«Спокуха! — успокаивала я свое „второе я“. — Волков бояться — в лес не ходить, надо понять, что он хочет! А прибить принца — не самая лучшая идея!»
«Валить, Эля! Надо валить!»
— Ваше Высочество, вы мне не откажете? — я добавила в вопрос нотку смущения и священного трепета перед монаршей особой.
— Считайте, уже согласился, — успокоил принц, продолжая вести меня по залу. — У меня к вам тоже есть одно предложение, и я надеюсь, вы мне также не откажете!
«Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох!» — такие намеки мне не нравились, чуяла я, что его предложение ничем хорошим для меня не закончится, а значит, подсознание все же правильно подсказывало — надо валить. Только как? Где-то невдалеке по-любому за всем происходящим наблюдает злыдня Эридан, который только и ждет моего малейшего прокола.
В голову вначале пришел «план А» — рухнуть в обморок. Его я отмела мгновенно, привлечет слишком много внимания, а вот «план Б» при должном исполнении можно провернуть с наименьшим шумом. Надо было лишь дождаться одной из поддержек, где партнеру придется, обхватив меня за талию, почти полностью наклонить к полу. Мой расчет был прост: раскрыть веер и легким движением лезвий рассечь себе один из каблуков надвое, а больше ничего и не требовалось. После этого я с легкостью откланяюсь перед принцем и убегу переобуваться.
Самое главное было не запороть операцию и не разрезать себе, скажем, ляжку или голень.
И вот настал момент X. Принц, страстно прижимая меня, кружил по залу, его взгляд при этом недвусмысленно пасся в моем декольте — не надо быть Вангой, чтобы увидеть, что именно этот надменный царский отпрыск собирался мне предложить, тем более намеков он оставил предостаточно.
— А как вы относитесь к красивым ухаживаниям? Цветам, конфетам, драгоценностям?
— С уважением, — туманно отвечала я.
— А к романтическим прогулкам под луной?
— Не знаю, не приходилось, — продолжала гнуть линию полной дурочки я, чувствуя себя советским солдатом на немецком допросе.
В тот момент наступило долгожданное танцевальное па, только принц обнаглел окончательно, и вместо положенной поддержки в две руки мою талию обхватила только одна, а вторая неожиданно изобразила два шагающих пальца в ложбинке между грудей.
От того, чтобы заехать раскрытым веером по лицу принца, меня остановило лишь здравомыслие, видимо, оно же подсказало улыбаться в ответ на такое домогательство и сосредоточенно рассекать лезвиями десятисантиметровую шпильку.
«Это же мои любимые туфли, — злилась я. — Из-за этого урода мне приходится ломать свои любимые и самые удобные туфли!»
Принц уже поднимал меня в обычное вертикальное положение, когда послышался долгожданный хруст — надрезанный каблук сдался под напором свалившейся на него нагрузки в виде моего пусть и маленького, но все же веса.
«Кряк!» — произнес он прощальный звук и надломился, а я же с готовностью изобразила недоумение и, нелепо споткнувшись, упала в руки принца.
— Что с вами, моя дорогая? — взволнованно произнес он.
— У меня, кажется, сломался каблук, — почти плача, расстраивалась я. — Ума не приложу, как это могло произойти!
— Вы не против, если взгляну? Я неплохой маг, смогу починить.
«Ага, вот еще чего не хватало! Там небось идеально ровный разрез, не для того я тебе по своему декольте разрешала ползать!»
— Ну что вы, Ваше Высочество, я никогда не смогу себе простить, если из-за меня вы пойдете на такие действия. Я все исправлю сама!
Ловким движением вывернулась из рук принца и, подхватив обломок каблука с пола, принялась выбираться из зала. Предыдущий танец, слава богу, уже закончился, и на спасение ко мне пришел, как ни странно, церемониймейстер, объявивший белый танец, после чего все дамы принялись суетиться и расхватывать кавалеров. В этой суматохе, под шумок я и выскочила в один из нецентральных коридоров Академии.
Куда идти, не представляла. Менять туфли сейчас хотелось меньше всего, в голове было единственное желание — забиться в какую-нибудь щель, отдышаться там пять-десять минут, привести мысли в порядок и только потом, уже переобувшись, вернуться в зал.
С такими мыслями я брела по коридорам босиком, ставшие бесполезными туфли несла в одной руке, а спасший меня веер в другой. Ледяной пол неприятно холодил ноги, но риск простуды особо не пугал, я бы сейчас и под душ отрезвляющий залезла. Быть может, он бы мне помог.
Внезапно я оказалась в каком-то смутно знакомом месте. Чувство дежавю посетило меня и тут же подкинуло еще пару давно забытых образов — кот Мурз, улепетывающий от меня по коридорам, я, бегущая за ним в монашеской юбке, и знакомство с Глебом. Проверяя свои воспоминания, я пошла по уже знакомому маршруту и уткнулась в тупичок, в тот самый. Почему с такой уверенностью? Да потому что здесь до сих пор валялось мое брошенное впопыхах ведро!
