Сразу вспомнилась сказка «Королевство кривых зеркал», где двойник Оли — Яло — была не такой уж милой девочкой, какой героиня сама себя представляла.
«Вот только если ты меня Элей называть будешь, мне это уже не нравится. Может, Эллаидой? Или Эльвирой?»
«Угу! Эльвира — повелительница тьмы!»
Сразу представилось, как второе «я» захватывает силком мое тело и наряжается в черное платье с декольте до пупка… А потом, светя перед всеми грудью, спасает мир!
Эльвира опять задумалась. И эта задумчивость меня пугала.
«Мне больше нравятся костюмы, как у Трои!»
— Даже не думай! — не удержалась и ляпнула вслух я.
— О чем не думать? — раздался за спиной до боли знакомый голос.
«Эльвира! — захотелось взреветь бешеным медведем. — Я тебя убью!»
Догадавшись, как сильно меня подставила моя же шиза и в чем был ее коварнейший план, я с превеликим трудом сохранила на лице каменное выражение, а затем медленно повернулась к собеседнику.
— Даже не думай оправдываться передо мной, Глеб! Я жду от тебя конкретных объяснений!
И хотя в голос я постаралась вложить всю возможную суровость и твердость, они испарились, едва я взглянула на зельевара.
Вот нельзя так давить на женскую жалость. Нельзя — и точка…
Потому что выглядел он ужасно! Мои черные круги под глазами рядом с его мешками даже близко не стояли. Казалось, в них можно спрятать весь неприкосновенный запас моей иномирянской необъятной Родины. А глаза, красные от недосыпа, с кровяной сеточкой лопнувших сосудов, словно намекали на возможные вампирские пристрастия магистра.
Но даже несмотря на свое удручающее состояние, поэт умудрялся мне улыбаться.
— Привет! Я скучал!
«Я за тебя рада!» — проглотила ехидное замечание, сдобренное тонной сарказма. Конечно же, я тоже по нему скучала. Вот только разрыдаться и кинуться к нему на шею не собиралась. Не простила бы себе такого поступка.
«Соберись, тряпка!» — настроилась на путь истинный и приготовилась вести словесную дуэль с зельеваром.
— Забавно, выходит, если бы мы сейчас с тобой здесь случайно не столкнулись, я бы тебя еще сколько не увидела? День? Два? Неделю?
Преподаватель нахмурился, но отпираться не стал.
— Возможно, дольше, — признался он. — Ровно столько, сколько бы понадобилось.
И никакого тебе «Эля, прости, я был не прав»! Зашибись!
— Ну и где логика? Цветочки подарил, соскучился, а видеться, значит, не собирался? — я начинала терять терпение и самообладание.
— Эль. — Глаза магистра стали моляще-просящими. — Я сейчас позавтракать собирался. Давай ты составишь мне компанию, а я тебе все объясню за едой?
Я хотела уже огрызнуться, мол, никуда с ним больше не пойду, никогда и ни за что, но вот желудок со мной не согласился. А шиза так тем более.
«Вот видишь, Элька! Со мной с голодухи не помрешь! Я тебе устроила романтический завтрак!»
«Иди ты знаешь куда!»
«Конечно, знаю! В столовую с Глебушкой, там нас ждут замечательные пирожки с повидлом и жареная курочка!»
Вот лучше бы она мне этого не говорила, потому что курочка, а тем более жареная, сразу если не уничтожила всю обиду на зельевара, то отодвинула ее на задний план.
«С хрустящей шкуркой, золотистой, со стекающим жиром…» — продолжала издеваться Эльвира.
А я поняла, что фиг с ними, с обидами, но курочку я очень хочу!
— Ну, так ты составишь мне компанию? — повторил предложение зельевар.
— О да! — Я расплылась в предвкушающей улыбке.
Путь к сердцу женщины, похоже, тоже лежит через желудок, особенно если она голодная, а речь идет о жареном мясе.
Глеб смерил меня странным и осторожным взглядом, видимо, не понравилась ему резкая смена настроения.
— Эль, а с тобой все в порядке? Какая-то ты не такая, как обычно.
«Еще бы, блин! В моей крыше поселился замечательный сосед! Как же мне не веселиться, не грустить от разных бед?»
Вслух же ответила:
— Я просто есть хочу! Опоздала сегодня на завтрак.
О том, что на вчерашний обед и ужин я тоже не явилась, решила предусмотрительно промолчать, а то еще по попе отшлепает…
— И все равно ты какая-то странная, — не унимался зельевар и меж тем предложил мне руку.
Пришлось смущенно улыбаться и прикидываться тапком. Наставления Эридана были живы в памяти. Глебу не стоит пока знать о моем даре, ради его же блага.
— Мне понравился гладиолус, — как бы невзначай перевела стрелки разговора в другое русло.
— Глади… что? — не понял меня зельевар, продолжая вести по коридорам Академии.
Его шаг был четким и уверенным, немного спешным, видимо, есть хотела не только я.
— Ну, цветок, который Мурз приволок вместе с запиской.
Он загадочно улыбнулся, эта улыбка была такой приятной и доброй. Даже стыдно стало, что три минуты назад я ему глаза хотела выцарапать.
— Значит, ты знаешь, что это за растение?
