Вечера съ чаемъ -- выдумка недурная, особливо если вы отобѣдаете пораньше, а потомъ васъ усадятъ вокругъ большаго стола съ самоваромъ посерединѣ. Позволю себѣ только замѣтить, что для мущинъ не худо подавать большія чашки. При такихъ условіяхъ, и особливо съ пріятнымъ сосѣдомъ или сосѣдкой, распиваніе чая можетъ считаться однимъ из лучшихъ препровожденій времени на званыхъ вечерахъ. Но я терпѣть не могу, когда чашки разносятся, развѣ только чай является пустымъ форменнымъ прибавленіемъ къ сытному обѣду.
Вообще Этот обычай разносить, распространившись между нами, маленькими джентльменами, получающими какихъ нибудь фунтовъ восемьсотъ доходу, сталъ презловреднымъ и препошлымъ обычаемъ,-- вдвойнѣ невыносимый, и какъ разрушеніе нашихъ единственныхъ удобствъ, и какъ пошлое обезьянничанье людей съ огромными доходами. Герцогъ Омніумъ и леди Гартльтопъ очень хорошо дѣлаютъ, что велятъ все разносить у себя за столомъ. Нѣкоторые мои пріятели, которымъ случается обѣдать въ этихъ домахъ, говорили мнѣ, что стаканы ихъ наполняются лишь только они успѣютъ ихъ осушить, что ростбифъ разносится съ неимовѣрною быстротой, и вслѣдъ за нимъ без малѣйшаго промежутка подается картофель. Чего же лучше? Нѣтъ сомнѣнія, что эти звѣзды первой величины умѣютъ все устроить у себя какъ нельзя удобнѣе. Но мы, народъ о восьми стахъ фунтовъ дохода, не можемъ за ними тянуться. Или не извѣстно, что на нашихъ званыхъ обѣдахъ вся прислуга обыкновенно состоитъ из какой нибудь златовласой Филлиды да из сосѣдняго лавочника? А Филлида, несмотря на свое усердіе, и лавочникъ несмотря на свою расторопность, не успѣваютъ предупреждать желанія двѣнадцати человѣкъ гостей, которымъ какой-то мидо-персидскій законъ воспрещаетъ самимъ о себѣ позаботиться. Естественное, но грустное отсюда послѣдствіе то, что мы, люди о восьми стахъ фунтовъ, обѣдая другъ у друга, часто возвращаемся домой голодными. Филлида съ картофелемъ доходитъ до насъ уже тогда, когда баранина съѣдена или остыла такъ, что ее одолѣть невозможно; а нашъ Ганимедъ, зеленщикъ, хотя мы невольно любуемся его искусно завязаннымъ галстукомъ и безукоризненно бѣлыми перчатками, не успѣваетъ снабжать насъ хересомъ.
На дняхъ, за обѣдомъ, я сидѣлъ противъ дамы, которая очевидно нуждалась въ глоточкѣ крѣпительнаго напитка, во всѣмъ вѣроятіямъ необходимомъ для ея пищеваренія. Я рѣшился предложить ея, съ почтительнымъ поклономъ, выпить со мною вина. Но она только посмотрѣла на меня изумленнымъ взглядомъ; еслибъ я предложил ей пуститься со мной въ дикую индѣйскую пляску, въ чисто-индѣйскомъ костюмѣ -- на ея лицѣ не могло бы выразиться больше недоумѣнія. А между тѣмъ она должна была бы помнить время, когда честнымъ христіанамъ и христіанкамъ дозволено было вмѣстѣ пить вино.
Да, прошло доброе времечко, когда я могъ кивнуть своему пріятелю каждый разъ какъ мнѣ хотѣлось осушить стаканъ, и могъ протянуть руку черезъ столъ каждый разъ, какъ мнѣ нуженъ был горячій картооель.
