Мистеръ Тауэрсъ остался еще минутъ съ двадцать, разговаривая въ первой пріемной, потомъ распростился, не зайдя даже въ прочія комнаты. Впрочемъ цѣль, для которой его пригласили, была достигнута, и онъ оставилъ миссъ Данстеблъ въ самомъ пріятномъ расположеніи духа.
-- Я очень рада, что онъ был, сказала мистриссъ Гарольдъ Смитъ съ торжествующею улыбкой.
-- Да, и я очень рада, возразила миссъ Данстеблъ,-- хотя самой стыдно въ этомъ признаться. Вѣдь правду сказать, какая польза мнѣ или другимъ отъ его посѣщенія?
И высказать эту нравоучительную мысль, она отправилась въ большія гостиныя, и скоро увидѣла доктора Торна, стоявшаго у стѣны въ совершенномъ одиночествѣ.
-- Ну что, докторъ, сказала она,-- гдѣ же Мери и Франкъ? Я вижу, что вамъ скучно стоять здѣсь одному.
-- Благодарю васъ, мнѣ не скучнѣе чѣмъ я ожидалъ, отвѣчалъ онъ.-- Франкъ и Мери гдѣ-нибудь здѣсь, и, вѣроятно, также веселятся.
-- Вы ужь черезчуръ злы, докторъ. Что бы вы сказали, еслибы вамъ пришлось вынести все то, что я вынесла сегодня, вечеромъ?
-- О вкусахъ спорить нельзя, но вамъ это вѣроятно доставляетъ удовольствіе.
-- Вы думаете? Но дайте мнѣ руку, и пойдемте поужинать. Пріятно сбыть тяжелую работу и чувствовать, что все удалось.
-- Извѣстно, что добродѣтель сама въ себѣ находитъ награду.
-- Вы очень жестоки ко мнѣ, сказала миссъ Данстебла, усаживаясь за столъ.-- И вы точно думаете, что никакого нѣтъ проку отъ такихъ вечеровъ какъ Этот?
-- Нѣтъ, отчего же? Нѣкоторымъ людямъ вѣроятно и была весело.
-- Вамъ все это кажется суетою, продолжала миссъ Данстеблъ,-- суетою и тщеславіемъ. Конечно, тутъ много входитъ суеты. Извольте передать мнѣ хересъ. Я бы дорого дала за стаканъ пива, но объ этомъ, конечно, и рѣчи не можетъ быть. Тщеславіе и суета! А между тѣмъ намѣренія у меня были хорошія.
-- Ради Бога, не думайте, чтобъ я васъ осуждалъ, миссъ Данстеблъ.
-- Увы, я точно это думаю! Да не только вы, но и еще кто-то, чье мнѣніе для меня дороже даже чѣмъ ваше, а это много значитъ. Вы меня осуждаете, да и я недовольна собой. Не то чтобъ я поступила дурно, но, право, игра едва ли стоитъ свѣчъ.
-- Да, вотъ въ этомъ-то именно и вопросъ!
-- Игра не стоитъ свѣчъ. А между тѣмъ лестно видѣть у себя и герцога Омніума, и Тома Тауэрса. Вы должны же признаться, что я не дурно умѣла все устроить?
Вскорѣ потомъ Грешамы и докторъ уѣхали, а около часа спустя миссъ Данстеблъ могла наконецъ опочить отъ своих трудовъ и лечь въ постель.
Игра стоитъ ли свѣчъ? Вотъ главный вопросъ въ подобныхъ случаяхъ.
Глава XXX
Мы уже упомянули мимоходомъ, хотя читатель вѣроятно успѣлъ объ этомъ позабыть, что архидіаконъ не предложил женѣ съѣздить вмѣстѣ съ нимъ въ Лондонъ, чтобы присутствовать на вечерѣ у миссъ Данстеблъ. Мистриссъ Грантли конечно не сказала ни слова, но въ душѣ огорчилась; не потому чтобъ она очень сожалѣла, что не будетъ на этомъ знаменитомъ собраніи, но потому что она знала, что дѣла ея дочери въ эту минуту требуютъ материнскаго надзора. Она стала сомнѣваться въ ратификаціи лофтоно-грантлійскаго союза, и по тому-то ей не совсѣмъ было пріятно оставлять дочь на попеченіи леди Лофтон. Она даже намекнула объ этомъ архидіакону передъ его отъѣздомъ, но намекнула чрезвычайно осторожно, потому что боялась поручить ему такое тонкое и щекотливое дѣло. Итакъ, она не мало удивилась, когда на второе утро, по отъѣздѣ мужа, она получила отъ него письмо, немедленно призывавшее ее въ Лондонъ. Она удивилась, но сердце ея переполнилось надеждой, а не страхомъ; такъ твердо она полагалась на благоразуміе добери.
