Быть музой Глеба почетно, он готов охранять ее как цепной пес, защищать от пыли и страхов, но все это до того момента, пока она ярким мотыльком не станет сама прилетать к поэту. После этого зельевару станет скучно.
Все девушки путали его мотивы с любовью, а магистр никого не любил, кроме себя. Хотя надо отметить, он их никогда не обманывал, всегда говорил только правду. Другое дело, что девушки сами не хотели этого слышать. Исключением стала Троя, она сумела стать Глебу кем-то большим, чем муза-однодневка, — другом.
Последние глотки коньяка Эридан допивал прямо из горлышка бутылки. В какой-то момент, рассвирепев от злости, он с силой отшвырнул пустой бокал в стену, и тот разлетелся на тысячи осколков.
Алкоголь все же возымел свое коварное действие и вместо забытья поселил в сердце Эридана дурацкое, ненавистное желание — защитить глупую рыжеволосую дурочку от несбыточных грез, даруемых Глебом.
Глава 8
Часто по секрету говорят ложь, чтобы узнать правду.
Утро понедельника не может быть добрым по определению, особенно когда вместо уже ставшего привычным замогильного будильника пробуждение несет истеричный голос Терции.
— Подъем, мои прелестницы! — слышался ее томный с придыханием голос откуда-то из общего коридора. — У нас сегодня огромный список дел!
«Спаси, сохрани меня от твоих дел! И вообще, когда это мы прелестницами стали?» — Я зарылась поглубже в подушку в попытке не слышать ее голоса.
Не помогло. Терция, будучи женщиной, без проблем телепортировалась в каждую из комнат общежития и начинала читать проповеди еще спящим и ничего не понимающим курсанткам.
— Ах, мои любимые иномиряночки! — воскликнула она, едва оказалась в наших покоях. — Вас ждет первый, чудесный бал, как у Наташи Ростовой!
Я от неожиданности даже глаза открыла, хотя очень не хотелось.
«Любимые?! Я не ослышалась! Она белены объелась?»
Но учительницу по этикету было не остановить, она уже подлетела к нашему шкафу и, раскрыв створки, копошилась там в поисках чего-то. Через минуту на меня сверху спикировало бежевое платье, полностью обшитое кружевами и оборками. Где только откопала? Я была уверена, что в нашем шкафу такого ужаса раньше не лежало.
Аналогичные платья прилетели Анфисе и Кристине. Последней достался не просто ужас, а натуральный кошмар. Кроме оборок на наряде нашлись огромные безвкусные бусины и россыпь из сотен мелких бантиков ярко-розового цвета.
— Вот в этом вы пойдете на бал! — торжественно объявила преподавательница и, расплываясь в довольной улыбке, добавила: — Наряд согласован с ректором Милонским и его заместителем герцогом Эриданом. Обсуждению и обжалованию не подлежит!
«Катастрофа! Да я лучше голой пойду, чем в таких тряпках! Интересно, где там шуба и валенки. Они же чудо дизайнерской мысли рядом с этим…»
Стараясь не морщить нос и выдавливая самую приветливую из улыбок, я внимательно разглядывала свое первое бальное платье и все больше убеждалась в мысли, что месть Терции воистину ужасна и подана холодным блюдом.
Бледно-бежевое, мышиное, чересчур кружевное, с уродливой юбкой и непропорционально длинными рукавами, которые соберутся на моих руках отвратительными складками. Представив это, я ощутила себя пирожным, эдакая безешка не первой свежести.
— А если с платьем что-то случится, ну, скажем, кофе прольем или оно сгорит? Что тогда? — невинно поинтересовалась Фиса. У нее на руках лежало серое, будто сотню лет не стиранное от пыли нечто, с огромными расклешенными рукавами до пола.
— Ничего страшного, я принесу вам новое! — обрадовалась Терция. — У меня таких целый гардероб!
«Это провал!»
Убедившись, что мы окончательно проснулись, Терция исчезла в новой вспышке, предварительно бросив:
— Через десять минут жду всех в коридоре.
Настолько быстро собраться не получилось, но через двадцать мы, разодетые в чудо-наряды, с опаской выглянули в коридор и тут же облегченно выдохнули. Все наши однокурсницы выглядели ничуть не лучше нас. Несчастной Танисе так вообще платье досталось на три размера больше, и теперь она постоянно поправляла сваливающиеся с плеч рукава.
— Попрошайки на помойке лучше выглядят, — трагически вынесла вердикт Ванесса; до этого дня она была уверена, что числится у Терции в любимчиках, и на тебе, такой удар в спину.
Сама же преподавательница светилась и лучилась счастьем.
— Какие вы все красивые! — восторженно хлопала она в ладоши. — Сейчас мы отправимся в центральный зал и будем изучать танцы. Это будет великолепно! Я уже вижу, как вы кружитесь в волшебном вальсе с молодыми и блистательными маркизами или виконтами.
Скептический вздох прошелся по нашим рядам, окончательно подкосив уверенность в себе.
— Я боюсь, все мужчины разбегутся, едва нас увидят, — почти рыдая, шептала подругам Мелиса. — Давайте сразу пойдем голыми, зачем ждать конца года.