Мнѣ кажется, въ дѣлѣ гостепріимства можно бы положить общимъ правиломъ, что всякая необычайная роскошь, которую мы себѣ позволяемъ, когда у насъ гости, должна быть разсчитана для блага этихъ гостей, а не для собственныхъ нашмхъ выгодъ. Если, напримѣръ, мы подаемъ свой обѣдъ не такъ какъ у насъ водится по буднямъ, мы должны имѣть въ виду доставать черезъ это больше удобства и удовольствія нашимъ друзьямъ и знакомымъ. Но совершенно непозволительно всякое нововведеніе, изобрѣтенное въ ущербъ гостямъ, съ тѣмъ только чтобы доказать свою фашенабельность. Такъ, если я украшаю свой столъ и буфетъ, желая порадовать взглядъ гостей красивымъ и изящнымъ убранствомъ, я поступаю сообразно со всеми правилами истиннаго гостепріимства; но если моя цѣль уморить отъ зависти мистриссъ Джонсъ великолѣпіемъ моего серебра, то нельзя не согласиться, что я тугъ выказываю себя очень непорядочнымъ человѣкомъ. Многіе пожалуй допустятъ это вообще; но еслибы мы это самое правило постоянно имѣли на умѣ, еслибы мы стали прилагать его ко всѣмъ частнымъ случаямъ, но мы, люди о восьми стахъ фунтовъ, конечно нашли бы лучшій способъ угощать своих друзей чѣмъ какое бы то ни было переставленіе блюдъ и посуды.
Намъ, кому такъ хорошо извѣстны условія лофтоно-грантлійскаго трактата, торжественно заключеннаго обѣими матерями, конечно трудно предположить, чтобы мистриссъ Грантли повезла дочь къ мистриссъ Проуди именно потому, что она тамъ должна была встрѣтиться съ лордомъ Домбелло. Съ другой стороны извѣстно, что высокія особы часто позволяютъ себѣ нѣкоторыя отступленія отъ заключеннаго договора, отступленія, которыя лица низшаго разряда почли бы не совсѣмъ согласными съ правилами чести; итакъ, почему не допустить возможность, что супруга архидіакона не прочь была обезпечить себя на всякій случай?
Какъ бы то ни было, лордъ Домбелло присутствовалъ на conversazione мистриссъ Про уди; случилось такъ, что Гризельда сѣла въ углу дивана, подлѣ котораго находилось пустое мѣсто, гдѣ молодой лордъ могъ группировать по выраженію хозяйки.
Лордъ Домбелло, точно, занялъ вскорѣ это мѣсто.
-- Славная погода, сказалъ онъ, опираясь на спинку дивана.
-- Мы поутру ѣздили кататься, и намъ показалось довольно холодно, возразила Гризельда.
-- Да, очень холодно, сказалъ лордъ Домбелло, поправляя свой бѣлый галстукъ и покручивая усы.
Послѣ этого, ни онъ, ни Гризельда не старались уже поддерживать разговоръ. Но онъ продолжалъ, какъ подобаетъ маркизу, къ неизяснимому удовольствію мистриссъ Проуди.
-- Какъ мило съ вашей стороны, лордъ Домбелло, сказала она, подходя къ нему и радушно пожимая ему руку,-- какъ мило, что вы не пренебрегли моимъ скромнымъ вечеркомъ!
-- Да я съ большимъ удовольствіемъ... проговорилъ маркиз,-- я, признаться, охотникъ до такихъ вечеровъ; знаете, такъ без всякихъ хлопотъ...
-- Да, именно, въ этомъ-то ихъ прелесть; не правда ли? Такъ запросто, без хлопотъ, без пустыхъ притязаній. Я это всегда говорила. По моимъ понятіямъ, общество должно имѣть своею цѣлію способствовать обмѣну мыслей...
-- Ну, да, конечно.
-- А не для того, чтобъ ѣсть и пить вмѣстѣ, не такъ ли, лордъ Домбелло? А между тѣмъ опытъ едва ли не доказываетъ намъ, что удовлетвореніе этихъ грубыхъ, матеріальныхъ потребностей уже бываетъ достаточно для того, чтобы соединить общество.
-- Я однако не прочь отъ хорошаго обѣда, замѣтилъ лордъ Домбелло.
-- О, разумѣется, разумѣется! Я вовсе не из тѣхъ, которые возстаютъ противъ удовлетворенія невинныхъ вкусовъ. Вещи пріятныя и созданы для того, чтобы мы наслаждались ими.
-- Чтобъ умѣть угостить истинно-хорошимъ обѣдомъ, надобно кое-чему поучиться, проговорилъ лордъ Домбелло съ необычайнымъ оживленіемъ.
