— Приятно ли вы провели вечер? спросила она у Гризельды, когда, по возвращении своем домой, онe расположились у камина в уборной леди Лофтон. Старая дама нарочно пригласила свою гостью в эту закрытую Для всех комнату. Но чегоб она не была в состоянии сдeлать для такой невeстки как Гризельда?
— Да, очень приятно.
— Мнe показалось, что вы большую часть своих улыбок расточали на Лудовика, сказала леди Лофтон, выражая на своем лицe, что обстоятельство это ей очень приятно.
— О! я не знаю, сказала Гризельда,— я раза два танцевала с ним.
— Мнe это было очень приятно, душа моя. Я люблю, когда Лудовик танцует с милыми мнe дeвушками.
— Я чувствую, что обязана этим вам, леди Лофтон.
— Ничуть, душа моя. Сын мой не мог бы выбрать себe милeе дамы.— Она здeсь остановилась на минуту, не зная слeдует ли ей продолжать. Гризельда между тeм сидeла неподвижно и не сводила глаз с пылающих угольев.— Я знаю, что он в восторгe от вас, продолжала леди Лофтом.
— О, могу вас увeрить, что вы ошибаетесь! сказала Гризельда, и затeм опять послeдовало молчание.
— Я могу вам сказать только одно, сказала леди Лофтон,— я была бы очень счастлива, если-бы дeйствительно было то, что я вам сказала, и я имeю причины думать, что не ошибаюсь. Вы должны знать, душа моя, что я вас от души люблю.
— Благодарю вас, сказала Гризельда, и еще более углубилась в созерцание угольев.
— Хотя он мой сын, я не могу не сказать, что он очень хороший молодой человeк, и если-бы что-нибудь произошло между вами и им...
— Могу вас увeрить, что между нами ничего не произошло.
— Но если что-нибудь произойдет, я буду очень рада и совершенно одобрю его выбор.
— Но ничего такого никогда не произойдет, леди Лофтон. Он ни о чем подобном не думает.
— Но может подумать. А теперь прощайте, душа моя.
— Доброй ночи, леди Лофтон.
И Гризельда с самим невозмутммым спокойствием поцeловала ее и отправилась в свою спальню. Ложась в постель, она тщательно осмотрeла своы ленты и кружева, желаля удостовeриться, до какой степени онe пострадали от своей службы в Этот вечер.
Глава XXI
Марк Робартс вернулся домой, на другой день послe свидания своего с лордом Лофтоном в Альбани, в несравненно более спокойном расположении духа. Он чувствовал, что может теперь принять звание члена капитула, не роняя своего достоинства. Он говорил себe, что с его стороны было бы чистым сумашествием отказаться от мeста, послe всего того, что говорил мистер Соверби для успокоения его и для объяснения лорду Лофтону в чем дeло. К тому же обeщания мистера Соверби касательно векселей очень утeшили его. Ему начала представляться возможность развязаться со всеми заботами и безпокойствами покупкой этой лошади, которая, к тому же и стоила назначенной за нее цeны.
В слeдующий по своем приeздe день, он получил официальное извeщение о своем назначении. Не всe еще формальности были исполнены; нужно было дождаться слeдующаго засeдания капитула, но на дeлe он уже был бенефициантом. Жалованье уже принадлежало ему, ему обeщали очистить для него дом через недeлю; но от этого пункта он бы с радостью отказался, если-бы только была на это возможность. Жена поздравила его с обычною своею нeжностью и любовью, и, казалось, обрадовалась этому событию. В такия минуты удовольствие человeка много зависит от того, как взглянут на дeло близкие к нему люди. Поздравления леди Лофтона были такого рода, что он чуть было не бросил все это дeло, но веселая улыбка жены успокоила его, и чистосердечная радость Люси наполнила его сердце дружелюбными чувствами к мистеру Соверби и герцогу Омниуму. А потом Денди, это великолeпное животное, прибыло в конюшню пасторскаго дома, к великой радости садовника и грума и мальчика, помогавшаго послeднему по конюшнe, который неизвeстно как и почему завелся в домe, с тeх пор как хозяин онаго чаще стал eздить на охоту. Но радость эта не встрeтила сочувствия в гостиной. Появление лошади подало повод к разспросам. Марк объяснил, что он эту лошадь купил у мистера Соверби, с цeлью одолжить его. Он, Марк, был намeрен опять продать ее при первом удобном случаe. Объяснение это было, конечно, не очень удовлетворительно. Ни жена, ни сестра пастора не знали толка в лошадях, не имeли понятия о том, какия отношения могут заставить человeка одолжать другаго покупкой совершенно лишней для него лошади; но обe онe чувствовали, что и без Денди достаточно лошадей в конюшнe пасторскаго дома, и что покупать охотничью лошадь, с тeм чтоб опять немедленно продать ее, вовсе не дeло духовнаго лица.
— Надeюсь, что ты не очень дорого заплатил за нее, Марк? сказала Фанни.
— Не дороже, чeм я сам продам, отвeтил Марк; и Фанни прочла на его лицe, что он не желает распространяться об этом предметe.
— Я полагаю, что мнe немедленно придется занять новое свое мeсто, сказал Марк, стараясь свести разговор на предмет более утeшительный.
— И нам всeм придется переeхать в Барчестер? спросила Люси.
