-- Вы уходите или возвращаетесь, миссъ Робартс?
-- Признаюсь, я собиралась уйдти, отвѣчала Люси, и стала раздумывать какъ бы избѣгнуть продолжительнаго свиданіи.
-- Собирались уйдти? Не знаю, могу ли я вамъ предложить...
-- Не думаю, лордъ Лофтон... я иду къ очень близкой нашей сосѣдкѣ, мистриссъ Подженсъ. Врядъ ли вы имѣете особую надобность видѣть мистриссъ Подженсъ или ея малютку.
-- А вамъ непремѣнно нужно видѣть ихъ?
-- Да, особенно малютку. Малютка Подженсъ -- славный человѣчекъ; ему всего два дня отъ роду.
И, съ этими словами, Люси сдѣлала несколько шаговъ впередъ, какъ бы не желая продолжать разговоръ на порогѣ.
Онъ слегка нахмурился, замѣтивъ это, и внутренно рѣшился поставить на своемъ; неужели ему безмолвно уступить такой дѣвушкѣ какъ Люси? Онъ пришелъ сюда, чтобы съ нею. переговорить и добиться этого разговора. Ихъ отношенія были достаточно коротки, чтобы дать ему право потребовать у нея объясненія.
-- Миссъ Робартс, сказалъ онъ,-- я завтра ѣду въ Лондонъ; мнѣ грустно было бы уѣхать не простясь съ вами.
-- Прощайте, лордъ Лофтон, сказала она, глядя на него съ прежнею, живою, ласковою улыбкой.-- Не забудьте, что вы мнѣ обѣщали провести въ парламентѣ законъ для охраненія моихъ цыплятъ.
Онъ взялъ ея руку, но не одного этого ему хотѣлось.
-- Мистриссъ Подженсъ и малютка вѣрно могутъ подождать минутъ десять. Я васъ не увижу въ продолженіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ, а вы скупитесь удѣлить мнѣ времени для двухъ словъ.
-- Ни даже для сотни словъ, если это можетъ быть вамъ пріятно, возразила она, и весело пошла съ нимъ въ гостиную.-- Я не хотѣла задерживать васъ, потому что Фанни дома нѣтъ.
Она казалась гораздо спокойнѣе, гораздо непринужденнѣе его. Внутренно она дрожала при мысли о томъ, что онъ могъ сказать ей; но она пока не обнаруживала ни малѣйшаго волненія, удастся ли ей выслушать его, съ такимъ же спокойнымъ видомъ?
Онъ хорошенько не зналъ, съ чего именно начать Этот разговоръ, котораго онъ такъ настоятельно добивался. Онъ вовсе не рѣшилъ въ своемъ умѣ, что онъ любитъ Люси Робартс, или что, любя ее, онъ предложитъ ей свою руку; онъ въ этомъ отношенія не имел никакихъ намѣреній, ни дурныхъ ни хорошихъ; онъ, правду сказать, никогда и не размышлялъ объ этомъ. Онъ незамѣтно убѣдился, что она очень мила, что очень пріятно разговаривать съ нею, тогда какъ разговоръ съ Гризельдою Грантли и со многими другими знакомыми ему дѣвушками часто оказывался довольно тягостною задачей. Минуты, проведенныя съ Люси, всегда оставляли въ немъ пріятное впечатлѣніе; онъ самъ себя чувствовалъ какъ-то умнѣе въ ея обществѣ, съ ней какъ-то легче и лучше говорилось о предметахъ, стоящихъ разговора; и, такимъ образомъ, онъ мало-по-малу привязался къ Люси Робартс. Онъ никогда не задавалъ себѣ вопроса, была ли его привязанность платоническая или не платоническая; но въ послѣднее время онъ говорилъ ей такія вещи, которымъ любая молодая дѣвушка могла бы придать вовсе неплатоническій смыслъ. Онъ не падалъ къ ея ногамъ, не клялся, что сгораетъ отъ любви къ ней; но онъ пожималъ ея руку, какъ жмутъ руку только у любимой женщины; онъ говорилъ съ ней откровенно о себѣ, о своей матери, о сестрѣ, о друзьяхъ; онъ называлъ ее своимъ другомъ Люси.