На другой день послѣ знаменитаго вечера, леди Лофтон и Гризельда завтракали по обыкновенію вмѣстѣ, но онѣ замѣтили другъ въ другѣ какую-то перемѣну. Леди Лофтон показалось, что молодая ея подруга не такъ уже внимательна къ ней, и можетъ-быть не совсѣмъ такъ мягка какъ прежде въ своемъ обращеніи; а Гризельда почувствовала, что леди Лофтон менѣе ласкова съ нею. Впрочемъ онѣ очень мало говорили между собою, и леди Лофтон не выразила удивленія, когда Гризельда попросила позволенія остаться дома, когда по обыкновенію подали карету миледи отправлявшейся съ визитами.
Въ Этот день не было никакихъ посѣтителей въ Брутонъ-стритѣ, никого по крайней мѣрѣ не принимали, за исключеніемъ архидіакона. Онъ явился довольно поздно, и оставался съ дочерью до самой той минуты, когда вернулась леди Лофтон. Тутъ онъ откланялся какъ-то торопливо, и ни слова не сказалъ въ объясненіе необычайной продолжительности своего визита. Гризельда также ничего не сказала особеннаго, и вечеръ прошелъ довольно вяло; обѣ онѣ чувствовали, что отношенія ихъ вдругъ измѣнились.
На другой день, Гризельда также не захотѣла выѣзжать, но часа въ четыре ей принесли записку из Моунтъ-стрита. Мать ея пріѣхала въ Лондонъ и тотчасъ же потребовала ее къ себѣ. Мистриссъ Грантли посылала дружескій поклонъ леди Лофтон, и хотѣла побывать у нея въ половинѣ шестаго, или позднѣе, если это будетъ удобнѣе для меледи. Гризельда же останется, и отобѣдаетъ въ Моунтъ-стритѣ: такъ гласило письмо. Леди Лофтон отвѣчала, что, очень рада будетъ видѣть мистриссъ Грантли въ назначенный ею часъ, и Гризельда отправилась въ родительскій домъ.
-- Я за вами пришлю карету, сказала леди Лофтон,-- часовъ въ десять, не такъ ли?
-- Очень вамъ благодарна, сказала Гризельда, и уѣхала.
Ровно въ половинѣ шестаго, мистриссъ Грантли вошла въ гостиную леди Лофтон. Дочь не пріѣхала съ нею, и леди Лофтон тотчасъ же увидѣла, по выраженію лица своей пріятельницы, что готовится какой-то важный разговоръ. Правду сказать, она сама имѣла кое-что важное сообщить ей; она должна была увѣдомить мистриссъ Грантли, что семейный трактатъ не можетъ состояться. Самое главное лицо отказалось на отрѣзъ, и бѣдная леди Лофтон не знала какъ приступить къ непріятному объясненію.
-- Вашъ пріѣздъ сюда был довольно неожиданъ, сказала леди Лофтон, усадивъ гостью возлѣ себя на диванъ.
-- Да, дѣйствительно; я только сегодня утромъ получила отъ мужа письмо, и узнала, что мнѣ необходимо было пріѣхать.
-- Но въ письмѣ не было дурныхъ вѣстей, надѣюсь!
-- Нѣтъ, я не могу назвать это дурными вѣстями; но, знаете, дорогая леди Лофтон, въ жизни судьба устраиваетъ все не такъ, какъ мы предполагаемъ.
-- Конечно, конечно, подтвердила миледи, думая о томъ, что предстояло ей сообщить мистриссъ Грантли. Впрочемъ, она рѣшилась выслушать сперва ея разказъ, предчувствуя можетъ-бытъ, что онъ имѣетъ нѣкоторое отношеніе къ предмету, ее занимавшему.
