Теперь мы должны сказать слово о Люси Робартс. Мы видѣли, какъ она въ ту минуту, когда міръ был у ногъ ея, отвергла исканія благороднаго лорда и отвергла такъ, что онъ пораженіе свое долженъ был считать окончательнымъ. Она рѣшительно объявила ему, что не любитъ его, что не можетъ полюбить его, и такимъ образомъ отказалась не только отъ блестящаго положенія и богатства, но и отъ чего-то поважнѣе: она отказалась отъ человѣка, которому она отдала свое любящее сердце. Что сердце ея принадлежитъ ему, она чувствовала и тогда, и сознала еще сильнѣе послѣ какъ только онъ оставилъ ее. Вотъ сколько силы придали ей гордость и твердая рѣшимость, что она не дастъ леди Лофтон глядѣть на нее свысока и упрекать ее въ томъ, что она поймала ея сына.
Я знаю, что о самомъ лордѣ. Лофтонѣ скажутъ, что если оставить въ сторонѣ его знатность и богатство и красивое, веселое лицо, онъ не стоитъ преданной любви милой дѣвушки. Люди воображаютъ, что герои романовъ необходимо должны быть лучше героевъ, созданныхъ для житейскаго обихода. Я прямо сознаюсь, что высокаго, абсолютнаго героизма въ лордѣ Лофтонѣ было немного; но что бы сталось со свѣтомъ, еслибъ одни только истинные герои почитались достойными любви женщинъ? Что бы стали дѣлать мущины, и,-- о Боже!-- что бы сталось съ женщинами? Люси Робартс въ сердцѣ своемъ не одаряла своего отвергнутаго вздыхателя никакими особенными героическими свойствами, быть-можетъ она даже не признавала въ немъ и той доли героизма, которая поистинѣ принадлежала ему; но тѣмъ не менѣе она очень рада была бы выйдти за него замужъ, еслибы Только она могла сдѣлать это, не уязвляя своей гордости.
Всѣ мы согласны съ тѣмъ, что дѣвушки не должны выходить замужъ из-за денегъ. Женщина, которая продаетъ себя за имя или за доходное имѣніе, за блестящее положеніе или за блестящіе фамильные бриліянты, поступаетъ съ собой какъ фермеръ съ своими быками и овцами, показываетъ почти такое же неуваженіе къ самой себѣ, къ своему внутреннему существу, какъ жалкая бѣдняга ея же пола, которая добываетъ себѣ хлѣбъ самымъ глубокимъ униженіемъ. Но имя, и богатство, и блестящее положеніе, всегда имѣли значеніе въ глазахъ Евиныхъ дочекъ, а также и сыновей Адама. Всѣ мы дорожимъ благами мірскими, и не удивительно. Но допуская это, не должно забывать, что цѣна за эти блага иной разъ, можетъ быть слишкомъ высока. Желая въ этомъ случаѣ быть по возможности откровеннымъ, я сознаюсь, что Люси случалось съ сожалѣніемъ думать и о томъ, что было бы, еслибъ она сдѣлалась леди Лофтон. Быть женой такого человѣка, обладательницей такого сердца, имѣть въ рукахъ такую блестящую счастливую судьбу, чего больше могла она ждать отъ жизни? И теперь она отказалась отъ всего этого из-за того только, чтобы леди Лофтон не имѣла права назвать ее интриганткой и заподозрить ея честность. Движимая этимъ страхомъ, она прибѣгла ко лжи, чтобъ удалить молодаго Лофтона, хотя дѣло это было такого рода, что ей непремѣнно слѣдовало быть откровенною.
Тѣмъ не менѣе она была весела въ обществѣ брата и невѣстки. Только ночью, когда она оставалась одна въ своей комнатѣ, или во время одинокихъ своих прогулокъ, позволяла она слезамъ навертываться на глаза. Ни однимъ словомъ, ни однимъ движеніемъ, не выдала она себя. Въ ней нельзя было замѣтить ни разсѣянности, ни грусти; ничто въ ней не измѣнилось. Она обнаруживала въ этомъ случаѣ ту особенную силу, которою одарилъ ее Богъ. Но въ душѣ она часто и горько жалѣла объ этой грустной развязкѣ своего романа.
-- Мы собираемся ѣхать сегодня утромъ въ Гоггельстокъ, сказала однажды за завтракомъ Фанни.-- Я полагаю, Марк, что ты не поѣдешь съ нами?