Все это было отрадно ея душѣ, но также и опасно. Она часто повторяла себѣ, что ея чувство къ молодому лорду не что иное какъ простая, откровенная дружба, такая же, какую питаетъ къ нему ея братъ; она хотѣла пренебречь холодными насмѣшками свѣта надъ подобными отношеніями. Но теперь она сознала, что въ этихъ холодныхъ насмѣшкахъ есть доля истины, и рѣшилась положить конецъ слишкомъ большой короткости съ лордомъ Лофтономъ. Она дошла до этого заключенія, между тѣмъ какъ онъ еще не дошелъ ни до какого, и, въ такомъ настроеніи, онъ пришелъ къ ней съ цѣлью возобновить опасныя отношенія, которыя она имѣла благоразуміе прекратить.
-- Такъ вы ѣдете завтра? сказала она, когда они вошли въ гостиную.
-- Да, я отправляюсь съ раннимъ поѣздомъ, и Богъ знаетъ когда мы опять свидимся.
-- Будущею зимой, я полагаю?
-- Да, вѣроятно дня на два или на три. Не знаю, проведу ли я здѣсь другую зиму. Вообще, трудно человѣку сказать напередъ, куда его заброситъ судьба.
-- Да, конечно; особенно такому человѣку, какъ вы. Вотъ я такъ принадлежу къ разряду неперелетныхъ.
-- И очень жаль.
-- Нисколько не благодарю васъ за это сожалѣніе; кочевая жизнь нейдетъ для молодыхъ дѣвушекъ.
-- Не всѣ, должно-быть, такого мнѣнія. На бѣломъ свѣтѣ то и дѣло встрѣчаются одинокія и независимыя молодыя женщины.
-- И вы вѣроятно не позволите ихъ?
-- Нѣтъ, напротивъ; мнѣ нравится все, что выходитъ из общепринятой старообрядной колеи. Я бы тотчасъ же сдѣлался отявленнымъ радикаломъ, еслибы не боялся привести въ отчаяніе мать.
-- Это, конечно, было бы хуже всего, лордъ Лофтон.
-- Вотъ отчего я такъ васъ полюбилъ, продолжалъ онъ: вы сами не держитесь общепринятой колеи.
-- Будто бы?
-- Да, вы идете себѣ прямо передъ собой, собственнымъ своимъ шагомъ, а не дѣлаете зигзаговъ, слѣпо слѣдуя тропинкѣ, протоптанной вашею старою прабабушкой;
-- А знаете ли, я сильно подозрѣваю, что прабабушкина тропинка самая вѣрная и лучшая? Я не слишкомъ еще удалилась отъ нея, и намѣрена къ ней воротиться.
-- Это невозможно! Цѣлый полкъ старухъ, вооруженныхъ своими предразсудками, не заставить васъ воротиться.
-- Правда, лордъ Лофтон, но одна...-- и она остановилась. Она не могла ему сказать, что одна любящая мать, тревожившаяся о своемъ единственномъ сынѣ, произвела Этот переворотъ. Она не могла ему объяснить, что незамѣтное отступленіе отъ общепринятой колеи уже разрушило ея душевный покой, и превратило ея счастливую, ясную жизнь въ постоянную, мучительную борьбу.
-- Я знаю, что вы стараетесь воротиться назадъ, сказалъ онъ.-- Неужели вы думаете, что я не вижу ничего? Люси, вспомните, что мы съ вами были друзья -- мы не должны разстаться такъ. Моя мать женщина примѣрная; я говорю не шутя, примѣрная во всех отношеніяхъ; и любовь ея ко мнѣ -- совершенство материнской любви.
-- Да, да, вы правы я такъ рада, что вы это сознаете.
-- Мнѣ непростительно было бы не сознавать этого; но, тѣмъ не менѣе, я не могу допустить, чтобъ она мною руководила во всемъ; я не ребенок.
-- Найдете ли вы, кто бы вамъ могъ лучше посовѣтовать?
-- Однако, я долженъ самъ распоряжаться собою. Я не знаю, совершенно ли справедливы мои предположенія, но мнѣ кажется, что она причиной внезапнаго охлажденія между мною я вами. Скажите, не такъ ли?
-- Она, не сказала мнѣ ни слова, проговорила Люси и лице ея покрылось яркимъ румянцемъ, но голосъ ея остался такъ же твердъ, манеры такъ же спокойны.
-- Но вѣдь я не ошибся? Я знаю, что вы мнѣ скажете правду.