В Главный зал Академии мы плелись за Терцией с видом приговоренных к расстрелу заключенных. Все девчонки, особенно фрейлины со старших курсов, которые попадались нам навстречу, сочувственно провожали взглядом, всячески показывая, мол, мы пережили и вы должны. От этой жалости ощущение безвыходности положения становилось еще более невыносимым. А едва мы зашли в зал, то полностью осознали — все намного хуже, чем представлялось раньше, потому что там нас дожидался Эридан со своим выводком первокурсников-телохранителей. Так же, как и фрейлин, их было пятнадцать, только готовили их для охраны короля и кронпринца.
В отличие от наших обносков, эридановские «мальчики» были одеты с иголочки — аккуратные черные мундиры, белые воротнички, все индивидуально подогнано под фигуры, и у каждого серебристая перевязь, в которой красовался остро заточенный клинок.
— Он их что, в модельной школе набирал? Откуда такой генофонд? — Анфиса придирчиво изучала парней. — По-моему, они идеальны! Ты только посмотри, какая выправка, а взгляды!.. Боже, я таю…
Она трясла Крис за рукав жуткого платья и пыталась выискивать хоть какие-нибудь недостатки у выстроившихся парней.
— Кажется, нашла, вон у того, третьего слева, — нос кривой. У самого высокого прическа некрасивая, — радовалась она обнаруженным несовершенствам, пока весь кайф ей не обломал злыдня герцог.
Забрав у Терции бразды правления, он привычным шипением заставил нас выстроиться в шеренгу. Шелестя уродливыми платьями, мы выполнили.
— В очередной раз убеждаюсь, что у Арвенариуса нет дисциплины на курсе, — сухо выдал он. — Поэтому подготовку к вашей присяге королеве и балу-маскараду будем курировать лично я и госпожа Терция.
«Почему-то я не сомневалась. Было бы удивительным, если бы такую важную миссию поручили Трое и Глебу!» — Мое воображение радостно подкинуло мне черные латексные комбезы, которые могла бы приволочь нам преподавательница физкультуры в качестве бального наряда. Эх…
Начальник СБ продолжал:
— Королева со своей свитой прибывает через неделю поздним вечером накануне бала. Следующим днем состоится процедура присяги. В ней нет ничего сложного. Вы будете по одной заходить в покои, где находится Ее Величество с семьей, снимать маску и произносить слова клятвы. После этого отправитесь готовиться к балу. Маскарад — торжественная часть мероприятия, там вам предстоит много танцевать и общаться с придворными и приближенными к Ее Величеству, и пусть вы будете под непроницаемыми масками, но опозориться на первом балу равносильно отчислению.
Ванесса не выдержала и вскинула руку.
— У вас какие-то проблемы? — поинтересовалась у нее Терция.
Графиня скривилась, но выразила вслух общее мнение нашего курса.
— Эти наряды — сами по себе позор, — она театрально оттянула свою плиссированную юбку в мелкую складочку. — Появиться в этом убожестве перед королевой Ризеллой Сирской — это оскорбление царской особы!
«О да!» — будущие фрейлины согласно закивали.
— Ваш наряд не подлежит обсуждению! — одернул злыдня. — Носите, что выдали!
«Ага, своих-то вон как обрядил. Стоят аки модели на подиуме! А нас, значит, можно позорить!»
Сами телохранители на нас внимания не обращали, для них нас как будто вообще не существовало. Даже не улыбались.
«Бесчувственные чурбаны! Как и куратор!» Едва мне об этом подумалось, в голову опять начали приходить беспокойные мысли о дурацком споре. Это же надо так глупо проколоться. Вот как его целовать? Может, притвориться умирающей и потребовать искусственного дыхания?
Закрываю глаза и вижу… Лежу я вся такая бедная и несчастная в обмороке, ко мне склонились Крис и Фиса. Они в панике и по-киношному причитают, что теряют меня и спасение принесет только страстный поцелуй прекрасного принца. И тут главное, чтобы вокруг других мужиков не нашлось… Иначе полный провал операции гарантирован.
Пришлось потрясти головой, выбрасывая оттуда глупые мысли, тем более что Терция уже начинала заводить свою нудную лекцию.
— Первый вальс! Это самое важное событие в жизни каждой девушки. Как сейчас помню свой трепет, когда молодой баронет целовал мою ручку и приглашал на танец. До сих пор ощущаю прикосновения его горячих рук к своим пальчикам…
— Кхе-кхе, — прокашлялся Эридан, чем вернул Терцию с небес на грешную землю.
Следующие пять часов прошли словно в пыточной камере.
Преподавательница по этикету разбила фрейлин и телохранителей на пары и принялась учить нас вальсировать. Сказать, что мне оттоптали ноги, — ничего не сказать, а в голове, словно перестук колес поезда, не прекращаясь, слышался бесконечный счет: «Раз, два, три! Раз, два, три!».
Мой партнер оказался неулыбчивым и молчаливым истуканом, кроме положенной фразы «Разрешите пригласить вас на танец!», он не произнес ни слова. Его руки были холодными, как у лягушки, да и сам он при ближайшем рассмотрении напоминал жабу…
«Анфиса, блин! Я тебе очки подарю, слепышка ты моя блондинистая! Идеальный? Выправка?! Где все это?!» — мысленно злословила я, потому что ноги уже отваливались. Но худшее оказалось впереди.