— А вы ей повeрили?
— Этого я не говорю.
— Но вы так смотрите как будто бы повeрили.
— В самом дeлe? Любопытно видeть как смотрят люди вeрующие.
И мисс Данстебл встала и подошла к зеркалу.
— Но послушайте, Мери, душа моя, неужели долголeтний опыт не научил вас, как обманчива наружность людей? В наше время ничему нельзя вeрить; и я сама не повeрила этой сплетнe про бeдную леди Скатчерд. Я довольно знаю доктора, чтобы смeло сказать, что он вовсе не из женихов. Сейчас видно, собирается ли человeк жениться или нeт.
— А в женщинах это также видно?
— Женщины — дeло другое. Конечно, подразумeвается, что всe дeвушки не прочь от замужества, но тe, которыя умeют держать себя, этого не высказывают ясно. Вот напримeр Гризельда Грантли: она, разумeется, желала себя пристроить, и пристроилась великолeпно, а между тeм, у нея такой был вид, как будто бы и масло не растает у нея во рту. Об ней нельзя сказать, чтоб она замуж собиралась.
— Как еще собиралась! сказала мистрисс Грешам, с тою особенною язвительностью, с какою обыкновенно одна хорошенькая женщина относится о другой, не менeе красивой.— Но вот, напримeр, о вас я рeшительно не сумeю сказать, собираетесь ли вы замуж или нeт? Я несколько раз задавала себe Этот вопрос.
Мисс Данстебл промолчала несколько минуть, как будто бы сперва приняла довольно сериозно Этот вопрос; но потом, одумавшись, она захотeла обратить его в шутку.
— Мнe странно ваше недоумeние, сказала она,— тeм более что я на днях еще говорила вам, скольким я отказала женихам.
— Да; но вы мнe не говорили, был ли между ними такой, за котораго вы могли бы, при других обстоятельствах, выйдти замуж.
— Нeт, такого не оказалось. Кстати о женихах; я никогда не забуду вашего двоюроднаго братца, достопочтеннаго Джорджа.
— Какой же он мнe двоюродный брат?
— Все равно, он родня вашему мужу. Я знаю, что не совсeм честно показывать письма такого рода, а то бы мнe очень хотeлось дать вам прочесть его послания.
— Итак, вы рeшились не выходить замуж?
— Я этого не говорила. Но почему же вы меня так допрашиваете?
— Потому, что я так много о вас думаю. Я боюсь, что вы так привыкли не довeрять искренности людей, что наконец не повeрите даже любви честнаго человeка. А между тeм, мнe часто кажется, что вы стали бы счастливeе и лучше, если-бы вышли замуж.
— За какого-нибудь достопочтеннаго Джорджа, напримeр?
— Нeт, не за такого человeка как он; вы выбрали самаго негоднаго.
— Или за мистера Соверби?
— Нeт, и не за мистера Соверби; мнe бы не хотeлось вас видeть замужем за человeком, который бы дорожил преимущественно вашим состоянием.
— А как же я могу надeяться встрeтить такого, который бы не дорожил преимущественно моим состоянием? Неужели вы этого не понимаете, душа моя? если-бы за мною было всего каких-нибудь пятьсот фунтов дохода, я бы может-быть и встрeтила какого-нибудь почтеннаго человeка средних лeт, которому бы и я достаточно понравилась, и мое скромное приданое также понравилось бы. Он бы не стал черезчур лгать мнe, может-быть и вовсе не старался бы меня обманывать. И я могла бы полюбить его извeстным образом, и не мудрено, что мы были бы очень счастливы вмeстe. Но теперь, возможно ли, чтобы меня кто-нибудь полюбил совершенно безкорыстно? Кому может это придти на ум? Если вдруг появится овца о двух головах, каждый конечно прежде всего или даже единственно обратит внимание на то, что у нея двe головы, и это весьма понятно. Вот я такая овца о двух головах. Эти несмeтныя деньги, которыя накопил мои отец, и которыя, потом еще наросли как трава на майском дождe, сдeлали из меня какое-то чудовище. Я, конечно, не баснословная великанша, не карлик, что помeщается на ладони, не....
— Не овца о двух головах.
— Но я невeста с полдюжиной миллионов приданаго; так по крайней мeрe предполагают многие. Могу ли я, послe этого, искать себe тихий уголок с зеленою травкой, как другия обыкновенныя одноголовыя животныя? Я никогда не отличалась красотой, а теперь не стала лучше чeм была пятнадцать лeт тому назад.
— Да не в этом дeло. Вы знаете, что вы не дурны собою, а мы ежедневно видим, что женщины самыя не красивыя выходят замуж и могут быть любимы не меньше первых красавиц.
— Вы полагаете? Впрочем мы не станем об этом спорить; только я не думаю, чтобы теперь какой-нибудь жених мог прельститься моею красотой: если вы узнаете про такого человeка, не забудьте мнe сообщить.
Мистрисс Грешам чуть было не отвeтила ей, что точно она такого человeка знает, подразумeвая своего дядю. Но по совeсти она не могла этого утверждать, не могла даже увeрять, что имeет сильныя причины думать так; во всяком случаe не имeла права говорить. У дяди она до сих пор ничего рeшительно не могла выпытать; он только смутился и смeшался, когда она намекнула ему на возможность жениться на мисс Данстебл. Но тeм не менeе мистрисс Грешам полагала, что они пара, и будут счастливы вмeстe. Конечно, много предвидeлось препятствий к их соединению. Мери Грешам знала наперед, что доктора будет пугать мысль, что его могут заподозрить в корыстолюбии, а мисс Данстебл вряд ли рeшится сдeлать первый шаг.