-- Многому поучиться. Это своего рода искусство. И этого искусства я отнюдь не презираю. Но мы не можемъ ѣсть постоянно, не такъ ли?
-- Не можемъ, подтвердилъ лордъ Домбелло, какъ бы сожалѣя о несовершенствѣ человѣческой природы.
Потомъ мистриссъ Проуди подошла къ мистриссъ Грантли. Обѣ дамы очень дружественно встрѣчались въ Лондонѣ, несмотря на междуусобную вражду, раздѣлявшую ихъ въ родимомъ графствѣ. Однако опытный глазъ могъ бы удостовѣриться по манерамъ мистриссъ Проуди, что она знаетъ разницу между епископомъ и архидіакономъ.
-- Я такъ рада васъ видѣть, сказала она.-- Не безпокойтесь прошу васъ, я не могу сѣсть. Но отчего же не пріѣхалъ архидіаконъ?
-- Не могъ, право, не могъ. Съ тѣхъ поръ, какъ онъ въ Лондонѣ, онъ ни минуты не имѣетъ свободной.
-- Вы не долго остаетесь здѣсь?
-- Гораздо долѣе чѣмъ мы желали бы; могу васъ увѣрить, лондонская жизнь для меня совершенно невыносима.
-- Что жь дѣлать! Люди въ извѣстномъ положеніи должны покориться этому условію, сказала мистриссъ Проуди.-- Вотъ, напримѣръ, епископъ, долженъ засѣдать въ парламентѣ.
-- Да? протянула мистриссъ Грантли, какъ будто бы ей въ первый разъ приходилось слышать про эту архипастырскую обязанность.-- Я очень рада, что отъ архидіакона это не требуется.
-- О нѣтъ, конечно, серіозно возразила мистриссъ Проуди.-- Какъ мила сегодня миссъ Грантли! Говорятъ, она имѣетъ успѣхъ въ свѣтѣ.
Конечно, эта послѣдняя фраза была довольно жестока для слуха матери. Весь свѣтъ призналъ Гризельду первою красавицей текущаго сезона; сама мистриссъ Грантли привыкла къ этой мысли. Маркизы и всякіе лорды оспаривали другъ у друга каждый ея взглядъ, каждую улыбку; въ газетахъ встрѣчались намеки на великолѣпный ея прооиль. И вотъ, послѣ всего этого, ей говорятъ снисходительнымъ тономъ, что ея дочь, кажется, имѣетъ успѣхъ въ свѣтѣ! Такъ можно было бы выразиться про первое пошленькое смазливое личико!
-- Ее конечно нельзя сравнивать въ этомъ отношеніи съ вашими дочерьми, спокойнымъ тономъ проговорила мистриссъ Грантли. Дѣло въ томъ, что ни одна из миссъ Проуди не славилась въ свѣтѣ своею красотой. Мать, конечно, поняла насмѣшку; но въ настоящую минуту она не захотѣла вступать въ открытую борьбу. Она только запомнила слова своей собесѣдницы, съ намѣреніемъ отплатить за нихъ съ избыткомъ по возвращеніи въ Барчестеръ. Она никогда не забывала этого рода долговъ.
-- А! вотъ, кажется, мистриссъ Данстеблъ! сказала миссъ Проуди, и направилась навстрѣчу къ дорогой гостьѣ.
-- Такъ вотъ что называется conversazione! воскликнула миссъ Данстеблъ, своимъ обычнымъ несдержаннымъ голосомъ.-- Это то, что называется бесѣдой, не правда ли, мистриссъ Проуди?
-- Ха, ха, ха! миссъ Данстеблъ. Вы безподобны.
-- Ну, конечно бесѣда! Да еще чай съ пирожнымъ? А когда мы устанемъ разговаривать, мы разъѣдемся по домамъ, не такъ ли?
-- Но вы не должны уставать скоро; я на васъ разчитываю по крайней мѣрѣ часа на три.
-- О, я никогда не устаю разговаривать, это знаютъ всѣ. Какъ вы поживаете, епископъ? Вѣдь это conversazione отличная выдумка, не правда ли?
Епископъ улыбнулся, погирая руки, и сказалъ, что точно, это пріятное препровожденіе времени.
-- Мистриссъ Проуди такъ отлично все умѣетъ устроить, сказала миссъ Данстеблъ.