— В домe вeдь нeт мебели, не так ли, Марк? сказала жена его.— Я не знаю, как мы устроимся.
— Не тревожьтесь. Я найму квартиру в Барчестерe.
— И мы тебя никогда не будем видeть, горестно произнесла мистрисс Робартс. Но бенефициант объяснил ей, что он только на короткое время будет уeзжать из Фремлея, что по всей вeроятности ему придется ночевать в Барчестерe только по субботам и воскресеньям, и то быть-может не всегда.
— Не очень же, кажется, тяжелы обязанности бенефицианта, сказала Люси.
— Но за то онe очень почетны, возразила Фанни.— Бенефицианты — духовные сановники, не так ли, Марк?
— Разумeется, возразил он,— а также и жены их, по особенному каноническому уставу. Худо только то, что и тe и другия обязаны носить парики.
— Будет ли у тебя шляпа с завитушками по сторонам и широкими лентами? спросила Люси.
— Я боюсь, что права мои не простираются так далеко.
— Неужели даже розетки у тебя, не будет? В таком случаe я никогда не повeрю, что сан твой так высок.. Неужели же шляпа твоя ничeм не будет отличаться от шляп обыкновенных пасторов, как напримeр мистера Кролея?
— Кажется, поля с одного края можно будет пригнуть, но я еще не вполнe увeрен в этом, и спрошу об этом декана капитула..
Таким образом обитатели пасторскаго дома говорили о том, что предстояло им хорошаго, и старались забыть о новой лошади и об охотничьих сапогах, бывших так часто в употреблении в продолжении прошлой вины, и о холодности леди Лофтон. Дурное все может исчезнуть, и останется одно хорошее.
Наступал апрeль мeсяц, поля начинали зеленeть; вeтер перестал дуть с востока, и стал мягок и тепел; ранния весенния цвeты распускались в саду пасторскаго дома, и все в ориродe радостно улыбалось. Это время года было особенно дорого для мистрисс Робартс. Муж ея всегда дeятельнeе принимался за исполнение своих обязанностей, когда наступали теплые мeсяцы чeм в продолжении зимы. Великосвeтские друзья его и знакомые, которых она не знала, но тeм не менeе не могла одобрять, уeзжали с наступлением весны; дома их пустeли и не представляли уже для него никаких искушений. Он мог посвящать больше времени приходским, а также и домашним своим обязанностям. В продолжении этих мeсяцев он был примeрным пастором и примeрным мужем, как бы стараясь усердием своим загладить прошлыя свои прегрeшения. Сверх того,— хотя по всей вeроятности, она ни разу не созналась даже самой себe в этом,— отсутствие дорогого ея друга, леди Лофтон, также имeло хорошия свои стороны. Мистрисс Робартс от души любила леди Лофтон: но должно сознаться, что ко всeм хорошим и почтенным свойствам этой дамы примeшивалась порядочная доля властолюбия. Она любила повелeвать, и давала это чувствовать своим ближним. Мистрисс Робартс никогда бы не созналась, что иго это тяготит ее, но тeм не менeе она дышала свободнeе в ея отсутствии, и была менeе стeснена в своих дeйствиях.
И Марк также был в хорошем расположении духа, хотя он и находил, что было бы не совсeм удобно тотчас же обратить Денди в деньги. Он в то время часто бывал в Барчестерe и проходил через таинственныя и строгия испытания, необходимыя для поступления духовнаго лица в капитул; но должно сознаться, что Денди часто приходил ему на ум, и он был бы очень рад развязаться с ним. Срок этим злосчастным векселям выходил в началe мая, а в концe апрeля Совербя увeдомил его о том, что он дeлает все, от него зависящее, чтобы роковой день не застал его врасплох; но что дeло много было бы упрощено для него, если-б он мог тотчас же получить деньги за Денди. Ничего не могло быть различнeе тона, каким мистер Соверби говорил о деньгах в разныя времена. Когда дeло шло о получении их, он умeл всему придавать важность; сверхъестественныя усилия, суета, бeготня, одни могли отвратить страшную бeду: минута отсрочки все могла погубить. Но когда рeчь заходила о противном, он всегда умeл доказать самым убeдительным образом, что все идет отлично и не о чем безпокоиться. В эту минуту он глядeл на дeло с мрачной точки зрeния, и настойчиво требовал ста тридцати фунтов за Денди. Послe всего того что произошло недавно, Марку казалось неловко отвeтить, что он ничего не заплатит, пока векселя не будут уничтожены; и поэтому он с помощью мистера Форреста, банкира, расплатился с своим другом, мистером Соверби.
Теперь мы должны сказать слово о Люси Робартс. Мы видeли, как она в ту минуту, когда мир был у ног ея, отвергла искания благороднаго лорда и отвергла так, что он поражение свое должен был считать окончательным. Она рeшительно объявила ему, что не любит его, что не может полюбить его, и таким образом отказалась не только от блестящаго положения и богатства, но и от чего-то поважнeе: она отказалась от человeка, которому она отдала свое любящее сердце. Что сердце ея принадлежит ему, она чувствовала и тогда, и сознала еще сильнeе послe как только он оставил ее. Вот сколько силы придали ей гордость и твердая рeшимость, что она не даст леди Лофтон глядeть на нее свысока и упрекать ее в том, что она поймала ея сына.