весь дневник Баррилла (!) станет уже не «менее значимой находкой из двух», а более значимой? Выходит, важная истина в приведенной цитате попросту похоронена?
Журнал с увлечением разоблачает неверные подписи Кука под его фотографиями, хотя понятно, что путешественник использовал их только как иллюстрации, как пейзажи, будто взятые из некой отдельной существующей фототеки. А вот на рисунок Баррилла, отменяющий его клятву и доказывающий, что двойка Кук – Баррилл успешно перешла через Амфитеатр ледника Руфь, DIO обращать внимания не хочет. Какова же цена статьи, цель которой провозглашается как «изучение новых доказательств за и против» {13}?
Брайс верит спутнику Кука: «Показание под присягой Баррилла от 1909 года – правдивое описание того, что произошло с ним и Куком, когда они были вдвоем на леднике Руфь в 1906 году» {13}.
Но если так, то можно поставить жирную точку. Зачем все расследования, старания, аналитические и литературные ухищрения?
Целый раздел публикации DIO – это редакционные комментарии к статье Брайса. Некоторые заключения тут крайне неудачны. Вот, к примеру, обоснование того, что «8 лагерь» Баррилла – на самом деле северный предел продвижения Кука:
Неудивительно, что Кук остановился там, где стало сложно подниматься. В районе Гейтуэй Кук, едва разбираясь в этом, изумленно воззрился на уклон больше 100° (гораздо более крутой, чем тот, который остановил его в 1903 году) {13}.
Выражения: «изумленно воззрился», «гораздо более крутой», «остановился там, где стало сложно подниматься» удивительны и безнадежно далеки от реальности.
Альпинистские проблемы в Амфитеатре ледника Руфь просто смешно сравнивать с вертикальной стеной, уходящей в небо, остановившей участников экспедиции Кука 1903 года. Браун прошествовал через Гейтуэй. Его людей остановили расселины в леднике, но куда севернее; помните слова, что хорошо бы иметь «переносной стальной мост протяженностью 150 футов»? Тед Хекаторн обошелся без моста. Русские альпинисты в 2005 и 2006 годах также легко миновали это место.
Если же под словами «район Гейтуэй» имеется в виду сам Восточный хребет, тогда оценка «уклон больше 100°» бессодержательна, ибо люди, которые подходят к хребту и хотят подняться на него, ищут не самое трудное, а самое простое место. После экспедиций Хекаторна и Банаря – Афанасьева никто не станет спорить с тем, что взойти на Восточный хребет достаточно легко без всякого специального альпинистского снаряжения. Что касается русских восходителей, то они не только поднялись, но и обнаружили тривиальный перевал.
И Брайс, и редакция журнала задают вопросы защитникам Кука. Много вопросов, и очень хотелось бы ответить на все, но позволю себе коснуться только одного. Редакция, словно снисходительно улыбаясь, спрашивает:
Настойчивые утверждения Общества о том, что верхний рисунок на странице 52 был сделан на Восточном хребте, наталкиваются на явное противоречие, а именно: дальний план рисунка помечен как «Восточный хребет». Как может хребет под ногами художника быть одновременно частью его горизонтально-перспективного рисунка? {13}
Брайс в книге «Кук и Пири…» на исторической записи – «Восточный хребет карниз» – просто не останавливается. Так же как и на важных словах в верхней части рисунка 52, ограничиваясь замечанием: «Различные неразборчивые заметки на полях» {12}, что, конечно, очень странно, ибо они вполне читаемы. Из этих трех слов Кука, которые, по-видимому, не по душе Брайсу, редакция DIO выбрасывает теперь слово «карниз». Не нравится это слово и редакции.
Но отвечаю на вопрос. Путешественник может стоять на гребне Восточного хребта и видеть его снежный карниз. Более того, чтобы видеть карниз Восточного хребта, путешественник должен стоять именно на гребне Восточного хребта. Людей, которые ТАМ стояли, за историю Земли насчитывается не более 20, и Кук был среди этих людей первым. Он кратко записал в дневнике то, что увидел: «Восточный хребет карниз».
Читаешь DIO и ждешь, когда же всплывет что-то главное, что-то основное. И, наконец, почти в заключение:
И автор, и редактор, и издатель – все абсолютно не верят в заявление Пири о Северном полюсе. Но все мы, втроем, согласны с Уошборном, что Пири подошел к Северному полюсу гораздо ближе, чем Кук, и большинство из нас четверых верят, что Пири, чье имя бессмертно, по крайней мере старался сделать все возможное в 1909 году. Как исследователь он стоил десяти таких, как Кук {13}.
Слова, что «Пири старался сделать все возможное в 1909 году», вероятно, соответствуют действительности. Беда только в том, что Пири в 1909 году сделать реально ничего не мог.
Редакционный комментарий к предисловию Брайса в книге доктора Кука «Мое обретение полюса», издание 2001 года:
Изучение бумаг Пири выявило гораздо больше новых доказательств, поддерживающих расширяющееся единодушное мнение, что заявление Пири об открытии им Северного полюса 6 апреля 1909 года также было обманом {20}.