— Ну, здравствуй, жестянка! — поздоровалась я с хозяйственным инвентарем, который почему-то показался мне очень родным в этот момент. — Не сказать, что я скучала по тебе, но видеть рада!
Вместо теплых объятий я подняла ведро, обтерла ладошкой от пыли, затем поставила на пол дном вверх и умостила на эту конструкцию свою филейную часть. Удивительная картина — сидит роскошная барышня в сексапильном алом платье, босая и на ведре… Романтика… Может, зря я сбежала от принца? Он же так намекал на необычные прогулки…
— Савойкина! Ты что себе позволяешь?! — послышался за спиной мужской рев, от которого все в моей душе заледенело.
Поворачивалась навстречу этому голосу я очень медленно, будто еще надеялась отсрочить неизбежное, хотя уже понимала: если меня сейчас не прибьют, то из Академии точно выпрут, и с величайшей радостью…
— Ты по какому праву сбежала с королевского бала? — шипя и багровея от злости, сверлил меня взглядом стоящий в двух метрах герцог Эридан.
Глава 14
Маски сорваны, вам все мало…
Но это еще не финал!
Бал для Эридана начался так же, как и сотни других до этого. Ему, как и остальным преподавателям Академии, пришлось нацепить маску, которая якобы должна скрыть его личность, а после стоять в первых рядах живого коридора и приветствовать проходящую мимо королеву. Рядом с герцогом стоял ректор Милонский. Старикан, в отличие от племянника, от происходящего получал искреннее удовольствие, любил он такие светские мероприятия, просыпалось в нем что-то молодецкое в эти моменты. Эридан тяжело вздохнул, он уже знал, чем обычно заканчиваются такие веселья у дядюшки. Десяток танцев с молодыми прелестницами из королевской свиты, а потом день в санчасти и лечение слабого от возраста сердца и потянутой спины. Сам же герцог веселиться точно не собирался; последний бал, на котором Эридану было не противно находиться, прошел сто пятьдесят лет назад. Теперь же все это помпезное торжество превратилось для него в обычную рутинную работу — следить, чтобы молодые курсанты не выкинули очередной фортель.
За сегодняшний день и так ужасное настроение герцога подпортили уже несколько раз. Первый, когда сначала со своего курса ему пришлось отчислить две тройки телохранителей. Он был уверен, что подготовил их лучше для присяги королю. А второй раз уже с фрейлинами, когда те мало того что нарядились в подобающие наряды, так и почти все прошли испытание королевы, кроме одной тройки. Признаться, такой расклад задел самолюбие герцога, но, как он уже выразился, — еще не вечер, и первокурсницы могли напортачить еще и на балу.
Едва объявили первый танец, герцог поправил постоянно съезжающую с лица маску и отошел к дальней стене. Приглашать кого-либо на вальс он не собирался, а вот найти хорошую наблюдательную позицию не мешало. Первые несколько танцев прошли ничем не примечательно, пары кружились, никаких скандалов не разверзалось, лишь единожды родовой артефакт выцепил из толпы вальсирующую Трою с каким-то мужчиной в дорогом черном камзоле.
Преподавательница была, как всегда, в своем репертуаре, и вместо положенного платья надела какой-то нелепый и излишне откровенный обтягивающий комбинезон, купленный в иномирском развратном магазине. Герцог скривился; по его мнению, такое поведение было моветоном — не пристало так себя вести достойной женщине. Хотя Трою он знал уже давно, помнится, именно она целых пять лет работала у Ридреги фрейлиной, — той, как сестре короля, была положена личная телохранительница. Только тогда будущая преподавательница была моложе и менее опытной, и от печальной участи, постигшей хозяйку, фрейлину спасло лишь ее положение — по сути, подневольного человека, охранницы.
Эридан еще раз проводил взглядом кружащуюся в танце физкультурницу и в очередной раз поправил маску. Из-за «орлиного ока» магический артефакт постоянно сползал, довольно сильно давил на переносицу и вообще был абсолютно нелепым аксессуаром. Благодаря ему у герцога изменился лишь цвет волос, но сквозь прорезь маски по-прежнему рассеянным голубым отблеском просвечивал родовой камень. Артефакты конфликтовали, не давая герцогу возможности решить эту проблему даже магическим способом.
Внезапная заминка среди танцующих привлекла внимание герцога. На другом конце зала стояли двое: высокий подтянутый брюнет в ярко-алом костюме и огромный верзила: мужчины, видимо, пытались поделить партнершу для танца. С этого ракурса Эридану не было видно девушку, но кусок красного платья призывным флагом показывался из-за спины огромного верзилы. Начальник службы безопасности глубоко вздохнул, предчувствуя возможную драку, но интуиция его обманула. Незнакомец в алом резким движением снял с себя маску, а затем сразу надел. Верзила, едва увидев лицо соперника, поник и поспешил раствориться в толпе. Этого мгновения хватило и Эридану, чтобы узнать в незнакомце наследного принца Керении, но еще больше его удивила партнерша Даррия. Едва амбал исчез и открыл обзор на даму в алом, у герцога аж челюсть свело — Савойкина собственной персоной. Эта иномирянка всегда умудрялась оказываться в центре событий.