-- Я вамъ ничего не могу сказать объ этомъ предметѣ, лордъ Лофтон. Мнѣ не слѣдуетъ говорить съ вами объ этомъ.
-- А! понимаю, проговорилъ онъ, вставая съ мѣста и опираясь на каминъ.-- Она не хочетъ предоставить мнѣ выбирать собственныхъ моихъ друзей, собственной моей....
Но онъ не окончилъ.
-- Зачѣмъ вы мнѣ говорите все это, лордъ Лофтон?
-- Такъ, значитъ, я не имѣю права выбирать себѣ друзей, хотя бы они принадлежали къ лучшимъ и благороднѣйшимъ созданіямъ въ мірѣ. Люси, неужели между нами все кончено? Я знаю, что когда-то вы были хорошо расположены ко мнѣ.
Ей пришло на умъ, что съ его стороны не совсѣмъ великодушно такимъ образомъ выспрашивать ее и взваливать на нее всю тягость объясненія, которое сдѣлалось теперь неизбѣжнымъ. Однако нужно было отвѣчать прямо, и, съ Божіей помощію, она надѣялась найдти въ себѣ силу сказать правду.
-- Да, лордъ Лофтон, теперь, какъ и прежде, я къ вамъ хорошо расположена. Подъ этимъ словомъ вы разумѣете нѣчто более чѣмъ обыкновенныя отношенія между дѣвушкой и мущиной, не связанными родствомъ и знакомыми съ такихъ недавнихъ поръ какъ мы?
-- Да, гораздо более, отвѣчалъ онъ съ силой.
-- Нѣчто короче этихъ отношеній?
-- Да нѣчто ближе, и тѣснѣе, и теплѣй, нѣчто более достойное двухъ человѣческихъ душъ, которыя оцѣнили другъ друга!
-- Такое расположеніе, теплѣе обыкновеннаго, я чувствовала къ вамъ, и должна была раскаяться. Подождите. Вы меня заставили говорить, не прерывайте же меня теперь. Неужели вы въ душѣ не сознаете, что было бы лучше мнѣ не сворачивать съ тропинки, пробитой тѣми мудрыми прабабушками, о которыхъ вы только-что говорили? Но мнѣ весело было слѣдовать собственному влеченію. Мнѣ пріятно было то чувство независимости, съ которымъ я открыто признавала свою дружбу съ такимъ человѣкомъ какъ вы. Сама разница нашихъ положеній, вѣроятно, придавала ей несколько прелести.
-- Пустяки!
-- Чтожь дѣлать! Это правда, я это сознаю теперь. Но какъ посмотритъ свѣтъ на такія отношенія?
-- Свѣтъ!
-- Да, свѣтъ. Я не въ силахъ, подобно вамъ, пренебрегать его сужденіями. Свѣтъ скажетъ, что я, сестра пастора, вздумала ловить молодаго лорда, а молодой лордъ одурачилъ меня.
-- Свѣтъ не можетъ этого сказать, съ жаромъ воскликнулъ лордъ Лофтон.
-- Да, но онъ это скажетъ; вы не можете ему зажать ротъ, точно также какъ король Канутъ не могъ остановить волнъ. Благоразумное вмѣшательство вашей матери спасло меня отъ подобнаго униженія; теперь я могу только просить васъ не испортить ея дѣла.
И она встала, какъ бы для того чтобы прямо отправиться къ мистриссъ Подженсъ и ея малюткѣ.
-- Подождите, Люси! сказалъ онъ, становясь между ею и дверью.
-- Вы не должны больше называть меня Люси, лордъ Лофтон:-- я была безразсудна дозволивъ вамъ это въ первый разъ.
-- Нѣтъ, клянусь небомъ, я добьюсь права называть васъ Люси въ глазахъ цѣлаго свѣта! Люси, милая, дорогая моя Люси, мой другъ, моя избранная, вотъ моя рука; нечего мнѣ и говорить, какъ давно принадлежитъ вамъ мое сердце.
Побѣда осталась на ея сторонѣ, и, без сомнѣнія, она почувствовала торжество. Не красота ея, а живой умъ, говорящія уста, привлекли его къ ней, и теперь онъ долженъ был сознаться, что ея власть надъ нимъ безгранична. Онъ всѣмъ готовъ был жертвовать, скорѣе чѣмъ разстаться съ ней. Она внутренно торжествовала; но ничто на ея лицѣ не обнаружило этого торжества.