Читатель понимает и чувствует, что ключевое слово в этой непростой фразе – «также». Почти за сто лет достигнут колоссальный прогресс: Пири – не покоритель Северного полюса. Но нельзя развенчать Пири, не закрепив за Куком статус жулика. Географическая проблема «Кто открыл Северный полюс?» давно приобрела моральный подтекст, схематически звучащий следующим образом. Пири и его люди уничтожили Кука – это достоверно показывает Брайс в книге «Кук и Пири…». Если Кук – обманщик, мерзавец, то Пири и его клуб сделали благое дело – разоблачили и обезвредили негодяя. Но если Кук честен, то Пири и иже с ним в лучшем случае заблуждались, и их ошибка привела к трагедии, ибо они, в буквальном смысле слов, погубили достойного человека. Выяснения продолжатся, но долгими они не будут.
Отголосок этого морального противоборства – заключительные редакционные слова статьи в DIO: «Сторонники Кука теперь, очевидно, должны извиниться перед Уошборном и перед тенями Брауна и Паркера за свои ироничные оскорбления» {13}.
Автор, будучи сторонником Кука, не видит необходимости приносить какие-либо извинения Брауну, Паркеру и Уошборну. Главы нашей книги «Метаморфозы Брауна и Паркера» и «Знал ли Уошборн, что Кук был на Мак-Кинли?» построены на документах. Автор ищет истину и надеется убедить современников, что следует полностью реабилитировать великого американца, доктора Фредерика Кука, и воздать ему должное как первопроходцу, первооткрывателю, превосходному исследователю и непревзойденному полярному путешественнику.
Глава 29Хелен Кук-Веттер об отце
В 1970 году в Италии вышла книга Сильвио Дзаватти «Первое восхождение на Мак-Кинли», предисловие к которой написала дочь Кука Хелен Кук-Веттер. Приводим его с небольшими сокращениями:
Мой отец, ныне покойный доктор Фредерик Альберт Кук, был необыкновенным новатором своей эпохи. Он прожил жизнь, полную приключений и риска, и она включила в себя самые разнообразные виды деятельности: медицину, дальние исследования, антропологию, фотографию и писательское ремесло. Сияющие звезды успеха слишком часто тускнели под темным покровом печали. Так почти всегда случается – кажется, все знаменитые люди должны познать на себе всю гамму вызванных ими чувств: восхваление, сомнение, зависть, восхищение, ненависть.
Доктор Кук был любим и уважаем многими, но в то же время был жестоко и мстительно высмеян враждебной группой, которая на протяжении многих лет предпринимала самые безжалостные атаки на него. По сути, были использованы все виды дискредитации, чтобы сделать из доктора Кука шарлатана и лжеца. Решение властей могло бы давно положить конец полемике. Показательно, что призывы доктора Кука выслушать его в Конгрессе США в 1913 и в 1936 годах были заблокированы сторонниками Пири.
Поводом для всего этого конфликта в действительности послужило то, что Роберт Эдвин Пири желал заполучить приз столетия – стать первым человеком, достигшим Северного полюса. Судьба, однако, распорядилась иначе, поскольку доктор Кук достиг Северного полюса годом раньше – 21 апреля 1908 года. Когда Пири и его приверженцы услышали об успехе Кука, они начали действовать.
Хелен Кук-Веттер. Из архива Центра полярных исследований Берда Университета штата Огайо
Многие считали, что ключом полярного спора была гора Мак-Кинли, поскольку противостояние началось с нее. Предполагалось, что если утверждение доктора Кука о первом восхождении на гору Мак-Кинли будет признано фальшивым, то тогда никто уже не поверит в его заявление о Северном полюсе.
Образ Кука, как его изображали, очень не похож на Кука, каким его знали соратники, друзья и семья. Он тихо разговаривал со своими друзьями, но тем не менее в аудитории его голос могли услышать 14 000 человек. Несмотря на невысокий рост (177 cантиметров), он был энергичным и обладал громадной силой и выносливостью.
Методы Кука обогатили исследователей. Его методика состояла в том, чтобы передвигаться быстро и налегке; снаряжение и сани весили вдвое меньше, чем у других исследователей. Он никогда не упускал удобного случая поучиться у других. У самых северных эскимосских племен он перенял приемы выживания: как охотиться, строить укрытия, готовить еду и изготовливать одежду. Способность Кука адаптироваться к любым условиям с практичным подходом этих первобытных людей стала неоценимым преимуществом в его следующих экспедициях.
Возможно, Кук чувствовал себя более свободным в диких местах. По крайней мере, ему казалось, что это легче, чем сталкиваться со множеством трудных проблем, связанных с цивилизованной жизнью. Он храбро сражался с дикими зверями, но всегда старался избегать любых ссор со своими компаньонами. Врачи редко бывают хорошими коммерсантами, это верно и в случае Кука. Он был больше ученым и, к его чести, оказался слишком деликатен, доверчив и чувствителен. Когда в 75 лет, в 1940 году смерть настигла его, он безмятежно улыбался, по его лицу читалось, что в его сердце нет злобы.