-- Бѣдная моя Гризельда! промолвила мистриссъ Грантли съ полувздохомъ:-- мнѣ нечего и говорить вамъ, леди Лофтон, какія я имѣла надежды на ея счетъ.
-- Развѣ она вамъ сказала что-нибудь... что-нибудь такое...
-- Она бы и вамъ повѣрила все; вы, разумѣется, имѣли право на ея откровенность; но у нея не достало на это рѣшимости, да и не мудрено! При томъ же ей слѣдовало повидаться съ отцомъ и со мною прежде чѣмъ окончательно рѣшиться. Но теперь все кажется улажено.
-- Что такое улажено? спросила леди Лофтон.
-- Конечно, такого рода обстоятельства невозможно предвидѣть, продолжала мистриссъ Грантли.-- Любимою моею мечтою было видѣть Гризельду за лордомъ Лофтономъ. Я такъ была бы счастлива, еслибы моя дочь осталась жить въ одномъ со мною графствѣ, да и вообще такая партія вполнѣ бы удовлетворила моему честолюбію.
"Еще бы!"
Леди Лофтон едва удержалась сказать это вслухъ. Мистриссъ Грантли говорила такимъ тономъ какъ будто съ ея стороны требовалось великой доли христіанскаго смиренія, чтобъ удовольствоваться зятемъ, подобнымъ лорду Лофтону! "Гризельда Грантли премилая дѣвушка, думала про себя леди Лофтон, но мать цѣнитъ ее ужь черезчуръ высоко."
-- Милая мистриссъ Грантли, сказала она,-- въ послѣднее время я стала предвидѣть, что нашимъ надеждамъ не суждено осуществиться. Мнѣ кажется, что лордъ Лофтон... впрочемъ объясненія тутъ лишнія. Еслибы вы сами не пріѣхали, я бы вамъ вѣроятно написала... можетъ-быть сегодня же. Но какова бы ни была судьба милой Гризельды, я душевно желаю ей счастья...
-- Я надѣюсь, что она будетъ счастлива, сказала мистриссъ Грантли самымъ довольнымъ тономъ...
-- Развѣ...
-- Лордъ Домбелло сдѣлалъ предложеніе Гризельдѣ третьяго дня, на раутѣ у миссъ Данстеблъ, проговорила мистриссъ Грантли, опустивъ глаза и принявъ вдругъ кроткій и смиренный видъ.-- Онъ уже вчера переговорилъ съ архидіакономъ, и сегодня опять видѣлся съ нимъ. Я думаю, онъ и теперь въ Моунтъ-стритѣ.
-- О! въ самомъ дѣлѣ? промолвила леди Лофтон. Она бы дорого дала, чтобы въ ея тонѣ выразилось совершенное удовольствіе, но на это у нея не хватило притворства, и она горько сознавала свое неумѣніе.
-- Да, сказала мистриссъ Грантли,-- такъ какъ дѣло почти окончательно рѣшено, и я знаю какое искреннее участіе вы принимаете въ моей Гризельдѣ, то я сочла долгомъ тотчасъ же сказать вамъ. Лордъ Домбелло поступилъ самымъ открытымъ, прямымъ и благороднымъ образомъ, и вообще говоря, мы, какъ родители, не можемъ не остаться довольны такою партіей.
-- Это, конечно, партія блистательная, сказала леди Лофтон.-- Вы уже видѣлись съ леди Гартльтопъ?
Дѣло въ томъ, что родство съ леди Гартльтопъ никому не могло быть особенно пріятно; впрочемъ, это была единственная колкость, которую позволвла себѣ леди Лофтон, и вообще, можно сказать, она въ этомъ случаѣ держала себя очень хорошо.
-- До сихъ поръ въ этомъ не было надобности. Лордъ Домбелло совершенно независимъ въ своих дѣйствіяхъ, и имѣетъ полное право располагать собою, отвѣчала мистриссъ Грантли.-- Впрочемъ, онъ уже сообщилъ маркизу о своих намѣреніяхъ, и мой мужъ долженъ видѣться съ нимъ завтра или послѣзавтра.
Леди Лофтон оставалось поздравить свою пріятельницу и изявить свое сочувствіе ея радости; она это и сдѣлала, въ выраженіяхъ не вполнѣ можетъ-быть искреннихъ, но тѣмъ не менѣе весьма удовлетворительныхъ для мистриссъ Грантли.