Но принцесса Маргарет, как обычно, не захотела причинять кому-то неудобства и настояла, чтобы мы уехали.
В конце концов я позвонила Хардинг-Лоуренсам, и те сразу же предложили свой пляжный дом, расположенный чуть ниже виллы принцессы. Дом располагался на крутом склоне, к пляжу нужно было спускаться по лестнице. Доктор Бенбери организовал своеобразную «скорую помощь», чтобы перевезти принцессу в новый дом.
Когда мы приехали, она повернулась ко мне и сказала:
– Я не знаю персонал этого дома. Я не хочу, чтобы они входили в мою комнату. Тебе придется поухаживать за мной.
Это были самые мрачные десять дней. Солнце светило как обычно, но принцесса не позволяла распахивать шторы и все время проводила в темноте. Я тоже. Я меняла ее пепельницы, убиралась в комнате и приносила ей еду – горничная оставляла поднос у дверей.
Доктор Бенбери дал мне пейджер, и я носила его на шее. Принцесса Маргарет могла вызвать меня в любое время. Иногда, когда мне казалось, что она спит, я снимала пейджер, отдавала его Джону Хардингу, спускалась по лестнице и прыгала в море. Пока я плавала, Джон стоял на балконе и прислушивался к звонку принцессы. Если я была ей нужна, он начинал размахивать руками, я выскакивала из воды, взбегала по лестнице, на ходу вытирая волосы. Я так и не узнала, не хитрила ли принцесса – давала мне время на то, чтобы окунуться, и сразу же звала назад. А я бежала по крутым ступенькам, натягивала платье и входила к ней, стараясь перевести дух.
– Мэм, вам что-то нужно?
– Где ты была, Энн? – довольно сурово спрашивала она.
– Я бегала окунуться, мэм. Надеюсь, у вас все нормально?
– Вообще-то нет…
– Мне так жаль, мэм. Я здесь и больше никуда не уйду.
Это продолжалось почти две недели. Дворец подтвердил, что произошел несчастный случай, но с принцессой все в порядке. К сожалению, все было не так. Настроение принцессы было очень мрачным. Единственным, кто мог ее немного развеселить, был очаровательный доктор Бенбери. Как только он уходил, она говорила:
– Ты не можешь снова вызвать доктора Бенбери? Я забыла ему кое-что сказать.
– Он только что ушел, мэм, – отвечала я. – Вам не кажется, что его стоит вызвать часа через полтора или попозже?
Так же она поступала и со мной: я что-то делала для нее и выходила, и она тут же звала меня назад. В конце концов я спросила, не будет ли она возражать, если я займу вторую постель в ее комнате и мы будем смотреть видео, пока она не поправится.
Принцесса пришла в восторг.
– О, Энн, это будет как в школе?
– Да, мэм, – улыбнулась я. – Вот только в школе нам не позволяли валяться в постели и смотреть фильмы.
Состояние ее ног не улучшалось, но, когда я предложила вернуться в Англию и обратиться в больницу, принцесса отказалась.
– Я недостаточно хорошо себя чувствую, Энн, – недовольно сказала она.
Впервые в жизни я позвонила в Букингемский дворец и попросила соединить меня с королевой. Я объяснила ей ситуацию и попросила совета. Королева меня прекрасно поняла и поддержала. Она согласилась поговорить с принцессой Маргарет. Королеве удалось убедить ее вернуться домой. Нам организовали перелет на «Конкорде», а я устроила принцессе удобную подставку для ног из специального ящика.
Я уже летала с принцессой Маргарет, когда та была больна, – я везла ее с Барбадоса, где она проходила обследование, в Лондон. Ей освободили весь салон первого класса, и кресла заменили на две кровати. Всю дорогу я держала ее за руку и просыпалась, когда любезный, очень крупный барбадосский доктор наклонялся к ней, чтобы проверить показатели, пока она спала. Она казалась такой хрупкой. Хотя в тот раз она поправилась, на этот раз положение было более серьезным. Я не знала, что скажут врачи, – сможет ли она снова нормально ходить?
Когда мы вернулись в Лондон, за ожоги принцессы принялись лучшие врачи. Однажды она позвонила и сказала:
– Ни за что не догадаешься, что они делают с моими ногами. Приезжай пообедать, и я тебе покажу.
Я приехала. После обеда я наблюдала, как к ее ногам прикладывали уэльских пиявок. Принцессу Маргарет этот процесс очень занимал. Медсестра объяснила, что пиявок использовали для лечения ран на протяжении веков – этим средством пользовались еще древние египтяне.
– Пиявки выделяют антикоагулянты, которые вызывают кровотечение, и питаются кровью. Но благодаря этому раны быстрее заживают, – объяснила сестра.
Вид блестящих черных пиявок, которые раздувались от крови, был весьма устрашающим. Принцесса Маргарет не возражала против того, чтобы пиявки сосали ее кровь, а я тихо радовалась, что меня никто не лечит подобным образом.
Принцесса Маргарет бывала на некоторых официальных мероприятиях на инвалидной коляске, но их количество резко сократилось. Она чувствовала, что жизнь ее подходит к концу. Она перестала засиживаться допоздна, смех, шутки и песни остались в прошлом. Ей больше не хотелось общаться. Я часто заставала ее в постели – она просто слушала радио.
