кука, но его дневник с горы Мак-Кинли особенно трудно читать, и он представляет собой особый случай. По мере того как доктор Кук поднимался по горе, качество его почерка ухудшалось. В самых высоких точках подъема – 15 600 футов, 18 200 футов и на вершине – записи и цифры выведены с величайшим трудом, с очевидными старанием и усилием.
Некоторые заметки, относящиеся к раннему утру 16 сентября, появились под датой 15 сентября ниже записей за 15 сентября. Все абсолютно естественно, так как ранние утренние записи 16 сентября были сделаны на высоте 18 200 футов у подножия Южного пика в лагере, поставленном поздно вечером 15 сентября. Запись о вершине тоже сделана здесь. Непосредственно за ней следует отдельная заметка за 16 сентября о вершине {24}.
Кук-Доро добавляет:
На больших высотах почерк труден, буквы местами разъединены, написаны с большим усилием, как и должно быть, если на легкие и на умственные способности оказывают влияние большие высоты и сильный холод {23}.
Брайс, которого можно назвать знатоком дневников Кука, тоже рассказывает об аляскинском дневнике исследователя:
Записи в целом весьма спорадические, но это типично для всех сохранившихся до наших дней дневников Кука. Записи о самом восхождении – последовательны, но крайне фрагментарны. Так же как у Баррилла, события, описанные вне восхождения, и постоянные ссылки Кука в дневнике на Баррилла как на «Брилла» – имя, которым его называли участники экспедиции, – датируют записи 1906 годом. (В дневнике Белмора Брауна и Портера Баррилла также называют Бриллом.)
По привычке Кук писал свои дневники только на правой стороне, оставляя место слева для записей и рисунков, не обязательно согласующихся с событиями, описанными на противоположной странице {12}.
Уошборн безапелляционно ставит на дневнике Кука жирный крест:
В 1956 году, спустя 50 лет после того, как Кук совершил свое восхождение на Мак-Кинли, его дочь Хелен Кук-Веттер нашла среди бумаг отца документ, претендующий на то, чтобы быть его дневником. Заявление, подписанное Хелен Кук-Веттер, Джанет Веттер, Эллиотом Веттером и Хьюго Левином, подтверждает обстоятельства этой находки. Однако эти особы не были непредвзятыми свидетелями. Хелен и Джанет были связаны с Куком родством, Эллиот – по браку[102], а Хьюго Левин собирал некоторые из неопубликованных материалов Кука в надежде найти издателя. На тот момент, когда дневник обнаружился, Хелен Кук-Веттер начала решительную борьбу, чтобы подтвердить претензии отца и восстановить его репутацию.
Дневник – это маленький буклет, написанный карандашом. Его содержание не показывали общественности до тех пор, пока дневник не передали в Библиотеку Конгресса вместе с другими документами Кука, – а это произошло в 1989 году. Тогда установили, что даты, поставленные в дневнике, не соответствуют тем, что обнаружились в других отчетах Кука.
Чтобы считаться достоверным, свидетельство, написанное в полевых условиях, должно быть предоставлено немедленно после спорного события. Не сделать этого – значит, нарушить систему беспристрастного хранения документа, что уменьшает его ценность из-за возможности подделки, – решающим в данном случае является тот факт, что дневник написан карандашом. Поскольку прошло более 50 лет, в течение которых дневник не был представлен, этот срок делает его недействительным в качестве доказательства. Хотя дневник, очевидно, написан Куком, нет уверенности относительно времени его создания. Учитывая уровень критики, с которым столкнулся Кук осенью 1909, его отказ представить дневник исследователям решительно убеждает в том, что в то время он еще не был написан {79}.