Отец и дочь обладали сходным остроумием. Когда Колин купил ресторан между двух вулканических пиков Питонов, он спросил у Эми:
– Как нам его назвать?
– Бабах между Питонами! – мгновенно ответила она.
– Блестяще! – восхитился Колин.
Колин торжественно открыл этот ресторан – открывала его принцесса Маргарет. Фотография принцессы и Мэй украсила обложку журнала Hello!
Эми приезжала и уезжала, я тоже, и Колин все больше полагался во всех своих делах и заботах на Кента. Кент посвятил Колину свою жизнь, но и Колин был очень щедр. Он передал ему два отеля и хорошо платил. Кент иногда покидал Колина на несколько часов – уходил за покупками или занимался своими делами. В это время Колин с ума сходил от тревоги. Хотя его характер заметно улучшился в сравнении с первыми годами нашей совместной жизни, Колин все еще был очень вспыльчивым.
Однажды он устроил истерику в самых неприятных обстоятельствах: взял нас с Кентом в Италию и купил билеты на «Набукко» в Вероне. Это одна из моих любимых опер. Я была очень тронута – я-то оперу любила, а сам Колин удовольствия от этого не получал.
По дороге мы заблудились, Колин несколько раз свернул не туда, убедился, что мы поехали неверным путем. Кент же обожал футбол и бросил нас, отправившись смотреть матч по телевизору.
Мы все же доехали, заняли свои места на Арене. К сожалению, места оказались очень неудобными. Колин тут же заявил:
– В антракте я ухожу. На этих местах невозможно сидеть.
Я же была в полном восторге и твердо решила хорошо провести вечер. Я пошла посмотреть, нельзя ли нам пересесть поудобнее. Я рассказала целую историю о том, что Колин нездоров, и нас пересадили на значительно лучшие места довольно близко к сцене. Я наконец-то смогла устроиться рядом с Колином и приготовилась к музыкальному наслаждению. Все шло нормально, пока посреди хора пленных иудеев Колин, к моему ужасу, не начал рыдать и стонать.
– Колин, что случилось? – спросила я.
– Как бы я хотел, чтобы Кент был здесь!
– Честно говоря, не думаю, что Кенту это понравилось бы. Но я же здесь!
Но Колин продолжал рыдать:
– Нет, нет, я хочу Кента!
К этому времени на нас уже стали оборачиваться. Заметив, что колени Колина накрыты пледом, я схватила плед и накинула ему на голову, надеясь, что это его успокоит. К моему удивлению, он не стал снимать плед, его рыдания стали заметно тише, и публика переключилась на оперу. Я сжалась в комок и надеялась, что на этом все кончится. Но худшее было еще впереди. Когда хор закончился, дирижер повернулся к публике и объявил:
– В сложившихся обстоятельствах, думаю, нам стоит повторить!
Когда хор начался вновь, я замерла. Единственным утешением было то, что плед все же помог и Колин успокоился. Хотя было бы гораздо лучше, если бы в антракте он ушел, как собирался.
Всю нашу супружескую жизнь Колину нужно было, чтобы его кто-то держал за руку, решал проблемы и успокаивал. И я несколько десятилетий исполняла эту роль. Но после несчастного случая с Кристофером мои приоритеты изменились, и мое место занял Кент. Я была просто не готова посвящать Колину каждую минуту своей жизни. Это была работа – и теперь оплачиваемая работа. Я больше не считала все это своей обязанностью.
Я перестала присматривать за Колином и осталась в Англии, чтобы быть рядом с Кристофером. Когда он влюбился, я пришла в полный восторг. Он переехал в Лондон, но проблемы с равновесием у него все еще оставались. И он выработал замечательную привычку – просил, чтобы кто-то помогал ему переходить дорогу рядом с его домом. Обычно он дожидался появления симпатичной девушки и просил помощи у нее, но порой более зрелые женщины вызывались первыми – к его глубокому разочарованию. Как-то раз женщина не только перевела его через дорогу, но еще и решила поговорить. Она спросила, куда он идет. Кристофер ответил, а женщина сказала, что ее дочь живет совсем рядом – и им нужно познакомиться. Дочь той женщины, Анастасия, наполовину гречанка по происхождению, оказалась прекрасным адвокатом. Они с Кристофером полюбили друг друга и поженились. У них две прекрасные дочери, Белла и Деметрия.
Но после долгих счастливых лет семейной жизни брак дал трещину. Однажды Кристофер позвонил мне и сказал:
– Анастасия сыта мной по горло. Она велела мне уходить. Можно мне пожить у тебя?
Он приехал на мою ферму в Норфолке. Мы не знали, как долго это продлится, сменит ли Анастасия гнев на милость, и не закончится ли этот брак разводом.
Мой дом находился в небольшой деревне, а много ходить Кристоферу было тяжело, и я купила ему трехколесный велосипед, чтобы он мог кататься по окрестностям. Вид взрослого человека на трехколесном велосипеде мог показаться странным, но зато он мог без труда добраться до паба – и собственный вид его не смущал. С годами он свыкся со своими особенностями и твердо решил: если кому-то что-то не нравится, то с такими людьми не стоит и знаться.
Я беспокоилась, что он может упасть и не подняться, но мне не хотелось быть слишком навязчивой матерью великовозрастного сына. Поэтому я просто говорила:
– Возвращайся домой не позже половины двенадцатого или позвони мне, чтобы я знала, что с тобой все в порядке.
