— Но я пришла сюда не затeм чтобы жалобно каркать как старая ворона, продолжала леди Лофтон, расцeловав Фанни.— Вeрно у каждаго из нас есть свое горе; но вeрно и то, что если мы будем добросовeстно исполнять свой долг, то мы всe можем найдти себe утeшение. Теперь, душа моя, позвольте мнe сказать вам два слова об этом грустном обстоятельствe. Вeдь было бы неестественно, если-бы мы не сказали о нем, ни слова между собой; не так ли?
— Конечно, сказала мистрисс Робартс.
— Мы бы постоянно подозрeвали друг друга в затаенных мыслях. Гораздо лучше объясниться откровенно. Помните ли, мы как-то говорили с вами о вашей золовкe и Людовикe? Вы не забыли?
— О, нeт!
— Мы обe полагали тогда, что опасности сериозной не было. Признаться вам, я думала и надeялась, что его сердце занято другою; но я ошибалась и в своих предположениях, и в своих надеждах.
Мистрисс Робартс поняла, что леди Лофтон намекает на Гризельду Грантли, но сочла за лучшее промолчать. Она вспомнила, как засверкали глаза у Люси, когда между ними в кабриолетe зашла рeчь о возможности такого брака, и не могла внутренно не порадоваться, что надежды леди Лофтон не осуществились.
— Я отнюдь не виню мисс Робартс за все то, что случилось потом, продолжала леди.— Поймите это, Фанни.
— Да я не вижу в чем бы можно было упрекнуть ее. Она поступила так благородно.
— Что толковать о том, возможно ли упрекать или нeт! Достаточно, что я не обвиняю.
— Да нeт, я этого не считаю достаточным, настойчиво перебила ее Фанни.
— В самом дeлe? проговорила леди Лофтон, подняв брови.
— Конечно. Подумайте только о том, что сдeлала Люси, и что она дeлает теперь. если-б она захотeла принять предложение вашего сына, я бы никак не могла осудить ее за это. Я не скажу, чтоб я ей это посовeтовала....
— Меня это душевно радует, Фанни.
— Я ей ничего не совeтовала, да она и не нуждалась в моих совeтах. Я не знаю другаго человeка, который бы всегда видeл так ясно, как Люси, что дeлать и как поступить. Признаюсь, я бы побоялась давать совeты дeвушкe, такой великодушной, такой самоотверженной по природe. Она теперь жертвует собой, потому что не хочет служить поводом к раздору между вами и вашим сыном. Если вы хотите знать мое искреннее мнeние, леди Лофтон, я вам скажу, что вы должны быть благодарны ей от глубины души. Что же касается до обвинений и упреков, то есть ли возможность в чем либо упрекнуть ее?
— Вот опять мой Дон-Кихот закипeль! сказала леди Лофтон.— Фанни, я всегда буду называть вас Дон-Кихотом, и поручу кому-нибудь описать ваши приключения. Но дeло в том, душа моя, что тут была неосторожность. Может-быть я сама отчасти виновата, хотя, признаюсь, я не вижу в чем бы мнe упрекать себя. Я не могла не пригласить к себe мисс Робартс, и мнe довольно трудно было бы удалить роднаго сына из своего дома. Тут просто вышла обыкновенная история.
— Да, именно очень обыкновенная история, которая повторяется с тeх пор, как свeт начался; должно-быть на то воля Божия.
— Однако, милая моя, вы не станете же увeрять меня, что каждая дeвушка и каждый молодой человeк непремeнно должны влюбиться друг в друга, как только встрeтятся. Это было бы довольно странное учение.
— Нeт, я вовсе этого не говорю. Лорд Лофтон и мисс Грантли не полюбили друг друга, хотя вы всячески сближали их. Но он влюбился в Люси, просто и естественно, а она в него.
— Но, душенька моя, вeдь вы сами убeждены, что молодыя дeвушки не должны давать волю своим чувствам прежде чeм не удостовeрятся в одобрении своих друзей.
— А молодые богатые люди могут забавляться как им угодно? Я знаю, что так судит свeт, но протестую против этого суда, особенно когда вспомню что вынесла моя бeдная Люси. С самой той минуты, как она догадалась об опасности, она старалась избeгать вашего сына. Она не хотeла бывать у вас в Фремле-Кортe, и вы сами замeтили ея отсутствие. Она едва рeшилась выходить из дому, опасаясь его встрeтить. Но он, он сам пришел сюда, и непремeнно хотeл ее видeть; он застал ее одну и потребовал откровеннаго объяснения с нею. Что ей было дeлать? Она хотeла было уйдти, но он остановил ее у дверей. Виновата ли она, что он предложил ей свою руку?
— Душа моя, я и не думала винить ее.
— Нeт, вы ее обвиняете, когда говорите, что дeвушки не должны необдуманно давать велю своему чувству. Он непремeнно захотeл высказать ей все, что было у него на душe, вот здeсь, на этом самом мeстe, хотя она умоляла его замолчать. Я не могу передать вам ея собственныя слова, но я знаю, что она просила его удалиться.
— Я вовсе не сомнeваюсь, что она поступила прекрасно.
— Но он, он настаивал, и предложил ей свою руку. Тогда она ему отказала, леди Лофтон, не так, как отказывают иныя дeвушки, чтоб еще больше завлечь жениха; она ему отказала наотрeз, и даже — да простит ей Бог!— сказала неправду. Зная наперед, как вы посмотрите на такой брак, и как о нас станет судить свeт, она объявила вашему сыну, что нисколько не любит его. Что же больше могла она сдeлать для вас?
