– Правильно! С чего бы такой шухер? – поддержала Солея, не так давно пришедшая с пирожками от домовой Мани.
В тесной комнатушке нарастал гул и ропот спорящих аналитиков. Выдвигались и отметались новые версии. Появились новые доски, их тут же убористо покрыли меловыми схемами и расчетами. Про склейку Горгулия временно забыли.
Вероника уже трижды пожалела, что вообще завела этот разговор. Молчала бы себе в тряпочку, а теперь приходилось слушать и помалкивать, ибо споры о нестандартности ситуации велись аналитиками с таким маньячным огнем в глазах, что фрейлина просто побоялась встревать.
Однако бурный спор к результатам так и не привел. Версий куча, и ни одной подходящей.
– Ребята, – робко пискнула Вероника. – Может, все же вернемся к делу?
От нее отмахнулись и спор продолжили. То с одного бока, то с другого звучали десятки предположений.
– А может, Глеб вообще не виновен! – взвился вверх голос Солеи.
– Тогда где Троя, и кто разбил Горгулия? – язвительно огрызнулась Леся. – Преподша встала и ушла, а историк убился об стену?
Аналитики спорили столь увлеченно, что фрейлина поняла: если она сейчас это не прекратит – ор будет продолжаться бесконечно.
С тяжелым вздохом пришлось встать с насиженного места, отойти чуть подальше к стене, снять с ног туфельки тридцать шестого размера на тоненьком каблуке и хорошенько замахнуться одной из них. Внимания на боевую фрейлину никто не обращал, поэтому едва обувь с оглушающим грохотом впечаталась в деревянную доску и прошила ее насквозь, пятикурсники вздрогнули и удивленно воззрились округлившимися глазами на Веронику.
– Значит, так, – спокойно и холодно произнесла она. – Все споры в свободное от задания время. А сейчас убираем лишние предметы, возвращаемся на свои места и продолжаем клеить Горгулия! Вопросы зададите ему сами, когда оживлю! Я думаю, он с удовольствием сам расскажет, кто же его разбил и куда делась Троя!
В гробовой тишине Вероника прошла мимо ошарашенных аналитиков, выдернула из доски метательную туфельку, невозмутимо обулась и, вернувшись на свое место, ехидно приободрила:
– Работаем, ребята! Работаем!
Глава 9
Теперь всякая чуть вылезшая козявка уже думает, что он аристократ.
Сегодняшний званый ужин во дворце проходил в малом приемном зале. Длинный стол, уставленный всевозможными яствами, протянулся от самого входа до противоположной стены. Три трона во главе для королевской четы и их сына Даррия, а также особое личное золотое кресло короля Фердинанда привлекали вожделенные взгляды всех собравшихся.
Ближайшие к монархам места были зарезервированы для самых знатных и почетных невест будущего наследника Объединенной империи: принцесс, владелиц огромных состояний, дворянок из высшей знати. Чем дальше от монарших особ располагалась посадочная карточка девицы, тем менее перспективной ее сочла королева.
Графиня Ванесса и маркиза Кларентина медленно шли вдоль стола и чем ближе продвигались к королевским тронам, тем больше радости испытывали, отыскивая на карточках свои имена.
Когда же места обнаружились фактически рядом с коронованными особами, всего лишь вторые, дворянки едва ли не верещали, прыгая до потолка от восторга. Между ними и вожделенным статусом жены Даррия находились лишь скромная принцесса Артэденийская и вдовствующая герцогиня Дармондская.
Кларентина мысленно уже примеряла свадебное платье, а Ванесса предвкушала вручение ей брачного конверта.
Чинно заняв свои места, кумушки смиренно принялись изображать из себя самых скромных и елейных барышень всех Двадцати Королевств. И только в глазах каждой отражалась змеиная натура.
Менее удачливые претендентки на трон косились на них с завистью и открытым недружелюбием. Пришедшая и занявшая свое место герцогиня Дармондская брезгливо скривилась, глядя на неожиданных соседок, и даже отпустила в их адрес нелестный комментарий:
– Неожиданно! – Оправив юбки пышного платья, она элегантно присела на высокий стул. – Неужели более достойных кандидатур не нашлось?
Услышавшая это принцесса, прячущая лицо под неизменной вуалью, тихонечко рассмеялась. Звук ее веселья, словно десятки мелодичных колокольчиков, вызывал явное раздражение у присутствующих.
– Герцогиня, вы не правы, – весело раздалось из-под вуали. – Девушки вполне достойны. Я даже с удовольствием готова поменяться с одной из них местами.
Удивленный взгляд Дармондской в этот момент был бесценен.
– Принцесса, вы серьезно? Мне казалось, вы здесь, как и все присутствующие, ради одной цели.
– Бросьте, – всплеснула руками принцесса. – Наследник, конечно, лакомый кусочек, но ходят слухи, что он уже влюблен и даже вручил кому-то брачный конверт. Так что тактика расположиться к нему поближе вряд ли принесет результаты.
– А что же принесет? – не вытерпев, встряла в разговор Ванесса.