— Я знаю одного только человeка, который мог бы вам быть под пару; это мой дядя, проговорила мистрисс Грешам, сама удивляясь своей смeлости.
— Как, неужели мнe отбивать его у бeдной леди Скатчерд? сказала мисс Данстебл.
— О! если вам угодно над ним насмeхаться таким образом, я ни слова более не скажу.
— Помилуйте, душа моя! Да чего же вы от меня хотите? Вы так яростно заступаетесь за доктора, как будто бы рeчь шла о семнадцатилeтней дeвушки.
— Я не за него заступаюсь; но стыдно смeяться над бeдною леди Скатчерд. если-б она могла это слышать, то это совершенно испортило бы ея дружеския отношения к дядe.
— И вам угодно, чтоб я за него вышла замуж, для того только чтоб ей было покойнeе и свободнeе с ним?
— Прекрасно. Я больше ни слова не скажу.
И мистрисс Грешам принялась раэбирать цвeты, только что нарeзанные в саду, и дeлать из них букеты. Настало молчание; наконец ей пришло в голову, что вeдь и ее можно заподозрить в том, что она ловит богатую невeсту для своего дяди.
— Что же, вы сердитесь на меня? сказала мисс Данстебл.
— Ни сколько.
— Конечно сердитесь. Неужели-вы думаете, что я не могу замeтить, когда человeк раздосадован? Вы бы не оборвали этой вeточки герании, если-бы находились в более кротком расположении духа.
— Мнe не нравится эта шутка насчет леди Скатчерд.
— И больше ничего, Мери? Будьте откровенны, если можете. Вспомните об епископe. Magna veritas.
— Дeло в том, чтовы в Лондонe так привыкли острить и говорить колкости, что теперь с вами слова нельзя сказать.
— В самом дeлe? Какой вы строгий ментор, Мери! Вы читаете мнe мораль точно школьнику, который исшалился на вакации. Ну хорошо, я прошу прощения у доктора Торна и у леди Скатчерд, и уж никогда не стану острить, и обeщаю вам... чего бишь вы от меня требовали?— чтоб я за него вышла замуж, не так ли?
— Нeт, вы его не стоите.
— Я это знаю; я в этом убeждена. Хоть я и люблю острить, а свое мeсто помню. Вы не можете обвинять меня в том, что я себя слишком высоко цeню.
— Напротив, вы самого-то себя, можег-быть, слишком низко цeните.
— Но наконец, что же вы хотите сказать, Мери? Полно мучить меня намеками; говорите прямо, если у вас есть что-нибудь на душe.
Но мистрисс Грешам покуда не хотeла еще прямо высказываться. Она молча продолжала разбирать цвeты, впрочем уже не с прежним недовольным видом, и уже не обрывала листков герании. Составив наконец букет, она принялась переносить вазу с одного конца комнаты на другой, по видимому раздумывая, как бы помeстить ее поэффектнeе; казалось, всe ея мысли поглощены были цвeтами.
Но мисс Данстебл не способна была допустить это. Она сидeла молча, покуда ея приятельница раза два прошлась по комнатe, потом она и сама встала.
— Мери, оказала она,— бросьте эти несносные цвeты, и оставьте вазы там, гдe онe стоят. Вы должно-быть хотите вывести меня из терпeния.
— В самом дeлe? проговорила мистрисс Грешам, остановившись перед большою вазой и слегка наклонивши голову на бок, чтобы лучше осмотрeть се.
— Признайтесь что так, а все потому, что у вас не хватает духу, высказаться напрямик. Не даром же вы вдруг вздумали нападать на меня.
— Да, именно, у меня духу не хватает, оказала мистрисс Грешам, оправляя нeжную зелень букета,— я боюсь, что вы заподозрите меня в не совсeм похвальных видах. Я хотeла было кой-что сказать вам, но теперь раздумала. Если вам угодно, я минут через десять буду готова пойдти с вами погулять.
Но мисс Данстебл не хотeла этим удовольствоваться. И, сказать по совeсти, ея приятельница, мистрисс Грешам, не совсeм-то хорошо с нею поступала. Ей бы слeдовало или совершенно смолчать (и это, конечно, было бы всего благоразумнeе), или же высказать все прямо и без обиняков, полагаясь на свою чистую совeсть и безукоризненныя намeрения.
— Я не выйду из этой комнаты, сказала мисс Данстебл, пока не объяснюсь с вами до конца. Вы со мной можете шутить и говорить мнe колкости, но вы не в правe думать, что я могу заподозрить вас в чем-нибудь дурном. Если вы точно думаете это, то вы не справедливы ко мнe, не справедливы к нашей дружбe. если-б я полагала, что вы точно это думаете, я бы не могла долeе оставаться у вас в домe. Как! вы не понимаете разницы между настоящими друзьями и свeтскими приятелями! Нeт, я этому не повeрю; мнe кажется, что вы просто хотите разсердить меня.
И мисс Данстебл, в свою очередь, принялась расхаживать по комнатe.
— Нeт, нeт, я вас не стану больше сердить, сказала мистрисс Грешам, отойдя наконец от своих цвeтов, и обняв мисс Данстебл,— хотя, правду сказать, вы сами не прочь посердит других.
— Мери, вы так далеко зашли, что нельзя так оставить Этот разговор. Скажите мнe просто, что у вас на душe, и я обeщаю вам отвeчать с полною откровенностию.