— А ты нет, что ли? — удивилась я, в голове не укладывалось, как можно подарить то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.
— Я его впервые увидел! Захотелось преподнести тебе что-нибудь необычное. В последнее время розы мне кажутся чересчур банальными и даже пошлыми. Вот я и призвал этот цветок из ниоткуда.
— Странно, — протянула я. — В моем мире они на каждой второй клумбе растут. Это же гладиолус!
Шаг мужчины замедлился:
— То есть ты хочешь сказать, что цветок ваш? Иномирянский?
В его голосе мне послышался некий испуг, причину которого я понять не могла.
— Ну да, — осторожно начала я. — Он называется так, гладиолусом, потому что похож на острые мечи гладиаторов. Это такие воины, которые сражались друг с другом на аренах ради развлечения толпы. Был такой печальный опыт в нашей истории.
Зельевар остановился окончательно, по его лицу блуждала какая-то мысль.
Я не была великим знатоком человеческой мимики, но… эту мысль Глеб переваривал, анализировал, а вот озвучивать не спешил.
— Ладно, пойдем, поедим, — выдохнул он через мгновение и ускорил шаг.
Дальше Глеб волок меня по коридорам почти бегом.
«Сейчас меня покормят! Сейчас мы будем кушать!» — тем временем на манер песенки твердила в моей голове Эльвира.
Я ее ответом не удостаивала, была поражена масштабом творящегося вокруг меня сумасшедшего дома и очень надеялась, что во время принятия пищи Глеб все же объяснит, где пропадал столько времени и что за гонку на длинную дистанцию мы сейчас совершаем.
Наконец, завернув в один из неприметных коридорчиков и уткнувшись в глухой тупик, магистр пробормотал тихое заклинание и нажал на один из камней кладки. Внешне ничего не изменилось, только Глеб теперь силком попытался меня волочь уже в сплошную стену. Таранить лбом камни я была морально не готова.
— Эй-эй! Ты что делаешь? Я через стены ходить не умею!
— Я тоже! — и, в качестве успокоения для моей психики, просунул руку по локоть в самое сердце кладки. Рука прошла свободно, не встретив ни малейшего сопротивления. — Это же обычный морок! Чтобы студенты не шастали в преподавательскую столовую!
Я насупилась.
— А вам что, жалко, что ли?
Будучи девочкой неглупой, я сразу смекнула: если прячут, значит, есть что прятать.
— Лично мне не жалко… А вот тетю Маню толпы наглых и голодающих курсантов затерроризируют. Она же безотказная, всех накормить и осчастливить норовит.
— Что за тетя Маня?
— Пошли, сейчас познакомлю! — И, подхватив сомневающуюся меня под белы рученьки, все же затащил на ту сторону каменного морока.
По ощущениям это напоминало прохождение через пленку мыльного пузыря, только характерного лопающегося звука «чпок» не услышалось.
Я очутилась в небольшом помещении. Полноценной столовой его было назвать сложно, так, пять столиков, стоящих вразнобой на манер придорожной кафешки. Наверное, меня бы постиг призрак вселенского разочарования, как-то большего я ожидала от громкого названия «преподавательская столовая», если бы не одно «но» — запахи здесь витали просто фантастические.
И хотя сейчас здесь, кроме нас с Глебом, никого не было, десятки ароматов, как по мне, просто обязаны привлекать всех, проходящих мимо по коридору.
— Если морок только маскирует стену, то почему запахи не проникают на ту сторону?
Мои школьные знания физики очень некстати проснулись и требовали разъяснения ситуации. Морок — это визуальная маскировка, иллюзия, а вот молекулы запахов должно сдерживать что-то более материальное, чем зыбкое марево.
Глеб лишь плечами пожал, он, как местный житель, явно не знающий о строении микровселенной, не заморачивался, что и куда должно проникать.
— Без понятия! — легкомысленно ответил он. — Я об этом никогда не думал. Не проникает — и все тут. Древняя магия! Меня сейчас больше интересует материальность еды, чем запахов!
Пришлось с ним согласиться, тем более что шиза, как всегда, оказалась права — аромат курочки витал в воздухе и наглым образом дразнил вкусовые рецепторы!
В поисках еды я озирала столовую более пытливым взглядом. Древняя кладка каменных стен, магические фонарики на них, а еще живые зеленые растения, висящие возле этих самых фонариков. Больше всего они напоминали обычный лесной папоротник, вот только этот местный аналог умел цвести, причем большими бутонами ярко-красного цвета. Форма бутонов намекала на родство с лилией, а внутри диковинок мерцал яркий свет, словно десяток светлячков решил устроить там дискотеку.
В дальнем, чуть менее освещенном углу обрисовывались очертания еще одной двери, именно туда и направился Глеб. За руку меня на этот раз он не тянул, я и сама, ведомая любопытством, последовала за ним.
Дверь при ближайшем рассмотрении оказалась обычной, точно такой же, как и в любой из комнат блоков, только что номер или характерная надпись ее не украшали.
— Тетя Маня содрала, — словно угадав мои мысли, пояснил Глеб. — Сказала, что раз кроме этой двери других здесь нет, то и подписывать кухню словом «Кухня» смысла тоже не имеет.