Принцесса пожала плечами:
– Я еще не решила, но, возможно, утешение его опечаленного сердца после отказа. А таковой обязательно последует. Ведь мы еще тут, и о помолвке официально ничего не сообщали.
– Новость о помолвке могут скрывать, – предположила маркиза, оправляя полы своего наряда, чтобы не сильно соприкасался с мраморным полом зала.
Но еще один звонкий смешок от принцессы развеял гипотезу:
– Сомневаюсь, что хоть одна из дам промолчала бы, будучи переполненной радостью после подобного предложения. А раз до сих пор тихо, я прихожу к выводу: принца как минимум тактично отшили.
– Я уверена, все это глупые сплетни, – резко отрезала вдова-герцогиня, поджимая губы. – Кому он может конверт отдать? Неужто кому-то из тех вертихвосток, что вчера на столах плясали?
Кларентина скривилась, памятуя вчерашние события.
– Это иномирянки из нашей Академии. – Дворянка до боли сжала челюсти. Воспоминание о проваленном плане по привороту Даррия и об отчислении больно жгло душу. Хорошо еще хоть никто из окружающих не знает об этом позоре. Собственно, только поэтому Кларентина с Ванессой и промолчали, не рассказав ни единой душе, в каком красивом платье вчера щеголял герцог. Сейчас же маркизе пришлось взять себя в руки и спокойно произнести: – Если все слухи правдивы, то королева никогда не позволит свершиться подобному браку. Тем более, заметьте, сегодня простолюдинок нет. Я уверена, после вчерашнего их троицу с позором выдворили за пределы королевства. Да и той странной незнакомки я не вижу.
– Возможно, вы правы, герцога Тарфолда тоже нет, – с каким-то тихим сожалением в голосе произнесла принцесса. – Так мы будем меняться местами? – уже более оживленно поинтересовалась она.
Разумеется, дворянки были за руками и ногами. Кларентина резво перескочила на освободившееся место принцессы, Ванесса шмыгнула на бывший стул подруги, принцесса же аккуратно пристроилась на третий, подальше от керенийских монархов.
Герцогиня Дармондская наблюдала за этой рокировкой с откровенным недовольством. В благородство поступка принцессы ей не верилось, да и собственная настороженность от подобного проснулась, заставляя быть начеку. Появилась даже мысль уступить Ванессе свое место, но идея была тут же отметена в сторону – Даррий казался слишком лакомым кусочком, чтобы упускать даже гипотетический шанс на брак с ним.
От матримониальных мыслей ее отвлекли торжественная музыка и голос церемониймейстера:
– Его Величество король Викториан IV Керенийский с супругой, Ее Величеством Ризеллой I Сирской.
В распахнутые двери зала чинно и медленно вошли правящие. Король нежно придерживал жену за руку. За ней стайкой, шелестя платьями и стуча каблуками, двигались боевые фрейлины охраны.
Ванесса подавила в себе завистливый вздох и склонилась в почтительном реверансе перед правителями. Не то чтобы она всегда мечтала стать личной телохранительницей Ризеллы, но эта работа открывала огромные перспективы. Теперь же единственной возможностью оказаться поближе к королевской чете осталась вероятность захомутать Даррия.
Едва король с королевой уселись на свои места, музыка смолкла, и мотив сменился на более плавный.
Церемониймейстер огласил очередной титул:
– Его Величество король Фердинанд III Гардийский.
Все гости, склонившись, поприветствовали вошедшего в зал.
Правитель Фердинарии двигался медленно, приветливо улыбаясь каждой даме. В его взгляде не читалось надменности, как раз наоборот, король казался добродушным и очень красивым мужчиной. Многие невольно залюбовались подтянутой фигурой, облаченной в белоснежную рубашку и черный, расшитый золотом камзол. Даже темные брюки, заправленные в высокие сапоги с золотыми шпорами, постоянно удостаивались любопытных девичьих взглядов, уж слишком явно под ними бугрились мощные и соблазнительные мышцы.
Неудивительно, что объявленный и вошедший после Фердинанда Даррий такого фурора не произвел.
Да! Он был красив, по-своему притягателен, но на фоне короля соседнего государства все же терялся. Но это никого не волновало, ушлые потенциальные невесты мило улыбались, строили кронпринцу глазки и как бы невзначай подставляли под взгляд глубокие вырезы декольте.
Только на все ухищрения дам принц реагировал подчеркнутым равнодушием и отсутствием улыбки, скользил по рядам пестрых нарядов пустым взглядом и шел немного быстрее, чем полагалось по этикету. Когда же все уселись, он грустно уткнулся в свою пустую тарелку. Так же грустно поковырялся в принесенной закуске, не съев ни кусочка, а вот к вину прикладывался гораздо чаще, чем требовали приличия.
Королева косилась на любимого отпрыска тревожным взглядом, да что там королева… Король Фердинанд и тот не выдержал, нарушив долгое молчание:
– Принц, вы сегодня явно не в настроении. Что-то случилось?
Возможно, будь этот ужин не в столь людной и официальной компании, Даррий бы огрызнулся. Но королю, который едва ли не дарит тебе свое королевство, отвечать необходимо крайне вежливо: