Вообще говоря, мнe кажется, что мистрисс Грантли лучше понимала свeт чeм леди Лофтон. Во глубинe своего сердца, она ненавидeла мистрисс Проуди, то-есть, ненавидeла такою ненавистью, какую только может позволить себe благовоспитанная женщина-християнка. Мистрисс Грантли, разумeется, прощала ей всe ея обиды и не питала к ней злобы, и желала ей добра в христианском смыслe этого слова, как всему остальному человeчеству. Но под этою кротостью и снисходительностью таилось какое-то чувство неприязни, которое люди неосторожные в своих выражениях могли бы назвать ненавистью. Это-то чувство проявлялось цeлый год в Барсетширe, в глазах всех и каждаго. Но тeм не менeе, мистрисс Грантли в Лондонe eздила на вечера мистрисс Проуди.
В это время мистрисс Проуди считала себя вовсе не из послeдних епископских жен. Она начала сезон в новом домe на Глостер-Плесe, в котором приемныя комнаты, по крайней мeрe ей, казались вполнe удовлетворительными. Тут у нея была парадная гостиная весьма величественных размeров; вторая гостиная, также довольно величественная, но к сожалeнию лишившаяся одного из своих углов — от столкновения с сосeдним домом; потом третья — не то гостиная, не то каморка,— в которой мистрисс Проуди любила сидeть, чтобы доказывать всему свeту, что есть третья гостиная;— вообще прекрасная анфилада, как сама мистрисс Проуди не рeдко говорила женам разных священников из Барсетшира.
— Да, конечно, мистрисс Проуди, прекрасная анфилада! обыкновенно отвeчали жены барсетширских священников.
Нeкоторое время, мистрисс Проуди затруднял вопрос, каким родом празднеств или увеселений она могла бы себя прославить. О балах и ужинах, конечно, не могло быть рeчи. Она не воспрещала дочерям своим танцовать в чужих домах — модныя свeт того требовал, да и дeвицы вeроятно умeла настоять на своем,— но танцы у себя в домe, под самою сeнью епископскаго стихаря, она считала грeхом и соблазном. Что же касается до ужинов, самаго легкаго способа собрать у себя многочисленное общество, то они обходятся страшно дорого.
— Неужели мы отправляемся к своим друзьям и хорошим знакомым для того только, чтобы eсть и пить? говаривала мистрисс Броуди супругам барсетширских пасторов:— это изобличало бы такия чувственныя наклонности!
— Конечно, мистрисс Проуди; это так вульгарно! отвeчали эти дамы.
Но старшия из них внутренно припоминали радушное гостеприимство в барсетширском епископском дворцe в добрыя времена епископа Грантли — упокой Бог его душу! А жена какого-то стараго викария возразила с большею откровенностью:
— Да, когда мы голодны, мистрисс Проуди, у всех нас такия чувственныя наклонности.
— Гораздо лучше, мистрисс Атгилл, удовлетворять их у себя дома, быстро отвeчала мистрисс Проуди.
Признаюсь, я не могу согласиться с ея мнeнием.
Но так-называемыя con versaxione не дают разыграться чувственным наклонностям, и не вовлекают хозяев в издержки, необходимыя для удовлетворения чувственных наклонностей. Конечно, мистрисс Проуди сознавала, что название это не совсeм новое, не совсeм модное, даже отзывающееся отчастe синим чулком.Но в нем был какой-то оттeнок спиритуализма, и, прибавим в скобках, экономии, который сильно нравился ей.
Ея план состоял в том, чтобы заставлять людей разговаривать, если только они на это способны, или просто украшать собрание своим присутствием, если уж другаго от них не добьешься; усаживать на диваны и в кресла столько гостей, сколько допускало убранство ея величественной анфилады, не забывая двух стульев и обитой скамьи в послeдней, любимой ея комнаткe, а всeм прочим предоставлять право стоять на собственных ногах, или группироваться, как выражалась она. Потом четыре раза, в продолжении вечера, предполагалось разносить чай и пирожки на подносах. Удивительно, как мало таким образом уничтожается пирожков, особенно если их подать довольно скоро послe обeда. Мущины не eдят их, а дамы, не имeя перед собой ни стола, ни тарелок, также принуждены отказаться. Мистрисс Джонс знает, что ей невозможно держать в руках разсыпчатый кусок пирога, не подвергая своего лучшаго платья сериозной опасности. Когда мистрисс Проуди, повeрив свои счетныя книги, пересматривала расход на свои вечера, она чувствовала в душe, что точно благую часть набрала.
Вечера с чаем — выдумка недурная, особливо если вы отобeдаете пораньше, а потом вас усадят вокруг большаго стола с самоваром посерединe. Позволю себe только замeтить, что для мущин не худо подавать большия чашки. При таких условиях, и особливо с приятным сосeдом или сосeдкой, распивание чая может считаться одним из лучших препровождений времени на званых вечерах. Но я терпeть не могу, когда чашки разносятся, развe только чай является пустым форменным прибавлением к сытному обeду.