В один день в половине двенадцатого он не появился. И не позвонил. Я начала представлять себе всякие ужасы – как он лежит посреди дороги или в канаве и не может подняться. Я вскочила с постели, набросила плащ на ночную сорочку и поехала в паб. Увидев его велосипед возле паба, я пришла в ярость: Кристофер просто забыл мне позвонить. Я ворвалась в паб и принялась орать:
– Как ты мог?! О чем ты вообще думаешь?! Я так волновалась!
Кристофер был так потрясен, что не смог даже ничего ответить. Я выволокла его из паба и привезла домой.
На следующий день, когда я немного успокоилась, он сказал:
– Прости, что я тебе не позвонил. Но я познакомился с совершенно замечательной женщиной!
– А как же Анастасия и дети?
Хотя Кристофер и Анастасия любили друг друга, их жизнь была слишком несбалансированной, слишком неравной. Они решили развестись – вполне мирно, и Кристофер по-прежнему участвовал в жизни дочерей. А на той замечательной женщине из паба он женился. Хотя мне было жаль, что первый брак у него не сложился, мы с Колином очень радовались, что он встретил женщину, которая его обожала. Джоанна стала частью семьи. Кристофер очень радовался, что она отлично поладила и со мной, и с Колином. Жизнь Кристофера наконец-то определилась. Он был страшно рад, что теперь нам не нужно беспокоиться о нем, потому что Джоанна взяла все эти заботы на себя.
Мне было за семьдесят, и я вдруг оказалась совершенно независимой женщиной. За Колином присматривал Кент, Кристофера поддерживала Джоанна, двойняшки выросли, обязанности фрейлины, к сожалению, остались в прошлом. Наконец-то я могла полностью расслабиться. Я всегда любила путешествовать, и теперь я принялась спонтанно кататься по всему миру с друзьями – причем некоторые из них были столь же эксцентричными, как и Колин.
Мэри-Анна Мартен[48] была замечательной женщиной. Мы дружили много лет, пока она, к моему глубокому сожалению, не умерла в 2010 году. Она часто звонила и спрашивала, не хочу ли я куда-нибудь съездить. Самая странная наша поездка – это поездка в Россию. Прежде чем мы отправились, Мэри-Анна, отличавшаяся весьма плотной фигурой, заявила:
– Еда в России просто отвратительна. Я заказала в «Хэрродсе» пармской ветчины, и окорок доставят к тебе. Заплатим пополам. Пармскую ветчину можно есть в любое время дня и ночи.
За два дня до выезда к дому подъехал минивэн из «Хэрродса». Посыльный позвонил в дверь и вручил мне огромный сверток. Он весил целую тонну. Не знаю, как нам удалось провезти его через таможню, но мы все же привезли его в Москву. В номере было очень жарко, комнатка была крохотной. Я решила положить окорок на подоконник.
Среди ночи нас разбудило карканье и хлопанье крыльев. Открыв штору, я увидела, что к нашему окороку слетелись все птицы Москвы. На следующий день мы срезали уцелевшие ломтики, захватили их с собой и отправились в парк, где Мэри-Анна должна была с кем-то встретиться. Этот «кто-то», к моему ужасу, оказался киллером! Мэри-Анна объяснила мне цель поездки, только когда мы оказались в парке.
Она говорила по-русски и была уверена, что ее дочь случайно вышла замуж за русского шпиона. И тогда она решила встретиться с таким человеком, чтобы обсудить, как «избавиться» от зятя. Я нервно ерзала на скамейке, а Мэри-Анна беседовала с мужчиной зловещего вида чуть поодаль. Я была уверена, что сейчас нас арестуют. Когда она вернулась, я спросила:
– Ну как? Ты наняла его?
– Не думаю, что все получится, как я задумала. Возникла пара трудностей.
Когда она отказалась от этой идеи, я вздохнула с облегчением. Еще легче мне стало, когда мы обе покинули Москву. Мы полетели в Самарканд, где Мэри-Анна покупала яркие кафтаны и массу украшений. Куда бы она ни отправилась, вокруг нее собиралась огромная толпа. Со временем мы поняли, что все считали ее реинкарнацией Екатерины II. Люди пытались прикоснуться к ней, думая, что это принесет им удачу. За нами следовала целая толпа. Я привыкла к такому, когда путешествовала с принцессой Маргарет. Хотя сейчас все было не так, но, когда Мэри-Анна шла куда-то, я привычно следовала за ней, отмахиваясь от всех, кто хотел ее потрогать.
Мэри-Анна была полна сюрпризов. Когда мы возвращались, оказалось, что у множества пассажиров скрутило животы. Мэри-Анна тут же нашла решение. В ее сумочке оказалось лекарство, которое больше не продают без рецепта, потому что в его состав входит морфин, и она стала расхаживать по проходу, угощая микстурой всех желающих. К концу полета все почувствовали себя лучше.
– Как удачно получилось, – сказала я. – Ты всегда носишь это средство в сумочке?
– Да, дорогая. Никогда не знаешь, когда оно может понадобиться.
Очень характерно для Мэри-Анны. Поездки с ней становились настоящим приключением – со мной случалось много всякого, но мне никогда не приходило в голову нанимать киллера.