-- Нѣтъ, не думаю. Кабріолетъ неудобенъ для трехъ.
-- А новая лошадь-то на что? Развѣ ты не можешь поѣхать на ней? Ты, кажется, говорилъ, что тебѣ нужно видѣть мистера Кролея?
-- Да, и я намѣренъ ѣхать къ нему завтра же на новой лошади, какъ ты ее называешь. Передай ему отъ меня, что я буду у него завтра около двѣнадцати часовъ.
-- Не лучше ли тебѣ ѣхать пораньше; онъ цѣлый день занятъ въ своемъ цриходѣ.
-- Хорошо, скажи, что я буду въ одиннадцать часовъ. Мнѣ нужно переговорить съ нимъ о приходскихъ же дѣдахъ, и по этому совѣсть его можетъ быть покойна, если онъ лишніе полчаса останется дома.
-- Что жь, Люси, мы съѣздимъ и однѣ. Ты будешь править лошадью по дорогѣ туда, а я оттуда.
Люси на все была согласна, и онѣ пустились въ путь, какъ только окончили свое значеніе въ школѣ.
Разговоръ между ними ни разу не касался лорда Лофтона съ того самаго вечера, когда онѣ гуляли по саду тому назадъ уже более мѣсяца. Отвѣты Люси въ Этот вечеръ, выраженіе ея лица, совершенно убѣдили Фанни, что до тѣхъ поръ между ними не было никакихъ важныхъ объясненій, а съ того времени не случилось нічзго такого, что могло бы внушить ей подозрѣніе. Она тотчасъ же увидѣла, что прежняя короткость въ отношеніяхъ лорда Лофтона и Люси исчезла, и думала, что все идетъ какъ, слѣдуетъ.
-- Знаешь ли что, сказала она въ то утро въ кабріолетѣ,-- мнѣ кажется, что лордъ Лофтон женятся на Гризельдѣ Грантли.
Рука Люси, державшая поводья, невольно дрогнула, и она почувствовала, что вся кровь ея прихлынула къ сердцу. Но она не измѣнила себѣ.
-- Это очень возможно, отвѣчала она, и замахнулась хлыстикомъ на пони.
-- Ахъ, Люси, зачѣмъ ты бьешь Пука? Онъ бѣжалъ такъ славно.
-- Мнѣ очень совѣстно передъ Пукомъ. Но когда хлыстикъ держишь въ рукахъ, то такъ и хочется стегнуть.
-- Старайся противиться этому искушенію. Я почти увѣрена, что леди Лофтон одобрила бы Этот бракъ.
-- По всей вѣроятности. Миссъ Грантли будетъ, кажется, очень богата.
-- Но не это главное; она именно такого рода дѣвушка, которая должна понравиться леди Лофтон. Она очень изящна и хороша собою...
-- Полно, Фанни!
-- Да, она очень хороша собою, хотя я нахожу,что съ своею красотой она могла бы быть еще привлекательнѣе. Притомъ она такъ тиха и скромна; я увѣрена, что она очень совѣстлива въ исполненіи своих обязанностей.
-- Не сомнѣваюсь въ этомъ, отвѣчала Люси, и въ голосѣ ея слышалась легкая насмѣшка.-- Но главный вопросъ, кажется мнѣ въ томъ, до какой степени она нравится самому лорду Лофтону.
-- Я думаю, что она ему нравится до извѣстной степени. Онъ не разговаривалъ съ нею столько, какъ съ тобою....
-- О въ этомъ виновата была одна леди Лофтон. Зачѣмъ она не позаботилась пришпилить къ мему ярлычокъ?
-- Но послѣдствій дурныхъ отъ этого, кажется, никакихъ не вышло?
-- Благодаря Бога, не много. Что касается меня, я увѣрена, что черезъ три, четыре года совершенно оправлюсь, а особенно если прибѣгну къ ослиному молоку я перемѣнѣ воздуха.
-- Мы ради этого повеземъ тебя въ Барчестеръ. Но, повторяю, мнѣ въ самомъ дѣлѣ кажется, что Гризельда Грантли нравится лорду Лофтону.
-- Въ такомъ случаѣ я могу только сказать, что у него очень дурной вкусъ, сказала Люси съ убѣжденіемъ въ голосѣ, вовое не похожимъ на ея прежній шутливый тонъ.
-- Какъ, Люси! сказала ея невѣстка, глядя на нее:-- я начинаю думать, что намъ въ самомъ дѣлѣ прядется прибѣгнуть къ ослиному молоку.
-- Мнѣ быть-можетъ, дѣйствительно, не слѣдовало сближаться съ лордомъ Лофтономъ: ты сама же говоришь, что молодым дѣвушкамъ всегда очень опасно сближаться съ молодыми людьми. Но я достаточно узнала его, чтобы понять, что такая дѣвушка какъ Гризельда Грантли не можетъ ему нравиться. Онъ долженъ видѣть, что она просто кукла, холодная, безжизненная, бездушная, нестерпимо скучная. Какія бы ни были ея нравственныя достоинства, я убѣждена, что голова ея совершенно пуста. Я никогда не видала живаго существа такъ похожаго на статую. Сидѣть смирно и удивлять всех своею красотой -- вотъ все, что ей нужно, и еслибы послѣднее не удавалось ей, я увѣрена, что она удовольствовалась бы и первымъ. Я не въ такомъ восторгѣ отъ леди Лофтон, какъ ты, но я такаго хорошаго мнѣнія о ней, что не могу не удивляться, какъ можетъ она желать женить сына на такой дѣвушкѣ. Что она желаетъ этого, я въ томъ не сомнѣваюсь. Но признаюсь, меня очень удивитъ, если и онъ желаетъ того же.
И, сказавъ это, Люси опять хлестнула пони. Она чувствовала, что предательская краска распространялась на ея лицѣ, и ей было досадно на себя.
-- Право, Люси, еслибъ онъ был твоимъ братомъ, ты не могла бы принимать более горячее участіе въ его судьбѣ.
-- Не могла бы. Онъ первый мущина, съ которымъ я сблизилась и подружилась, и мнѣ будетъ очень больно, если онъ сдѣлаетъ такую грубую ошибку. Съ моей стороны, вѣроятно, очень неприлично заботиться о такихъ вещахъ.
-- Успокоимся на томъ, что если мать его и онъ будутъ довольны, мы также можемъ быть довольны.
-- Я не буду довольна. Гляди на меня сколько хочешь, Фанни. Ты заставляешь меня говорятъ объ этомъ, и я не хочу лгать. Я очень люблю лорда Лофтона, я почти столько же не люблю Гризельду Грантли. Поэтому мнѣ будетъ очень досадно, если онъ женится на ней. Но впрочемъ, я полагаю, что ни она, ни онъ не станутъ добиваться моего согласія, и что леди Лофтон также обойдется без него.
И онѣ молча проѣхали съ четверть мяли.
-- Бѣдный Пукъ! сказала наконецъ Люси.-- За что ему досталось отъ меня? Развѣ онъ виноватъ въ томъ, что миссъ Грантли похожа на статую? Но, Фанни, не говори Марку, что я съ ума сошла. Не виновата же я, что умѣю отличать сокола отъ цапля: вотъ почему я не желаю, чтобъ онъ женился на ней.
Разговоръ прекратился, и черезъ двѣ минуты кабріолетъ подъѣхалъ къ дому гогльстокскаго пастора.
Мистриссъ Кролей привезла съ собою двухъ детей, когда переѣхала въ Гоггельстокъ, и съ тѣхъ поръ ея семейство и ея заботы увеличились двумя другими малютками. Одинъ из нихъ въ настоящее время был боленъ крупомъ, и мистриссъ Робартс пріѣхала именно съ тѣмъ чтобы навѣстить бѣдную мать и предложить ей свои услуги. Обѣ дамы вышли из экипажа, поручивъ Пука попеченіямъ случившагося тутъ мальчика, я вскорѣ очутились въ единственной пріемной комнатѣ мистриссъ Кролей. Она сидѣла съ трехмѣсячнымъ ребенкомъ на рукахъ, и ногой качала колыбель, гдѣ лежалъ другой, постарше. Онъ-то и был нездоровъ, и занялъ на время болѣзни мѣсто малютки. Старшія дѣти, дѣвочка лѣтъ девяти, и мальчикъ моложе ея тремя годами, также находились въ комнатѣ. Они стояли подлѣ отца, который терпѣливо посвящалъ ихъ въ таинства грамматики. Нужно признаться, что мистриссъ Робартс было бы