И мистрисс Робартс приостановилась.
— Я подожду пока вы кончите, Фанни.
— Вы сейчас говорили о дeвушках, которыя дают волю своим чувствам; о ней этого сказать нельзя. Она по прежнему принялась за всe свои занятия. Даже со мной не говорила она о случившемся; по крайней мeрe, она призналась мнe в этом уже долго спустя. Она рeшилась никому не выдавать своей тайны. Она любила вашего сына, мучилась этою любовью, но надeялась как-нибудь превозмочь ее. Тут до нас дошел слух, что он женится, или думает жениться на мисс Грантли.
— Совершенно ложный слух.
— Да, я это знаю теперь, но тогда мы этого не знали. Она, конечно, страдала, но страдала молча.
Тут мистрисс Робартс невольно вспомнила о сценe в кабриолетe и о том, как досталось тогда несчастному пони.
— Она не жаловалась на вашего сына даже самой себe. Она отказала ему, и считала, что все между ними кончено.
— Само собою разумeется.
— Но вышло иначе, леди Лофтон. Он приeхал из Лондона в Фремлей, с тeм чтобы повторить свое предложение. Он послал за моим мужем... Вы говорили, что молодая дeвушка должна, имeть в виду одобрение своих друзей. Кто и в этом случаe были друзья Люси?
— Конечно, вы и мистер Робартс.
— Именно, единственные друзья. Итак, лорд Лофтон послал за Марком, и повторил ему свое предложение. Вспомните, что Марк до этой минуты не знал ничего. Можете себe представить его удивление! Лорд Лофтон просил у него позволения повидаться с Люси. Она отказалась видeть его. Она не встрeчалась с ним с самаго того дня, когда он объяснился с ней в этой самой комнатe, несмотря на всe ея старания удалить его. Марк хотeл позволить лорду Лофтону явиться сюда; он, собственно говоря, не имел и права запрещать ему это. Но Люси рeшительно отказалась видeться с вашим сыном, и поручила ему сказать,— как вы уже знаете,— что она отдаст свою руку не иначе, как если вы сами сдeлаете ей предложение.
— Она конечно поступила очень благоразумно.
— Об этом я не хочу говорить. если-б она приняла его предложение, я бы не стала осуждать ее; я так ей и сказала.
— Не понимаю, как вы могли это сказать, Фанни.
— Что дeлать! Я это точно сказала, не стану теперь защищать себя и доказывать, что я была права; но я с своей стороны не могла отговаривать ее от этого брака. Тeм не менeе, Люси снова рeшилась пожертвовать собою, хотя она любит его искренно и глубоко. До сих пор я не умeю рeшить, точно ли она была права. Может-быть, она слишком много придавала вeсу посторонним суждениям.
— Мнe кажется, что она была совершенно права.
— Очень хорошо, леди Лофтон; это я могу понять. Но как же вы можете, послe такой жертвы, которую она принесла, и принесла именно вам, как можете вы говорить мнe, что вы не хотите ни в чем обвинять ее? развe такими словами говорят о человeкe, который с начала до конца поступал великодушно, благородно, превосходно? Если ее можно в чем-либо винить, так развe только, только....
Тут мистрисс Робартс приостановилась. Она сильно разгорячилась, защищая золовку, но подобное настроение было не привычно ей, так что, высказав свою мысль, она вдруг умолкла.
— Мнe кажется, Фанни, что вы как будто сожалeете о рeшения мисс Робартс, сказала леди Лофтон.
— Я желаю ей счастия, я сожалeю обо всем, что может помeшать ему.
— А о нашем благe вы стало-быть нисколько не думаете? А между тeм, от кого же мнe ждать искренняго, душевнаго участия в трудныя минуты, если не от вас!
Бeдная мистрисс Робартс не знала что на это отвeчать. несколько мeсяцев тому назад, до приeзда Люси, она бы с полною искренностью сказала, что, послe мужа, ей всех ближе и дороже на свeтe леди Лофтон и ея семейство. Даже теперь, малeйшее равнодушие с ея стороны казалось ей самой такою черною неблагодарностью! С самаго дeтства она привыкла любить и почитать леди Лофтон, привыкла видeть в нея идеал женскаго совершенства. Она слeпо перенимала мнeния леди Лофтон, невольно раздeляла ея симпатии и антипатии. Но теперь, казалось, вдруг пошатнулись всe понятия, которыя выработались в всей ея жизни, как будто покачнулась почва, на которой она выросла и развилась, а все это потому, что ей пришлось отстаивать золовку, с которою она и году нeт как познакомилась. Она, конечно, не сожалeла ни об одном словe, сказанном ею в защиту Люси. Судьба сблизила ее с Люси; Люси сестра ей, и она должна стоять за нее как за сестру. Но тeм не менeе она чувствовала, как ужасна была бы для нея малeйшая размолвка с леди Лофтон
— О леди Лофтон! промолвила она:— не говорите этого, ради Бога!
— Да я не могу не говорить того, что думаю, душа моя, Фанни. Вы сейчас говорили об облаках, омрачающих жизнь; неужели вы думаете, что моя жизнь не омрачена этим облаком? Лудовик объявил мнe, что он любит мисс Робартс, а вы мнe говорите, что и она привязалась к нему, и вот теперь мнe приходится рeшать судьбу их. Она сама возложила на меня эту обязанность.
— Милая леди Лофтон! воскликнула мистрисс Робартс, вскочив с своего мeста. Ей на минуту показалось, что всe затруднения сразу будут покончены великодушным рeшением ея старой приятельницы.