Летом 1999 года я приехала в Балморал на ее день рождения, который совпал с ежегодным визитом премьер-министра. В то время этот пост занимал Тони Блэр. Меня попросили развлечь его жену, Шери. Шери приехала в помятом брючном костюме и явно не была очень рада этой поездке. Я спросила, не хочет ли она посмотреть свою комнату.
– Зачем? – удивилась она.
Я объяснила, что каждому гостю выделена собственная горничная и она ждет в комнате распоряжений. Довольно неохотно миссис Блэр поднялась вслед за мной. В ее комнате я объяснила, что ей подадут завтрак в постель, как всем дамам, а Тони будет завтракать с мужчинами внизу.
– Но Тони всегда завтракает со мной, – удивилась миссис Блэр.
В этот момент появился Тони и объявил:
– Завтрак внизу – это отлично.
Он явно хотел разрядить обстановку.
На следующий день Тони спустился к завтраку, но после я была очень удивлена, увидев их с Шери в спортивных костюмах. Они отправились на пробежку по Глену, а охрана следовала за ними. Каждое утро я выглядывала из окна и видела две яркие точки, быстро двигающиеся по холмам.
Шери Блэр была очень весела во время визита – особенно когда я отвезла ее в магазин и оттуда она вернулась с пакетами местного печенья и помадки. Поездка в Балморал попала в газеты – позже Шери объявила, что неожиданно забеременела, и призналась, что забыла о контрацепции, так что зачатие явно произошло прямо в Балморале. Мы с принцессой Маргарет немало повеселились этому. Но здоровье принцессы неуклонно ухудшалось.
В последующие годы принцесса Маргарет перенесла еще два инсульта. Затем у нее стремительно ухудшилось зрение, и она очень быстро почти ослепла. Она всегда любила общество мужчин, но теперь напрочь отказывалась их видеть, даже Колина. Ее устраивало общество лишь нескольких компаньонок.
Мы регулярно читали ей, иногда я оставалась на всю ночь. Вкусы принцессы были довольно эклектичны, мягко говоря. Однажды я обнаружила ее очень оживленной.
– Я получила новую книгу, – радостно сообщила она. – Почитаешь мне? Это про семена.
Сердце у меня упало. Целая книга про семена растений. Скучнее не придумаешь! Но эту книгу дал ей Родди, и принцесса искренне заинтересовалась. Я дошла до главы про картофель, а потом спросила:
– Мэм, вам действительно интересно? Мне продолжать? Вам не скучно?
– Читай, Энн, – мгновенно отозвалась принцесса. – Это просто потрясающе!
И я продолжала читать дурацкую книжку, а она останавливала меня и поправляла произношение – как всегда. Это была ее давняя привычка.
Через несколько дней я дочитала эту книгу и начала другую, о разных религиях, что было гораздо интереснее. Я читала главу об индуизме, и вдруг она стала меня перебивать, спрашивать, уверена ли я в произношении тех или иных слов. К этому времени я успела несколько раз побывать в Индии.
– Да, мэм, – отвечала я не совсем тактично. – Я абсолютно уверена. Как вы знаете, я была в Индии двадцать шесть раз.
Принцесса знала, что я не преувеличивала, но мы обе знали, что я понятия не имею, как произносятся некоторые слова.
Однажды на чай к принцессе пришла королева. Я осталась в гостиной, чтобы они могли побыть наедине, а королева прошла в спальню к принцессе. Но довольно быстро вышла.
– Мэм, все в порядке? – удивилась я.
– Нет, – ответила королева. – Маргарет слушает «Арчеров», и каждый раз, когда я пытаюсь что-то сказать, она меня обрывает.
Я не удивилась. К сестре принцесса относилась как ко всем нам, хотя та была королевой. Я всегда замечала, что Маргарет выработала хитроумную стратегию, которая позволяла ей оставлять последнее слово за собой – к этому она привыкла еще в общении с королевой-матерью.
– Давайте зайдем вместе, – предложила я.
Мы вошли, и я сказала принцессе:
– Мэм, пришла королева. У нее не очень много времени. Вы не хотите, чтобы я помогла разлить чай?
Я выключила радио, налила им чаю и вышла из спальни.
Я несколько месяцев навещала принцессу Маргарет каждый день. Ей нужно было общение, но мы обе знали, что она не поправляется. Я замечала, что ее состояние стремительно ухудшается, и хотела провести с ней как можно больше времени. Мне хотелось, чтобы она чувствовала себя максимально комфортно.
Рождество 2001 года я проводила в Норфолке, а принцесса Маргарет в Сандрингеме. Одна из фрейлин королевы связалась со мной. Принцесса Маргарет отказалась от еды и, похоже, дни ее сочтены. Я сразу же приехала. Принцесса лежала в постели, одеяло было натянуто до подбородка. Я почти ее не видела. Я повела себя решительно, как это сделала бы на моем месте и она сама. Я решила вести себя как обычно, не обращая внимания на мрачную атмосферу.
– Мэм, через минуту начнется ваша любимая программа. Давайте посмотрим ее и выпьем чаю.
Принцесса чуть повеселела и согласилась подняться с постели. Я выкатила ее кресло в коридор, потом в гостиную. Мы устроились перед телевизором и стали смотреть одну из любимых программ принцессы. Я пробыла у нее весь вечер и сумела заставить ее кое-что съесть. Когда я уезжала, настроение ее было получше.