Вообще Этот обычай разносить, распространившись между нами, маленькими джентльменами, получающими каких нибудь фунтов восемьсот доходу, стал презловредным и препошлым обычаем,— вдвойнe невыносимый, и как разрушение наших единственных удобств, и как пошлое обезьянничанье людей с огромными доходами. Герцог Омниум и леди Гартльтоп очень хорошо дeлают, что велят все разносить у себя за столом. Нeкоторые мои приятели, которым случается обeдать в этих домах, говорили мнe, что стаканы их наполняются лишь только они успeют их осушить, что ростбиф разносится с неимовeрною быстротой, и вслeд за ним без малeйшаго промежутка подается картофель. Чего же лучше? Нeт сомнeния, что эти звeзды первой величины умeют все устроить у себя как нельзя удобнeе. Но мы, народ о восьми стах фунтов дохода, не можем за ними тянуться. Или не извeстно, что на наших званых обeдах вся прислуга обыкновенно состоит из какой нибудь златовласой Филлиды да из сосeдняго лавочника? А Филлида, несмотря на свое усердие, и лавочник несмотря на свою расторопность, не успeвают предупреждать желания двeнадцати человeк гостей, которым какой-то мидо-персидский закон воспрещает самим о себe позаботиться. Естественное, но грустное отсюда послeдствие то, что мы, люди о восьми стах фунтов, обeдая друг у друга, часто возвращаемся домой голодными. Филлида с картофелем доходит до нас уже тогда, когда баранина съедена или остыла так, что ее одолeть невозможно; а наш Ганимед, зеленщик, хотя мы невольно любуемся его искусно завязанным галстуком и безукоризненно бeлыми перчатками, не успeвает снабжать нас хересом.
На днях, за обeдом, я сидeл против дамы, которая очевидно нуждалась в глоточкe крeпительнаго напитка, во всeм вeроятиям необходимом для ея пищеварения. Я рeшился предложить ея, с почтительным поклоном, выпить со мною вина. Но она только посмотрeла на меня изумленным взглядом; если-б я предложил ей пуститься со мной в дикую индeйскую пляску, в чисто-индeйском костюмe — на ея лицe не могло бы выразиться больше недоумeния. А между тeм она должна была бы помнить время, когда честным христианам и христианкам дозволено было вмeстe пить вино.
Да, прошло доброе времечко, когда я мог кивнуть своему приятелю каждый раз как мнe хотeлось осушить стакан, и мог протянуть руку через стол каждый раз, как мнe нужен был горячий картооель.
Мнe кажется, в дeлe гостеприимства можно бы положить общим правилом, что всякая необычайная роскошь, которую мы себe позволяем, когда у нас гости, должна быть разсчитана для блага этих гостей, а не для собственных нашмх выгод. Если, напримeр, мы подаем свой обeд не так как у нас водится по будням, мы должны имeть в виду доставать через это больше удобства и удовольствия нашим друзьям и знакомым. Но совершенно непозволительно всякое нововведение, изобрeтенное в ущерб гостям, с тeм только чтобы доказать свою фашенабельность. Так, если я украшаю свой стол и буфет, желая порадовать взгляд гостей красивым и изящным убранством, я поступаю сообразно со всеми правилами истиннаго гостеприимства; но если моя цeль уморить от зависти мистрисс Джонс великолeпием моего серебра, то нельзя не согласиться, что я туг выказываю себя очень непорядочным человeком. Многие пожалуй допустят это вообще; но если-бы мы это самое правило постоянно имeли на умe, если-бы мы стали прилагать его ко всeм частным случаям, но мы, люди о восьми стах фунтов, конечно нашли бы лучший способ угощать своих друзей чeм какое бы то ни было переставление блюд и посуды.
Нам, кому так хорошо извeстны условия лофтоно-грантлийскаго трактата, торжественно заключеннаго обeими матерями, конечно трудно предположить, чтобы мистрисс Грантли повезла дочь к мистрисс Проуди именно потому, что она там должна была встрeтиться с лордом Домбелло. С другой стороны извeстно, что высокия особы часто позволяют себe нeкоторыя отступления от заключеннаго договора, отступления, которыя лица низшаго разряда почли бы не совсeм согласными с правилами чести; итак, почему не допустить возможность, что супруга архидиакона не прочь была обезпечить себя на всякий случай?
Как бы то ни было, лорд Домбелло присутствовал на conversazione мистрисс Про уди; случилось так, что Гризельда сeла в углу дивана, подлe котораго находилось пустое мeсто, гдe молодой лорд мог группировать по выражению хозяйки.
Лорд Домбелло, точно, занял вскорe это мeсто.
— Славная погода, сказал он, опираясь на спинку дивана.
— Мы поутру eздили кататься, и нам показалось довольно холодно, возразила Гризельда.
— Да, очень холодно, сказал лорд Домбелло, поправляя свой бeлый галстук и покручивая усы.
Послe этого, ни он, ни Гризельда не старались уже поддерживать разговор. Но он продолжал, как подобает маркизу, к неизяснимому удовольствию мистрисс Проуди.
— Как мило с вашей стороны, лорд Домбелло, сказала она, подходя к нему и радушно пожимая ему руку,— как мило, что вы не пренебрегли моим скромным вечерком!
— Да я с большим удовольствием... проговорил маркиз,— я, признаться, охотник до таких вечеров; знаете, так без всяких хлопот...
— Да, именно, в этом-то их прелесть; не правда ли? Так запросто, без хлопот, без пустых притязаний. Я это всегда говорила. По моим понятиям, общество должно имeть своею цeлию способствовать обмeну мыслей...